В отличие от Португалии, в России 25 ноября не случилось, зато имело место 25 октября, положившее конец усилиям по демократизации. Настроенные против большевиков военные и гражданские силы не воспринимали Ленина всерьез.
День 8 марта (23 февраля) 1917 года вошел в историю России как начало первой революции, победившей архаичную и малосведущую монархию, которая в то время правила страной. Однако борьба за власть между демократами и большевиками в конечном итоге обратила вспять очередную попытку сближения с Европой.
В отличие от 25 апреля 1974 года в Португалии, мартовская революция в России началась как стихийное народное движение. Главными его участниками стали петроградские рабочие, недовольные низкими зарплатами, продолжительностью рабочего дня и нищенскими условиями жизни. К ним присоединились солдаты, сражавшиеся на фронтах Первой мировой войны (1914–1918), которой, казалось, не будет конца.
Отречение царя Николая II от российского престола оказалось для всех такой неожиданностью, что пришлось спешно формировать правительство, чтобы власть не попала в руки уличной толпы. Но проблема в том, что на место новой власти претендовали сразу два органа: Временное правительство, которое объединяло в себе руководителей различных демократических секторов, и Советы, включавшие в себя революционные партии всех типов, начиная с революционных социалистов и заканчивая анархистами. В то время большевики во главе с Лениным, если пользоваться португальским политическим языком 1974–1975 годов, представляли собой не более чем «группку» крайне левых без особых шансов на приход к власти, своего рода MRPP (Коммунистическая партия португальских рабочих) или UDP (Народный демократический союз).
В то время как победившие партии оспаривали друг у друга право встать во главе самой большой страны мира, которая находилась на краю социальной, экономической, политической и военной пропасти, российские граждане, добившиеся обширных для того времени политических свобод, быстро разочаровались в новых хозяевах, поскольку их главные требования не были исполнены. Вопрос нехватки земли у крестьян (тысячелетняя проблема в России), несмотря на обещания Временного правительства, так и не был решен; страна окончательно погрязла в войне, цели которой мало кто понимал; а социальное положение городских рабочих только ухудшалось.
В противоположность тому, что произошло в Португалии в апреле 1974 года, у новых российских властей не было времени, чтобы провести выборы в Учредительное собрание — орган, который должен был определять российский политический режим. Это правда, что выборы назначили на ноябрь 1917 года и даже провели первый тур в начале следующего года, но большевики во главе с Лениным уже захватили власть силой и, потерпев поражение на выборах, просто распустили это собрание.
В разгар хаоса и политической нерешительности возникает редкий персонаж: Владимир Ленин. Находясь в Швейцарии, он с удивлением узнает о революции и при посредстве немцев, врагов России в войне, возвращается на родину, подхватывает самые популярные предложения левых партий и добавляет к ним те, которые почти никто не воспринимал всерьез. По сути первые выступления Ленина напоминают риторику Арналду де Матуша (Arnaldo de Matos — португальский политик, в 1970-е годы возглавлявший Коммунистическую партию португальских рабочих — прим. пер.). Даже некоторые из его товарищей считали, что он не слишком хорошо осведомлен о текущей ситуации в России из-за длительного пребывания в эмиграции, или что он действительно не в своем уме.
Поскольку сегодня вновь актуальна тема популизма, стоит проанализировать данный период в жизни Ленина, чтобы понять, что он был большим мастером этого дела. В своих обещаниях он озвучивал все то, что граждане России хотели услышать — фабрики рабочим, землю крестьянам, власть Советам, мир без аннексий и контрибуций — и его большевистская партия начала завоевывать все большую популярность. Здесь особенно важно подчеркнуть, что последователи Ленина в процессе, где значительную роль сыграл Троцкий, стали занимать все более прочные позиции в Советах — очень сильных организациях, существовавших в крупных городах России — и не ощущали недостатка в оружии перед лицом полицейской и военной силы Временного правительства. Оно продолжало терять свою популярность и политическую силу.
В этот период делались попытки, подобные событиям 28 мая 1926 года в Португалии, разрешить ситуацию путем военного переворота, но российские демократы отвергли такой сценарий.
В отличие от Португалии, в России 25 ноября не случилось, зато имело место 25 октября/7 ноября, которое положило конец усилиям по демократизации страны. Военные и гражданские антибольшевистские силы не смогли объединиться, возможно, потому, что не принимали Ленина всерьез. Они полагали, что большевики не продержатся больше 15 дней, но их власть пала лишь 74 лет спустя, в 1991 году.
Результаты всем известны: рабочие так и остались без фабрик, крестьяне без земли, а кровь полилась рекой. Сегодня не трудно встретить подобного рода обещания среди популистов крайне левого и правого тока. Счастье ждет вас за углом, говорят они, и, уже много раз убедившись, что это не так, большинство идет за ними и отдает им свои голоса.
Также не трудно найти причины, которые заставляют граждан верить популистам: коррупция, кумовство, демагогия, ложь, неэффективное правосудие… Каждый может добавить в этот список что-то от себя.
