За шесть недель до президентских выборов Каролин Галактерос не скрывает, что отдает предпочтение Франсуа Фийону, кандидату от правых и центристов. Эммануэль Макрон же, по ее мнению, лишь создает иллюзию новизны и не соответствует высоте президентской должности.
«Думать о весне» и шагать прямиком в пропасть… В нынешних миазмах идущей «снизу» заразы президентская кампания все еще находится под угрозой самозабвенной и ожесточенной медиатизации самых мелких сторон нашего политического класса. Излюбленная жертва в этой печальной игре прекрасно всем известна: Франсуа Фийон, идеальный козел отпущения для забывшей о нравственности элиты, которая с легким сердцем душит обсуждение важнейших вопросов, то есть путей и средств национального подъема нашей покатившейся под откос страны. Для этого было создано и поддерживается некое «дело», на котором должно сосредоточиться все внимание наших сограждан: их помещают под коллективный гипноз и ведут к обрыву, словно скот на бойню или крыс к морю под чарующие звуки флейты «спасителя».
Что касается примерного поведения в политике, будем честны: вполне можно испытывать обоснованное разочарование при виде шагов, которые стали абсолютно неприемлемыми в нашу эпоху прозрачности и «этических» требований, звучащих, как мантра, в ушах наших сограждан. Тот, кто посвящает себя государственной работе, должен подавать личный пример, хотя бы для того, чтобы стать неуязвимым для подлых ударов соперников и собственных «соратников», которые готовы бежать с корабля при первых порывах ветра. Будем надеяться, что все же не дойдем до нелепого пуританства наших американских собратьев, потому что непоследовательность является частью человека, и лишь очень немногих нельзя уязвить в противоречиях между их убеждениями и поступками. От главы государства ждут авторитета, стратегического видения, а также понимания потребностей страны и общих интересов. А цена и происхождение его костюмов не должны особенно нас волновать.
Стоит отметить один немаловажный факт: народное раздражение, которое особенно четко проявляется в вопросе порядочности наших представителей, отражает сложившееся у французов сильнейшее ощущение того, что их бросили. Они видят, что руководство поглощено сохранением мандатов и собственными мелкими играми во власти вместо того, чтобы посвятить себя улучшению жизни граждан или подъему Франции в мире, который перестраивается быстрыми темпами и без нашего участия. Таким образом, подъем, который сулит характер митинга в Трокадеро 5 марта, не должен рассматриваться, как индульгенция или карт-бланш. Франсуа Фийон должен в обязательном порядке сохранить свой курс, решительно убрать из своей команды колеблющихся и ненадежных оппортунистов, показать, что он осознал серьезность случившегося, понял разочарование и заслужил прощение. Потому что второго шанса не будет. Ожидания слишком велики. Французам и Франции нужна настоящая надежда, четкое видение стойкого человека, который окружен надежными соратниками.
Требования есть, они вполне реальны. Только вот такое рьяное копание в мусорных корзинах подозрительно. Рвение СМИ в «информировании» французов по этим одновременно важным и вторичным вопросам отвлекает внимание от настоящих национальных проблем, которые касаются не только экономики, но и культуры, идентичности и стратегии. Оно лишь отравляет споры, питает возмущение и презрение или, в конечном итоге, безразличие и гнев. Оно поворачивает взгляды в сторону от прочих низостей, пытается сделать незаметной единственную серьезную и реформистскую программу и сформировать единственную альтернативу между радикальными правыми, на которых все еще (пусть все меньше и меньше) лежит печать позора в коллективном политическом бессознательном, и так называемым новым политическим предложением, «не левыми и не правыми», якобы способными вывести нас из болота, где мы оказались после пяти лет социализма (и по многим другим причинам). Наконец, эта диверсия позволяет стереть из памяти следующий факт: все слова и поступки молодого человека, которого нам представляют опытным государственным деятелем, насквозь пропитаны небывалой демагогией.
