Белоруссия, как правило, не стоит на первом месте в списке стран, за новостями из которых следят обычные американцы. Однако недавние события там стали веской причиной, чтобы обратить внимание на эту страну. В середине февраля, в ответ на введение налога для тех, кто работает меньше полугода, начались общественные протесты против режима Александра Лукашенко. С тех пор они стали более массовыми и переросли в требование системных политических изменений. Это столкновение с режимом, который не привык к вызовам. Этот протест также усугубляет опасения Кремля, что он может вновь столкнуться с еще одной «цветной революцией» на своей границе, и это может вызвать жесткий ответ России.
Внешних наблюдателей можно было бы простить за то, что они не заметили ветер перемен в Белоруссии, где все казалось прежним. Тем не менее, изменения наметились даже в «последней диктатуре Европы»; они были вызваны кризисом в Украине, который стал причиной ряда изменений в отношении Лукашенко как к Западу, так и к Путину, изменения постепенно продолжаются. Опасаясь, что Запад может поддержать восстание вроде Майдана против него, а также испытывая необходимость в западных инвестициях для стимулирования экономического роста (чрезмерно зависящего от сокращающейся российской экономики) в период рецессии, Лукашенко предложил стать посредником в продолжающейся конфронтации между Россией и Западом из-за Украины. Аннексия Крыма Путиным и разжигание конфликта на востоке Украины также заставили Лукашенко опасаться, что Россия может предпринять подобные действия в Белоруссии, если сочтет, что ее интересы там находятся под угрозой. Поэтому он постепенно начал предпринимать попытки по улучшению отношений с Западом, в то же время, сохраняя связи в области безопасности и стратегический союз с Москвой, поддержка которой ему необходима для сохранения своей власти.
Учитывая мнение Запада, Лукашенко допустил ограниченное количество небольших, несанкционированных акций протеста, таких как в прошлом году, во время дебатов о том, стоит ли позволять России разместить авиабазу на территории Беларуси (Минск смог уклониться от этого требования со стороны Путина, согласившись на закупку новых российских боевых самолетов для белорусских военных, которые затем будут использоваться в рамках единой системы противовоздушной обороны, и также согласившись принять участие в объединенной системе ПВО). За последний год, в угоду Западу, он также освободил нескольких известных политических заключенных. 1 марта 2016 года, в рамках попыток по улучшению отношений с ЕС, министерство внутренних дел Белоруссии объявило о более мягкой позиции в отношении протестов. Они больше не будут задерживать протестующих, но полиция все еще может выдвинуть обвинения, и демонстранты будут обязаны появиться в суде и выплатить штраф, но им не нужно будет отбывать тюремное заключение. Это изменение, как и все остальное, подготовило почву для событий прошедшего месяца, которые могут изменить как внутреннюю, так и внешнюю политику Белоруссии.
ЕС отреагировал положительно, чуть больше года назад он проголосовал за отмену санкций, которые были введены в отношении 170 белорусских чиновников, включая президента Лукашенко, еще с 2010 года. Тогда Лукашенко расправился с демонстрантами после победы на президентских выборах, которые были омрачены фальсификациями. (Санкции против некоторых чиновников остаются в силе.) За отменой санкций последовал визит в Минск высокопоставленной делегации ЕС, и Лукашенко начал движение в направлении постепенной политической трансформации.
Совсем недавно Лукашенко предпринял другие шаги, которые вызвали одобрение Запада и гнев Москвы, среди них — либерализация визовых требований для более чем 80 стран, включая США и ЕС. В ответ на этот шаг Россия ввела пограничный контроль с Белоруссией, граница с которой должна быть «открытой», в результате чего Лукашенко обвинил Москву в «нарушении договоров». Российское недовольство новым визовым режимом, объявленным Минском, оказалось настолько сильным, что редакторы ведущего белорусского оппозиционного новостного издания предположили, что Путин решил сместить Лукашенко.
