Байкальск, Россия. — Сегодня главная тема разговоров на озере Байкал это туалеты. По крайней мере, об этом говорят защитники природы.
Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат в советское время долго был главным пугалом этих мест, поскольку находился он прямо на берегу этого прекрасного озера, изрыгая в него отходы. Между тем, на долю Байкала приходится пятая часть всей незамерзшей пресной воды на поверхности планеты. После закрытия комбината прошло три года, и теперь борьба за сохранение озера ведется по другим направлениям.
Кто-то считает, что теперь бороться стало еще труднее. Надо менять повседневные привычки людей, веками живущих в этом отдаленном уголке Сибири, а также контролировать мощные потоки туристов (в основном китайских), для которых Байкал стал романтическим местом.
«Легко было говорить, что во всем виноват комбинат, — рассказывает 55-летняя Марина Рихванова, для которой сохранение озера стало делом всей жизни. — Но гораздо труднее сказать, что виновата я сама, потому что проблемы создает мой туалет».
Байкал, входящий в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, на карте Сибири похож на гигантский синий апостроф, расположившийся в узком провале рифтовой долины. Это самое глубокое пресное озеро на нашей планете. Молодое поколение в большей степени осознает, что Байкал нуждается в защите, однако такая точка зрения пока не стала повсеместной.
«Мы воспитали несколько поколений, которые смотрят на это иначе, — говорит 63-летний ветеран Байкальского природного заповедника Николай Володченков, живущий в поселке Танхой и проработавший в заповеднике 40 лет. Он до сих пор отвечает за кормежку двух посаженных в клетку соболей и откровенно радуется тому, что после закрытия целлюлозно-бумажного комбината озеро перестало дурно пахнуть.
Комбинат закрыли, но в большей степени по экономическим, а не по экологическим причинам, и теперь в городе Байкальске с населением 13 тысяч человек видны следы глубоких преобразований. Этот город на южном берегу Байкала пытается избавиться от имиджа грязного промышленного центра и превратиться в курорт. Он предлагает всем желающим горнолыжные спуски с потрясающими видами озера, гостиничные номера в избах и огромное множество сушеных ягод, которые собирают в окрестных лесах и пьют с экологически чистым сибирским чаем.
Но так было не всегда.
Когда Рихванова впервые появилась здесь в 1990-х годах и потребовала закрыть комбинат, местные жители возненавидели ее за то, что она решила лишить их работы. Отчасти недовольство сохраняется, но многие, кому хотелось спокойно работать на государственном предприятии, разъехались по другим местам, и теперь отношение к ней меняется.
«Если раньше слова „защитник окружающей среды" были ругательством, то теперь так называет себя каждый житель Байкальска», — рассказывает Татьяна Глукман, ранее работавшая на комбинате, а затем ставшая местным политиком. В прошлом эта энергичная женщина боролась с Рихвановой, но теперь стала ее главной союзницей в этом городе. «Может, я немного идеализирую, но скорее всего, именно так оно и есть», — добавляет она.
Рихванова использовала экологическую премию в размере 25 тысяч долларов для того, чтобы профинансировать девять из 60 проектов, представленных на организованный ею конкурс по созданию экологически безвредных рабочих мест. «Нам пришлось преодолевать советскую инертность и заставлять людей поверить в себя», — говорит Глукман.
Одним из новообращенных стал дородный инженер с красным лицом Борис Брисюк, которому 63 года. Брисюк ушел с комбината, работал в разных местах, в том числе, таксистом и электриком. А в 2015 году он решил заняться собственным делом, и теперь помогает людям сушить ягоды и делать соки.
Брисюк входит в кафе, сгибаясь под весом тяжелых пакетов, в которых лежат коробки с сушеными ягодами и бутылки с ягодным экстрактом. «Когда встает вопрос об экологии и о выживании, люди больше думают о доходе», — признается он.
Недавно была принята очередная природоохранная мера, которая вызвала недовольство среди населения — двухлетний запрет на ловлю омуля. Из этой рыбы делают копченый деликатес, который торговки продают повсюду.
