Nasz Dziennik: Произошли очередные инциденты с осквернением польских памятников: в поселке Подкамень и во Львове, где атаке подвергся монумент польским профессорам, расстрелянным в 1941 году гитлеровцами. Какова цель таких акций?
Анджей Запаловский (Andrzej Zapałowski): Я лично продолжаю считать, что это несогласованные между собой акции националистических групп. В разворачивающейся на востоке страны войне ничего существенного не происходит. Между тем круги националистов, видя, что Запад усилил давление на Киев, убеждая его предоставить Донбассу больше автономии, организовали экономическую блокаду этого региона и пограничных переходов с Россией. Все говорит о том, что они стремятся к конфронтации с центральной властью. Некоторые представители этих кругов одновременно занимаются поиском врагов на Западной Украине. Такими врагами становятся там поляки и венгры.
— Подобные инциденты мы наблюдали в Гуте Пеняцкой, на кладбище в Быковне, польском консульстве во Львове. Кому выгодно подогревать настроения?
— Событиями, которые вы перечислили, все не ограничивается. К этому набору антипольских акций следует добавить доносы на польских преподавателей во Львове в Службу безопасности. Их обвиняют в том, что они организуют в городе харцеркские ячейки (харцерство — польский аналог скаутского движения — прим. пер.) и возрождают союз «Стшелец» (патриотическая военно-спортивная организация — прим. пер.). Можно сказать, что некоторые польские активисты подверглись преследованию со стороны руководства этого региона. Вопрос в том, почему это происходит сейчас, и почему мишенью оказались именно поляки. Ведь это национальное меньшинство, представляющее последнее государство Евросоюза, которое до сих пор безоговорочно поддерживает украинцев. Я думаю, нападки связаны с тем, что председатель партии «Право и Справедливость» (PiS) Ярослав Качиньский (Jarosław Kaczyński) дал УПА (запрещенная в РФ организация — прим. ред.) однозначную оценку.
— Повторяется один и тот же сценарий: красная краска, буквы СС и надпись «смерть ляхам». Это указание на авторов или попытка сбить со следа?
— Я не устаю повторять, что искать одного потенциального преступника бессмысленно. Осквернение памятников на Западной Украине может быть делом рук одной группы, а в Быковне — другой. Во Львове акцию могли провести представители националистически настроенной молодежи, которой становится там все больше. Я думаю, на этом не закончится. Через какое-то время преступники наверняка сами заявят о себе.
— Решительного протеста со стороны польских властей не последовало. Почему Варшава ведет себя так пассивно, и не поощряет ли это сторонников УПА к тому, чтобы и дальше чтить память преступников?
— В прессе и в интернете на Украине разворачивается дискуссия о роли Бандеры в общественном пространстве, принимающая форму размышлений на исторические темы. Она проникает также в другие сферы. Отсутствие реакции со стороны Варшавы приводит, в частности, к тому, что эти действия переходят на уровень преследования поляков. Варшаву дополнительно компрометирует позиция посла Польши на Украине Яна Пекло (Jan Piekło), который выступает с заявлениями о том, что за разрушением и осквернением польских символов стоят россияне. Украинцы делают вывод: раз все повесят на русских, можно разрушать их и дальше. Нашим дипломатам пора отказаться от такого подхода, поскольку он вредит нашей стране.
— Украинцы восстановили взорванный памятник в Гуте Пеняцкой, но взамен они хотят восстановления незаконно установленных монументов, посвященных УПА-ОУН, в селе Грушовице и в окрестностях села Верхрата. Значит, проявления доброй воли и восстановление польского памятника были просто трюком?
— Я подозреваю, что все эти действия задумали и срежиссировали таким образом, чтобы добиться восстановления памятников в Польше. Но одно дело — памятник жертвам, а другое — преступникам. На Украине разрушают памятники жертвам, а в Польше сносили незаконно возведенные памятники палачам. В этом заключается принципиальное отличие. УПА убивала поляков так же, как Гестапо, СС или НКВД. Ставить памятники ее членам — все равно что ставить памятники НКВД или СС. Монументы стоит ставить только там, где есть захоронения. В случае преступников можно указать только личные данные, ничего больше, о возведении памятников не должно быть никакой речи.
— Депутаты Львовского областного совета обратились в высшие государственные органы с предложением провести торжества, приуроченные к 75-й годовщине создания УПА, на центральном уровне. Такая инициатива — это ответ на запросы общества или нечто другое?
— Взгляните, что происходит: в такой сложной ситуации, в какой оказалось украинское государство, один из регионов стремится усугубить и без того глубокие противоречия, которые существуют в украинском обществе. В самом Киеве примерно 30% населения составляют русские, на востоке этого государства их еще больше. Львовские депутаты хотят упрочить наследие, которое в момент создания УПА и в два последующих военных года было связано с сотрудничеством с Германией.
— На Украине пробуждаются националистические настроения, а польский Сенат, чтобы не портить отношения с соседями, отказывается вносить поправки в закон о запрете пропаганды коммунизма и других тоталитарных режимов, в частности, украинского национализма. Вы понимаете, почему так происходит?
— Позиция Сената непонятна не мне одному. Поляки воевали с немцами, литовские и украинские националисты находились тогда по другую сторону баррикад. Это закон был направлен против объектов, которые увековечивают память о явлениях, связанных с пропагандой немецкого нацизма.
— Кому выгодна такая политкорректность на фоне активизирующегося в украинском обществе необандеризма. Когда об этом говорить, как не сейчас?
— Часть польских элит придерживается странного убеждения, что польское государство заинтересовано в поддержке украинского национализма, но не заинтересовано в налаживании хороших отношений с другими политическими силами на Украине. То есть мы делаем ставку на маргинальные политические круги. Из-за такого догматизма мы не сможем в будущем реализовать свои интересы на этой территории. Наши элиты, если судить по этому подходу, считают, что на Украине победит национализм. Но это пустые выдумки. Если он и победит, то только на западе страны, который в любом случае будет сотрудничать с Польшей.
— В каком направлении движется восточная, а в первую очередь украинская политика нашего внешнеполитического ведомства?
— Политика польского МИД обслуживает в этом регионе ключевые интересы Соединенных Штатов, а не Польши. Обратите внимание, что Словакия, Венгрия, Румыния тоже состоят в НАТО и ЕС, но их политика выглядит гораздо более разумной, чем наша. Они, разумеется, выполняют свои союзнические обязательства, но лишь в том случае, когда они совпадают с их собственными интересами на Украине. В международных органах, которые занимаются украинской проблематикой, Польшу, отодвинули на второй план, но мы продолжаем вести себя так, будто играем роль мирового лидера в борьбе за влияния в этом государстве.
— Как и на каком уровне следует взаимодействовать с государством, которое считает одним из столпов украинской независимости ОУН-УПА, на совести которых преступления против польского народа?
— С Западной Украиной следует сотрудничать лишь в том объеме, который необходим для обеспечения наших экономических интересов. А сосредоточить внимание Польше, (в том числе польским органам местного самоуправления) следует на центральной и южной части этой страны. Львовский, Тернопольский и Ивано-Франковский областные советы к такому сотрудничеству привлекать не стоит до тех пор, пока они не прекратят пропагандировать крайний национализм. Сейчас мы посылаем этим регионам сигналы, что все в порядке. Но это ошибка.
— Благодарю за беседу.