Его игра — беззастенчивый популизм, который, видимо, уже не является уделом одних лишь радикалов. Дело в том, что в нынешних условиях неприкрыто наплевательского отношения к национальным интересам формируется новая иллюзия, иллюзия новых «левых», которые больше не считают себя таковыми, но проводят новаторский политический синтез и находят воплощение в образе приятного молодого человека. Людям хочется верить в его новизну, чистоту и невинность вопреки всем ошибкам предшественников. Новые левые стремятся стать эманацией новаторского и толерантного постмодернизма, счастливой глобализации и безмятежного мультикультурализма. Идущие «вперед» левые бессовестно хотят, чтобы мы приняли кипучее движение за прогресс, оппортунизм за синкретизм, а демагогию слепленной как попало программы за национальный план.
Слушайте и не говорите, что не слышали. Пусть каждый из вас закроет глаза, произнесет волшебные слова и примет на веру в то, что обещает этот иллюзионист. Найдутся предложения на любой вкус. Что нам терять, если мы уже пали так низко? Да, здравствует третий, французский путь! Новоиспеченный лидер стремится на экран, но он бледен и бесцветен, у него нет вкуса и запаха, убеждений и стержня, который бы заставил его сделать выбор. Он улыбается и светится уверенностью, появляется повсюду с раскрытыми объятьями, предлагает каждому любовь и говорит то, что тот хочет услышать. Некоторые обозреватели и поклонники так увлечены им, что пытаются найти какие-то сходства с Черчиллем, Помпиду и даже Де Голлем, чьи образы бессовестно оскверняют ради нового «дела». Мы так старательно оболванивали французскую молодежь, что она больше не знает историю (или даже ненавидит ее) и может проглотить даже самые нелепые сравнения. Слов «я вас понял» недостаточно, чтобы претендовать на голлистский статус, особенно при каждодневном отрыве от фактов и постоянных попытках заручиться голосами и субсидиями, оскорбляя свою страну за границей. Такие всепоглощающие амбиции иногда даже прорываются наружу: «я понял вас и люблю вас», потому что «хочу быть президентом». Да неужели? А нам казалось, что вы хотите понять народ, чтобы служить Франции! Амбиции становятся причиной оппортунизма.
Успехи Эммануэля Макрона опираются на невежество и панику нашего народа, который слишком долго был объектом презрения социалистической власти: она говорила об объединении и единстве, но на самом деле лишь все сильнее подрывала их, чтобы превратить Францию в мозаику яростных и реваншистских электоральных сообществ. Он, без сомнения, учил историю, но, видимо, так и не понял ее. И охотно признает, что «французской культуры нет. Есть культура во Франции. Она разнообразна». Он поднимает на смех французскую идентичность и говорит о «принадлежности», опираясь на набирающий силу коммунитаризм, который искажает и подрывает нашу страну.
Приходит «новый социализм» при активнейшей поддержке политического маркетинга. Он очень кстати задвигает в тень катастрофические итоги власти президента и Соцпартии, в которой нынешний виновник торжества играл одну из виднейших ролей. Он задвигает куда подальше такие ретроградские понятия, как нация, народ, суверенитет и, разумеется, национальные интересы. История? Да кому она сейчас нужна? Связь народа с прошлым, преемственность тысячелетней нации, воспоминания о героических фигурах? Что за чушь! Величие, разумеется, небезупречной империи, которая смогла донести материальное, гуманитарное и культурное развитие, в также национальный политический идеал до заброшенных уголков мира, предложив им основы независимости, что они не смогли или не захотели сохранить? «Преступление против человечности!» Можно говорить все, даже полнейшую ложь и недостойные в интеллектуальном плане вещи, пока это удовлетворяет электоральную клиентуру, которая находится под гипнозом околомессианской болтологии… Ее совершенно необходимо увлечь и задействовать, чтобы остаться у власти и завершить разрушение нации.
Любой человек может найти в программе Эммануэля Макрона то, что покажется ему ответом на приоритетные вопросы. Прибежище для всех. Только вот на самом деле внутри пустота. Этот вакуум, наполняющий Макрона, позволяет ему излучать притягательность. Он может и даже должен говорить все, что угодно, потому что призывает избирателей всех мастей установить с ним высшую связь, отношения чистой веры, трансцендентности. Только сегодня наши избиратели нуждаются в настоящем символе, в воплощении незыблемой и бессмертной Франции, которая жива в каждом из нас и должна получить второе дыхание. Именно в этом залог единства и динамики нового подъема нашей страны. Нужно не добиваться веры, а делиться убеждениями и ставить их на службу спасения нашего общества, его культуры и структуры.
