Торговый профицит Германии в торговле с США — одна из главных тем на переговорах Дональда Трампа с Ангелой Меркель в Вашингтоне. США крайне беспокоит тот факт, что отрицательный баланс в торговле с Германией достигает 65 миллиарда долларов в год. В этой связи Трамп угрожает немецким фирмам штрафными пошлинами и предлагает перейти на двусторонние торговые отношения, поскольку считает, что имеет место нечестная конкуренция в рамках нынешних правил торговли между США и ЕС, которые играют на руку Германии. Именно озабоченность немецким (а также китайским и японским) профицитом стала одной из причин отказа администрации Трампа от глобальных торговых альянсов — транстихоокеанского TTP и трансатлантического TTIP.
Действительно, Германия — третий после Китая и Японии «пожиратель» внешнеторгового баланса США, которые более не намерены терпеть такую ситуацию. Серьезность этой проблемы объясняет, почему Меркель взяла с собой в Вашингтон на переговоры ведущих представителей немецкого бизнеса, в том числе концернов Siemens и BMW. В случае введения Америкой торговых пошлин Германия и Евросоюз будут вынуждены принять ответные меры, что означает торговую войну, а это крайне невыгодно для немецких экспортеров. Дело будет направлено на рассмотрение ВТО и затянется надолго, что означает потери как для США, так и для ЕС. Глава ВТО Роберту Азеведу уже предостерег обе стороны от эскалации конфликта.
Питер Наварро, ближайший советник Трампа и глава недавно учрежденного Национального совета США по торговле уверен, что структурный дисбаланс в торговле Германии с США и партнерами по Евросоюзу является ненормальным. Он обвинил Германию в «нечестном» использовании заниженного курса евро для достижения торгового преимущества. Немцы, утверждает Наварро, «эксплуатируют» США и своих европейских партнеров, так как евро является по факту «скрытой немецкой маркой», заниженный курс которой дает Германии преимущество перед другими торговыми партнерами. Экономисты считают, что курс евро занижен, поскольку в общей валютной корзине также представлены более слабые финансовые системы других стран еврозоны. Это позволяет немцам дешевле продавать свою продукцию на внешних рынках.
Если бы они вернулись к твердой немецкой марке, ситуация была бы совсем иной. Германия опровергает эти обвинения. Ангела Меркель заявила, что ее страна не может влиять на евро, курс которого определяет Европейский центральный банк. В этой позиции есть доля лукавства, так как совершенно очевидно, что ЕЦБ и страны еврозоны не могут игнорировать политическую волю Берлина. Дональд Трамп уже назвал ЕС инструментом германской гегемонии и приветствовал выход Великобритании из Евросоюза, в котором «заправляют немцы». По словам Питера Наварро, торговая политика Германии стала для США одним из главных аргументов против заключения трансатлантического торгового соглашения TTIP.
Европу также беспокоит растущий торговый профицит Германии. Еврокомиссия даже пригрозила Берлину санкциями за нарушение нормы, согласно которой положительный торговый баланс не должен превышать 6% ВВП три года подряд. К критике торговой политики Берлина присоединился и МВФ, который считает немецкий профицит источником дестабилизации еврозоны и мировой экономики. Как Вашингтон, так и Брюссель неоднократно призывали Берлин исправить ситуацию и стимулировать внутреннее потребление, чтобы восстановить торговый баланс.
В одном из внутренних документов ЕС даже выдвигалось требование к Берлину, чтобы он «прекратил удушение внутреннего спроса». Это требование во многом справедливо: начиная с 90-х годов прошлого века Германия искусственно сдерживает рост зарплат, что ограничивает внутреннее потребление и, соответственно, импорт. Это — одна из причин растущего торгового профицита и снижения уровня жизни в самой Германии. Иными словами, немцы живут ниже своих возможностей. Уровень жизни в Германии хотя и высок, но мало чем отличается от Франции или других соседей по ЕС, при том что немецкая экономика значительно эффективней и генерирует гигантский торговый профицит.