С начала года нарастает все более явный разрыв между Минском и Москвой, который во многом связан с напряженностью между двумя странами из-за флирта Белоруссии с Западом и опасений Москвы, что она может потерять Белоруссию, так же как потеряла Украину. Хотя раньше этот страх казался надуманным, эволюция политических протестов и реакция правительства на них заставляют их казаться более реальными. Российские СМИ указали на то, что Москва видит в Белоруссии параллели с ситуацией в Украине несколько лет назад. Российские СМИ винят в текущих событиях флирт Лукашенко с Западом, а также подозревают, что за этим скрывается рука Запада. Стратегическое значение Белоруссии для России равносильно Украине, уход Минска с этой орбиты станет стратегической катастрофой, особенно на фоне отчуждения, которое произошло между Россией и Украиной. Это откроет дверь для потенциально агрессивных шагов со стороны Путина, который попытается сохранить Белоруссию в российской сфере влияния, если события начнут выходить из-под контроля.
С точки зрения Путина, опасная ситуация в Белоруссии сложилась как раз в то время, когда появился шанс изменить политическую среду в Европе в свою пользу, поскольку выборы в Европе могут привести к власти партии и правительства, более благосклонные к Москве. Теперь он столкнулся с призраком еще одной «цветной революции» на своем пороге. Путин, несомненно, отметил тот факт, что протесты спонтанны и органичны, а не организованы оппозиционной партией или враждебной зарубежной страной, что делает их еще более тревожными.
Москва вернулась к своему типичному поведению — использованию энергии в качестве геополитического оружия, она угрожает установить для Белоруссии те же цены, которые платит Европа — это значительное повышение. Такая угроза вызвала гневный ответ Лукашенко в прошлый четверг: «Если некоторые люди считают, что могут постоянно давить на нас и ставить нас на колени, этого не будет». Месяц назад Лукашенко так же сердито набросился на Кремль, обвинив его в нарушении договоров (в связи с решением России установить пограничный контроль на ранее открытой российско-белорусской границе) и в том, что он использует свою роль единственного поставщика энергии в Беларуси, чтобы «взять нас за горло». Отправив сигнал о том, что он ценит независимость превыше надежных поставок энергоресурсов, Лукашенко также утверждал, что «независимость нельзя сравнивать с нефтью». Лукашенко недавно выступил с речью перед вооруженными силами, в которой особое значение придал территориальной целостности Белоруссии, что стало подчеркнутым комментарием в адрес Москвы.
Нынешняя волна протестов началась в середине февраля в ответ на планы правительства по введению налога для безработных в примерно 250 долларов — налог с разными названиями, в том числе «налог социальных паразитов», «налог на тунеядство» и «налог для бродяг». Как объяснил Митчелл Полман в The Hill несколько дней назад, режим искусно использовал экономическое принуждение, чтобы обеспечить политическое спокойствие в стране, где подавляющее большинство работников занято либо на государственных предприятиях и в промышленности, либо непосредственно самим государством.
Однако сейчас меняются условия, это ведет к тому, что граждане больше не хотят позволять себя контролировать. Последние несколько лет белорусская экономика испытывает трудности, под воздействием как резкого падения цен на нефть с максимумов в июне 2014 года, так и серьезных экономических проблем в соседней России, самого важного торгового партнера Беларуси и страны, с экономикой которой Беларусь связана наиболее тесно. Это осложнило жизнь как белорусским гражданам, так и правительству, которое должно найти способы остановить финансовое кровотечение. Методы, которые придумало правительство, только увеличили бремя для граждан, усугубив их разочарование в связи с ухудшением экономического положения. Помимо всего прочего, правительство повысило пенсионный возраст с целью снизить нагрузку на государственную казну (по состоянию на 1 января 2017 года).
Налог на безработицу стал последней каплей и заставил людей выйти на улицы. Многие справлялись, пока не был введен этот налог, но они не смогут продолжать так же, если Лукашенко продолжит такую политику. Общее количество протестующих не кажется большим для жителей Запада, в середине февраля в Минске протесты начались с чуть более двух тысяч человек, их количество возросло до примерно пяти тысяч человек, и еще сотни людей в Бресте (на польской границе), Могилеве, Бобруйске и Гомеле (город на юго-востоке Беларуси вблизи территориального слияния Беларуси, Украины и России, символизм которого, вероятно, вызвал некоторую тревогу в Кремле), и около одной тысячи в Витебске (также вблизи российской границы). Хотя общее количество относительно небольшое, степень изменений в Белоруссии доказывает тот факт, что протесты вообще произошли, что правительство позволило им продолжаться в стране, где служба внутренней безопасности сохранила название «КГБ», и в которой протесты в прошлом вызвали жестокую расправу правительства.