Вызывает беспокойство и то, что у этого опустошительного наступления появляется нежданный союзник в лице части экономической «элиты» нашей страны. Она с пугающей наивностью попадает в мессианскую ловушку Макрона, путает юношескую подвижность с социальным прогрессом, верит, что держит курс по ветру, хотя может опасно усилить национальный раскол безответственным голосованием. У части высших слоев французской буржуазии, которая много работает, отчисляет огромные средства, идет на риск и хорошо живет (пусть и без чрезмерной роскоши), просматривается желание идентифицировать себя с крупнейшими бизнесменами, в частности в цифровой отрасли, утверждающими, что они раздвигают границы современности и формируют будущее человечества.
Эти «звезды» — их герои, они относятся к социальному классу, который несет на себе печать текучести, исчезновения физических, финансовых и политических границ, а также презрения к государствам, раз они мешают их амбициям… или слишком послушно идут у них на поводу. Более низкий слой этой элиты хочет верить в таких лидеров и считает, что кто-то вроде Эммануэля Макрона может сблизить его с ними. За всей этой самоидентификацией предприниматели не замечают колоссального политического обмана, который получает воплощение в лидере «Вперед!» и должен был бы сдуть его пузырь, пусть даже нынешнего натужного трансгуманизма социалистов, которые бесстыдно встают на его сторону, уже должно было бы быть достаточно в качестве пугающей демонстрации.
Эти верхние слои среднего класса не хотят видеть пропасть, которая всегда будет отделять их от богачей 3.0. Эммануэль Макрон утверждает, что воплощает блестящую и щедрую современность, хотя на самом деле является запоздалым и, как утверждается, «эмансипированным» отпрыском политического поколения, которое разорвало связи с реальными миром и бессовестно лжет своему традиционному электорату, в том числе по вопросам национального суверенитета и экономического патриотизма. Дело в том, что нам пора, наконец, озвучить другие серьезнейшие моменты, отражающие в движении Макрона идеологию, которая считает защиту наших национальных интересов бесполезной или даже вредной. Разве можно забыть, что наш «шоумен» в бытность заместителем генерального секретаря в Елисейском дворце был одним из главных сторонников разбазаривания французских промышленных интересов в входе передачи самой рентабельной и стратегически важной части Alstom (энергетического подразделения) General Electric в декабре 2014 года по итогам американской дестабилизационной операции, которую французские власти не просто допустили, а даже ускорили? В этой связи заслуживает самого пристального внимания находящийся в открытом доступе доклад Французского центра разведывательных исследований от декабря 2014 года. Руководство из наивности или западнического догматизма хочет закрыть глаза на экономическую войну между нациями, в том числе и союзными. Может быть, оно не в состоянии осознать масштабы стоящих задач, в частности смертельной борьбы на мировом энергетическом рынке.
После Alstom, возможно, наступит черед Technip. Airbus же уже сейчас все больше смещается от Франции (хоть она и была у его истоков) в сторону Германии, за спиной которой стоят США и Великобритания. Недавнее назначение новым директором компании американца и бывшего сотрудника DARPA (Управление перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США, занимается передовыми военными технологиями: роботы, дроны, спутники) наводит на серьезные размышления и должно было бы привлечь внимание на всех этажах Елисейского дворца. Обратное было бы просто немыслимым: США осмотрительно приняли на этот счет законы. И теперь основные руководящие функции Airbus находятся под контролем немцев, американцев и британцев.