Куда утекают эти деньги? Правительство ФРГ уходит от этого вопроса. Есть точка зрения, что немецкие корпорации не делятся своими сверхдоходами с населением: зарплаты топчутся на месте, в то время как фирмы все больше инвестируют за рубежом, а не внутри страны. А в самой Германии избытка денег нет: поступает все больше жалоб на хиреющую инфраструктуру, которой требуются инвестиции в размере 90 миллиардов евро, средние пенсии немцев колеблются в пределах 700-1000 евро, то есть на грани прожиточного минимума. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) отмечает, что немецкие пенсии меньше, чем в других развитых странах Западной Европы. Для сравнения, в Австрии средняя пенсия превышает полторы тысячи евро.
Германия не может не учитывать настроения своих торговых партнеров, которые обвиняют Берлин в торговой экспансии за их счет. Эти обвинения не беспочвенны: в 2016 году, согласно официальной статистике, немецкий экспорт поставил исторический рекорд, превысив 1 триллион 207 миллиардов евро. С учетом импорта (около 955 миллиардов евро) внешнеторговый профицит составил 253 миллиарда евро (10 лет назад — всего лишь 160 миллиардов евро). В отношении к ВВП — это самый высокий показатель в мире, больше чем в Китае. Почти половина произведенной в Германии продукции идет на внешний рынок под брендом Made in Germany.
Весь мир захлестнула волна немецкого экспорта: продукция автопрома, машиностроения, химической отрасли и так далее. Конечно, этому спросу способствуют знаменитое немецкое качество и сохранившаяся индустриальная мощь. Продукции немецкого машиностроения в мире практически нет альтернативы на фоне деиндустриализации США, Великобритании и ряда других стран. Высоким спросом пользуется и продукция немецкого автопрома. Этот факт необходимо учитывать. Тем не менее проблема остается. Ведущие немецкие экономисты также считают, что столь крупное положительное сальдо — повод не для радости, а для беспокойства, поскольку профицит Германии означает дефицит у ее торговых партнеров.
По мнению Марселя Фратчера, руководителя берлинского аналитического института DIW, «рекордный профицит углубляет конфликт с Евросоюзом и США: немецкие концерны высасывают как пылесос покупательную способность и деньги из других стран». Чтобы стабилизировать внешнеторговый баланс, в том числе и в самой еврозоне, Германия должна сокращать профицит. Фратчер уверен, что необходимо стимулировать потребительский спрос, наращивать импорт и внутренние инвестиции. К этому же призывают и ведущие немецкие профсоюзы.
Пока что руководство Германии не готово к пересмотру своей экспортной политики. Оно отвергает как предложения США о переходе на двусторонние правила торговли, так и любые требования по увеличению импорта. Аналитики отмечают, что в то время как Китай пытается снизить свой громадный профицит, Германия своей агрессивной торговой политикой наносит ущерб Европе и всему миру. Ни для кого не секрет, что ФРГ имеет положительный торговый баланс начиная с 1952 года. Но до финансового кризиса 2008 года это не представляло опасности для партнеров, поскольку у них были деньги на финансирование импорта из Германии. Сразу после кризиса в условиях режима экономии в этих странах резко вырос торговый дефицит, в то время как экспортная машина Германии продолжала набирать обороты. По словам нобелевского лауреата Пола Кругмана, «Германия обкрадывает своих соседей», поскольку они продолжают покупать немецкие товары в ущерб отечественному производителю.
Все вышесказанное ставит руководство Германии перед дилеммой: как привести в норму торговый баланс, не подрывая позиции немецкого бизнеса. В противном случае стране угрожает серьезный конфликт — не только с Америкой, но и с партнерами по Евросоюзу. Одним из вариантов является повышение зарплат, пенсий, потребительского спроса и импорта. Но в этом случае может вырасти себестоимость рабочей силы. А ведь реформа канцлера Шредера Agenda 2010, повысившая конкурентоспособность Германии и давшая импульс экономическому росту, была основана на сдерживании роста зарплат и социальных выплат, снижении расходов на инфраструктуру.
В нынешней ситуации кроется и другая опасность: экспортная ориентация немецкой экономики столь велика, что любые потрясения на мировых рынках могут нанести Германии непоправимый ущерб. Это еще один аргумент в пользу стимулирования внутреннего спроса.