В то же время внутренняя политическая позиция Лукашенко под все большим сомнением. Более 400 тысяч отказались платить налог на безработицу, и Лукашенко столкнулся с массовым гражданским неповиновением. Налог, похоже, стал последней каплей, и заставил многих белорусов стремиться к более глубоким политическим изменениям, и протесты превратились в требование широких, системных политических перемен. Тот факт, что протесты проходят не только в Минске, но и во многих других городах, а также свидетельства того, что недовольство широко распространено и в сельской местности, указывает на то, что позиция Лукашенко менее стабильна, чем предполагали большинство внешних наблюдателей.
Лукашенко в незавидном положении — он не может позволить себе открыто враждовать с Москвой, потому что продолжение его правления зависит от поддержки России. В то же время, он не хочет разгонять демонстрантов, чтобы не перечеркнуть все усилия, которые он предпринимал в течение последних трех лет, для улучшения отношений с Западом, усилия, которые приносили некоторые плоды. В любом случае возврат к прежнему положению невозможен.
Он был вынужден пойти на уступки протестующим; и протестующие, и зарождающаяся политическая оппозиция в Белоруссии (которая ранее была крайне робкой, но теперь вдохновилась успехом протестов) считают, что режим, впервые, нерешителен и уязвим. Две недели назад министерство внутренних дел объявило, что в соответствии с указом, принятым год назад, не будет привлекать особые подразделения полиции на улицах для борьбы с протестами. Министерство заявило, что не видит смысла в таких действиях «только ради демонстрации силы», и фактически уступило улицы протестующим. В прошлый четверг Лукашенко временно остановил действие указа о налогах, который вызвал первоначальные протесты, хотя еще не отменил его. Лидеры протеста отказываются принимать просто «приостановление» налога, предложенное Лукашенко, и требуют более широких и глубоких изменений. Лукашенко также пообещал дисциплинировать правительственных чиновников, которые несправедливо назвали граждан «паразитами», и на прошлой неделе призвал к созданию пространства для мирного диалога между гражданами и государственными чиновниками. Его заявление по этому вопросу показало, насколько тонко он пытается удерживать равновесие как внутри страны, так и перед внимательно наблюдающими за ним Западом и Россией, в вопросе предоставления более широких свобод при сохранении политического контроля. «У людей должны быть места, где они могут высказать свое мнение, как в развитых странах на Западе. Но все попытки по созданию беспорядка или совершению насилия должны быть немедленно прекращены», — сказал Лукашенко.
Он пытается успокоить толпу в надежде, что она рассеется. Однако есть признаки того, что этого не произойдет. Впервые люди ощущают возможность реальных изменений и вряд ли упустят ее. Если они продолжат, и режим Лукашенко окажется в серьезной опасности, Кремль начнет обдумывать возможность дальнейшего доминирования в белорусской политике с помощью контроля вероятных преемников Лукашенко. Путин не лишится сна из-за ухода Лукашенко, пока он сможет контролировать то, что происходит в Минске. После финансовых и репутационных издержек, а также негативного экономического воздействия санкций на Россию после аннексии Крыма и военных действий на востоке Украины (не говоря уже о финансовых издержках действий России в Сирии, которые также были огромными), последнее, что нужно Путину, — это ввязаться в очередной конфликт в Белоруссии. В начале пребывания в должности президента США Дональда Трампа, Москва считала его надеждой на потенциально более тесные отношения с Соединенными Штатами. Но ситуация в Белоруссии становится весьма опасной для Москвы, на данном этапе она не сможет оправдать свои агрессивные действия, которые наверняка лишат ее возможности российско-американского сотрудничества — в Сирии или где-либо еще — или потенциального взаимопонимания с Вашингтоном. Однако, если ситуация изменится до такой степени, что Москва уже не будет уверена, что ее интересы в Белоруссии в безопасности, более вероятно, что она предпримет решительные действия, чтобы защитить свои позиции там. Такие действия, в свою очередь, могут создать первое реальное противостояние между Владимиром Путиным и новой администрацией Дональда Трампа.
Белоруссии остается только внимательно следить за развитием событий в ближайшие дни и недели. Характер происходящих там изменений, и то, как на них реагируют внешние силы, будут определять не только внутреннюю, но и внешнюю политику Белоруссии, а также в перспективе существенно повлияют на формирование отношений России и Запада.