Стратегическое подразделение компании, которое и так уже сдавало позиции после проведенной Томом Эндерсом (Tom Enders) реорганизации в 2014 году, лишилось своего неудобного для многих блестящего французского директора. Да, его кресло передали Тулузе, чтобы угодить нам. Французы, как известно, гораздо восприимчивей к символам, чем к реалиям. Кроме того, Том Эндерс создал Airbus Defense & Space со штаб-квартирой в Мюнхене и практически исключительно немецким руководством. Электронные активы этой группы были переданы американскому фонду KKR, хотя в числе кандидатов была французская Thalès. В 2013 году этот фонд, кстати говоря, нанял бывшего директора ЦРУ Дэвида Петреуса (David Petraeus)… При этом французское государство владеет 11% компании, которая является французским творением и обязана своим подъемам существенным государственным инвестициям (а они были взяты из карманов французских налогоплательщиков). Но как только речь заходит о национальных интересах, сразу же раздаются обвинения в ретроградском, узком и шовинистском мышлении. Хотя разве кому-то не ясно, что изменение соотношения сил в такой компании играет важнейшую роль для нашей страны? Напомним, что в условиях деиндустриализации на авиационную отрасль (с субподрядчиками) сегодня приходится треть рабочих мест во французской гражданской промышленности.
Это лишь два из огромного множества примеров, однако будем предельно ясны: с Эммануэлем Макроном у власти идеология глобализма может добиться окончательной победы. Франция в конечном итоге тоже станет пустой скорлупой, потемкинской деревней-музеем для туристов и французов, которым будут скармливать рассуждения об экономическом патриотизме, одновременно разрушая все то, что было залогом нашей мощи и влияния. Податливая масса населения и территории окончательно подменит собой понятия народа и нации. «Это прогресс! Будущее! Верьте мне!» — скажет нам новый президент.
Даже если нынешний поток грязи не накроет всю кампанию и не нейтрализует ее до самого дня голосования, готова поспорить, что избрание нашего будущего президента (практически) не будет зависеть от непосредственных экономических проблем (безработица, рост экономики, налоги). У избирателей все меньше и меньше доверия к политиканским обещаниям. Сулят ли им легкие деньги или серьезные реформы, у них откровенно мало веры в способность их представителей действовать подобающим образом и готовность президента удержать в узде правительство. Ключевым элементом станет образ президента, человека, который может должным образом проявить себя в культурных и государственных вопросах. И первейший из них, чтобы ни думали на этот счет ярые пророки бездомного мультикультурализма, это нынешняя и желаемая культурная идентичность Франции. Она представляет собой нематериальное, но вполне конкретное ядро нации, то, что делает ее жизнеспособным коллективом, а также позволяет выжить и выделить себя как отличное историческое, культурное, политическое и социальное образование по отношению к другим государственным сущностям.
Таким образом, первостепенная роль принадлежит вопросам последовательности проекта подъема страны и стратегического видения в десятилетней перспективе. В таких условиях центральное место занимает вопрос того, что Франция должна принять и сохранить из своих христианских корней в качестве негласного стержня, который структурирует всю нашу коллективную действительность. То же самое касается защиты нашего суверенитета и нашего самоутверждения как государтсва и державы в мире. Некоторым это может показаться немыслимым, но наши сограждане проводят связь между сегодняшним и завтрашним днем, локальным и глобальным, нынешним и будущим. Они ощущают потребность быть частью чего-то большего и полагают, что социальная эффективность возможна лишь в рамках масштабного национального проекта. Быть может, у их детей больше не будет подобного требования (что тревожно), однако нынешнее ядро все еще держится, а восприятие разнообразных угроз живо. Наконец, стоит отметить вопрос безопасности в самом широком смысле: место, устойчивость, оборонные и наступательные возможности нашей страны не являются уделом одних лишь геостратегов. Это касается каждого из нас. В настоящий момент все рушится с поразительной непринужденностью, догматизмом и высокомерием. По окончанию трагических пяти лет у власти нынешнего президента нас нигде в мире больше не слушают и не ждут, никто на нас не надеется. В нас видят наивных оппортунистов. Прекрасные результаты! Таким образом, все нужно начинать заново, а это невозможно без четкого представления о том, кто мы такие, что нужно сохранить, и в чем особенности Франции.
Так не получится. У нас есть выбор. Причем не только между Сциллой и Харибдой.
