«Мы считаем, что обязательства Газпрома помогут обеспечить беспрепятственную подачу газа в Центральную и Восточную Европу по конкурентным ценам. В этих обязательствах учитывается наша обеспокоенность по поводу конкуренции, и они обеспечивают перспективное решение проблемы в соответствии с правилами ЕС. Следует отметить, что они помогают интеграции газовых рынков в регионе», — заявила 13 марта в Брюсселе еврокомиссар по вопросам конкуренции Маргрете Вестагер (Margrethe Vestager). Российский энергетический гигант «Газпром» заключил предварительное соглашение об урегулировании давнего спора с европейскими антимонопольными регуляторами.
Несмотря на достигнутое 13 марта предварительное соглашение между Еврокомиссией и Газпромом о либерализации газовых рынков в Центральной и Восточной Европе, пока рано говорить об окончании господства российского энергетического гиганта в регионе. В своих заявлениях и обязательствах Газпром обещает убрать из своих долгосрочных контрактов положения о пунктах назначения, которые препятствуют реэкспорту излишков импортированного газа, изменить условия ценообразования, приведя их в соответствие со спотовыми ценами в хабах Западной Европы, и согласиться на виртуальные поставки газа по транзитным трубопроводам, где эта компания доминирует. Однако поведение Газпрома будет зависеть от политической воли его клиентов и их решимости противостоять ему в момент, когда он как будто утрачивает свое рыночное влияние в Европе из-за усиления конкуренции, роста ликвидности и новых источников поставок.
Предвидя усиление конкуренции, изменения рыночной динамики в Европе, убеждаясь в безуспешности разворота в сторону Китая и видя, как заканчиваются долгосрочные контракты, Газпром в своей стратегии удвоил внимание к Европе и обеспечил себе долю рынка в перспективе за счет строительства «Северного потока — 2» и «Турецкого потока». Поступая таким образом, российский газовый гигант берет Европу в клещи, отказываясь от газового транзита через Украину. Это поможет ему устранить связанные с транзитом риски, которые вызваны политическими разногласиями между Россией и Украиной. А что в этом плохого, может спросить вы. Ну, в стратегии Газпрома есть много чего такого, что на первый взгляд не очень заметно.
Долгосрочная стратегия Газпрома
Посредством «Северного потока — 2» Газпром намеревается закрепить свою долю рынка в Европе, сталкиваясь с конкуренцией в виде СПГ и снижения спроса в ЕС, которое вызвано повышением энергоэффективности и увеличением доли энергии из возобновляемых источников. Газпром постарается не выпускать из своих крепких объятий немецких, итальянских, французских и центральноевропейских клиентов, заключив с ними очередной контракт на 10 лет, в котором он может отказаться от привязки цен к нефти, но увеличить объемы поставок. Это довольно ловкий способ компенсировать потери доходов.
Выход на Турцию целесообразен с коммерческой точки зрения, по крайней мере, когда строится всего одна ветка «Турецкого потока». Но в связи с этим возникает вопрос: почему Газпром не сделал этого раньше, год за годом проталкивая безнадежный в коммерческом отношении проект «Южного потока»? Хотя российский президент Владимир Путин утверждал, что во всем виноват Брюссель, Москве было хорошо известно, что «Южный поток» не сдаст нормативный экзамен ЕС. Зачем же тогда он настаивал на строительстве? Это можно объяснить так: Газпром вообще не намеревался строить «Южный поток», а его главная цель состояла в том, чтобы отговорить страны юго-восточной Европы от поддержки проекта Южного газового коридора. Газпром достиг этой цели. Большая часть проектов строительства хранилищ, мощностей СПГ и соединительных трубопроводов в регионе застопорилась, а рынок почти полностью закрыт, так как по спотовым ценам в регионе продают всего пять процентов газа. Когда стало ясно, что ЕС не разрешит строить «Южный поток», Газпром просто обратился с предложением к Турции.
Стоит отметить, что «Северный» и «Турецкий поток» это составная часть большого плана по созданию внутренней инфраструктуры, благодаря которому тесно связанные с Кремлем олигархи получили выгодные контракты на проектирование, закупки и строительство стоимостью миллиарды долларов. Когда в России в 2017 году будет завершено строительство Южного коридора от компрессорной станции «Починки» до станции «Русская» на Черном море, его пропускная способность будет равна 63 миллиардам кубометров в год, а стоимость составит от четырех до 17 миллиардов долларов. Общая сумма инвестиций в обеспечивающую «Северный» и «Турецкий поток» российскую внутреннюю газопроводную систему оценивается в 70 миллиардов долларов. Эти расходы невозможно будет оправдать, если Газпром не подсоединится к газовой системе Европы.
И наконец, Газпром создает «Северный» и «Турецкий поток» еще и потому, что они укрепят его позиции на ключевом рынке. На сегодня российские намерения поставлять газ в Китай кажутся несбыточной мечтой. Подписав политическое в основном соглашение, Пекин не взял на себя никаких конкретных обязательств и давит на Россию, добиваясь от нее существенного снижения предложенных Москвой экспортных цен. Китайцы прекрасно понимают, что Москва нуждается в них гораздо больше, чем они в ней. Дело в том, что у Китая богатый выбор. К 2020 году он хочет закупать 65 миллиардов кубометров в год у Туркменистана, а экспортеры СПГ уже несколько лет дерутся между собой за лакомый кусок китайского рынка.
Изменения на европейских газовых рынках
Хотя 92% всех цен на газ в Западной и северо-западной Европе сегодня являются спотовыми, а в Центральной Европе доля таких цен составляет примерно 50%, такие перемены на европейских рынках пока не привели к структурным сдвигам в российской газовой политике на континенте. Тем не менее, Газпром осознал, что не может больше держаться за старые принципы ценообразования и контрактные условия. Чтобы выжить, ему надо приспосабливаться к нормам и требованиям европейского закупочного рынка. В этом плане «Северный поток — 2» и «Турецкий поток» надо рассматривать как последние конвульсии централизованной энергетической политики по захвату доли рынка, которая определяется предложением. Это также подготовка к жестокой войне за потребителей, которых становится все меньше, так как у них сегодня богатый выбор среди приходящих на рынок новых поставщиков.
Усилия Еврокомиссии по интеграции внутреннего рынка ЕС и диверсификации газовых поставок с отказом от единого поставщика в соответствии с центральноевропейской моделью начинают приносить дивиденды. Но впереди немало рисков, и было бы наивно думать, что Газпром не будет препятствовать либерализации. Его попытки выдавить с рынка потенциальных будущих поставщиков за счет снижения цен указывают на то, что ЕС может использовать этого нервничающего гиганта для активного продвижения рыночных интеграционных проектов. Осуществление такой стратегии в сочетании с либерализацией рынков укрепит позиции стран Центральной и Восточной Европы на переговорах с Россией, приведет к снижению цен и, что самое важное, ограничит возможности России вмешиваться во внутреннюю политику стран ЕС, пользуясь своим господствующим положением на газовых рынках.
Мартин Владимиров — аналитик софийского Центра исследования демократии, специализирующийся на вопросах европейской энергетической безопасности и российской внешней политики. Он соавтор книги The Kremlin Playbook: Understanding Russian Influence in Central and Eastern Europe (Кремлевский сценарий. Понять российское влияние в Центральной и Восточной Европе).
Сейбрен де Йонг — аналитик Гаагского центра стратегических исследований, преподаватель геоэкономики Лейденского университета и автор ежемесячной колонки Crude World в брюссельском издании EUObserver. Он специализируется на вопросах энергетической безопасности ЕС и на отношениях Европы с постсоветскими государствами.