Но наибольшую обеспокоенность вызывает туристический бум. От Пекина до Иркутска всего три часа лету. Китайские туристы наводнили этот район с 2014 года, когда обвалился курс рубля.
Группа российских и китайских инвесторов недавно объявила о своих планах вложить более 11 миллиардов долларов в строительство гостиниц и прочих объектов туристической инфраструктуры. Защитники природы встревожены тем, что если этот план будет осуществлен, от него пострадает окружающая среда.
«Нельзя приглашать туристов в те места, которые для них не подготовлены», — говорит директор Байкальского природного заповедника площадью 167 871 гектар Василий Сутула, показывая симпатичный туристический центр на берегу озера, где есть множество образцов местной флоры и фауны. Он думает о том, чтобы сделать пояснительные надписи на китайском языке. «Но важнее всего не эти китайские надписи, а новые туалеты, экологические тропы и гостевые дома», — заявляет он.
Людей в огромной России труднее всего убедить в том, что ресурсы небезграничны. Если кто-то в стране загрязнял воду или землю, ее всегда можно было найти в других местах. Сотрудники заповедника пытаются изменить такое отношение людей.
Количество туристов, желающих увидеть красоты Байкала, постоянно увеличивается, а экологи сталкиваются с тем, что в этом районе почти полностью отсутствуют водоочистные сооружения и биотуалеты, производящие компост вместо сточных вод. «Туалеты, кухни — все загрязняющие вещества из них попадают в грунтовые воды, а потом прямиком в Байкал», — объясняет Рихванова.
Крупные скопления цветущих водорослей стали настоящим проклятием для некоторых мест на Байкале, хотя кое-кто утверждает, что это результат понижения уровня воды в озере из-за засухи, а не какой-нибудь человеческий фактор. В некоторых селах возникают перебои с водой, потому что артезианские скважины пересохли.
«Люди думают так: мы жили на Байкале сотни лет, и у нас всегда были такие туалеты. Поэтому мы сможем так жить вечно, — говорит Рихванова. — Нет достаточного понимания того, что озеро Байкал большое, но легко ранимое».
Есть и другие опасности.
Те химические вещества, которые остались после закрытия комбината, постепенно просачиваются в грунтовые воды и отравляют озеро, о чем свидетельствуют данные исследования, проведенного Министерством природных ресурсов Иркутской области. Озабоченность у россиян также вызывают планы Монголии построить плотину на реке Селенга, которая впадает в Байкал.
Москва принимает определенные меры по защите озера. Федеральный министр природных ресурсов Сергей Донской заявил, что государство построит в этом районе новую систему очистки сточных вод, а также даст местным властям дополнительные полномочия по выполнению федеральной экологической программы.
Гораздо большую роль играет активность местного населения. Проблема Байкала это та тема, которая спонтанно выведет на улицы тысячи протестующих, если угроза станет очевидной. Несколько лет назад, когда государственная трубопроводная компания «Транснефть» предложила проложить вдоль берега нефтепровод, общество резко воспротивилось, и президент Владимир Путин распорядился отвести маршрут прокладки трубопровода в сторону. Это был один из тех редких случаев, когда он согласился с протестующими.
Бизнесмены пробуют создавать различные проекты, например, строя питомники, где выращивают рассаду и саженцы находящихся под угрозой исчезновения растений. Проект «Большая байкальская тропа» каждый год привлекает тысячи волонтеров, которые помогают создавать пешие тропы. Кроме того, у организаторов есть планы по установке экологически безопасных биотуалетов.
Все это говорит о том, что отношение людей меняется. Однако Рихванова считает преждевременным объявлять битву за Байкал завершенной.
«Мы добились перемен, это точно, но пока я не могу сказать, что мы победили, — говорит она. — Остается слишком много нерешенных проблем. Пока не время кричать ура».
В подготовке статьи принимала участие София Кишковски (Sophia Kishkovsky).
