Мы наблюдаем за тем, как выглядит последняя война США. Администрация Трампа тратит время, энергию и политический капитал на запрет въезда граждан шести мусульманских стран. При том, что ни один из представителей этих государств по данным либертарианского Института Катона за последние сорок лет не совершил ни одного теракта в США. Тем временем в ответ на разрушительные разоблачения WikiLeaks, ставящие под удар безопасность США, Белый дом пообещал преследовать разоблачителей.
Цель разоблачений WikiLeaks — навредить разведоперациям США любого рода против любого противника, в том числе России, Китая, «Исламского государства» или «Аль-Каиды» (запрещенные в России организации — прим. ред.). WikiLeaks заявляет о своей преданности идее разоблачения и противодействия центральной власти. Но до сих пор они не опубликовали ничего, что касалось бы российской или китайской разведки. При том, что это две сильные диктатуры с развитыми подразделениями киберразведки. Наоборот, WikiLeaks одержим Штатами, гораздо более демократичными в отношении разведслужб, чем любая другая крупная страна.
С того момента, как власти Северной Кореи в 2014 году выступили против Sony Pictures Entertainment, многие представители разведки, в том числе, адмирал Майкл Роджерс, предупреждали, что «мы на грани». Роджерс — глава Национального агентства безопасности и Кибернетического командования США. В 2015 году перед Конгрессом он заявил, что у страны нет защиты от кибератак. Но он и многие другие утверждали, что наступательного потенциала должно быть достаточно, чтобы предупредить угрозы.
Но цифровой мир сложен, и его не так просто заставить играть по старым правилам. Часто его сравнивают с ядерным оружием. В самом начале холодной войны из-за нового вида оружия была принята политика сдерживания, которая привела к переговорам о контроле над вооружением и разработке механизмов сохранения стабильных, предсказуемых отношений между ядерными державами.
Най считает, что есть четыре способа борьбы с кибератаками: наказание, ловушка, защита и табу. Наказание предполагает возмездие, и, хотя обе стороны могут попытаться так поступить, последствия непредсказуемы.
Ловушка предполагает, что если какая-то страна захочет навредить США, то пострадает ее собственная экономика. Такой вариант ограничен, поскольку существуют способы атаковать Америку, не прострелив себе ногу (как недавно показала Россия, и как доказывает интеллектуальный кибертеррор Китая). И этот вариант не получится использовать против «Исламского государства», «Аль-Каиды» (террористические организации, запрещенные в РФ — прим.ред.), да и против WikiLeaks.
Стоит обратить внимание на два других. Най полагает, что США должны разработать комплексную защиту за пределами правительственных сетей. Регуляция и информирование побудят частный сектор выполнять простые правила «кибергигиены», которые помогут создать безопасную национальную сеть. И эта новая система защиты должна стать стандартом нового цифрового мира.
Четвертый вариант, который предлагает Най — разработать систему запретов на использование определенных методов кибервойны. Он отмечает, что запрет на использование химического оружия возник после Первой мировой войны, когда его задействовали. Этот закон стал частью международного права и действует уже сто лет. В 1950-х многие стратеги не видели разницы между обычным и «тактическим» оружием. Со временем государства начали избегать использования ядерного оружия, пришло понимание опасности, которое сохраняется десятки лет. Най признает, что никто не откажется от кибероружия, но надеется, что можно запретить использовать его против некоторых целей — например, на оборудовании гражданских лиц.
Конечно, чтобы установить подобные законы, нужны многосторонние переговоры, форумы, правила и институции — все, что администрация Трампа считает абсурдом. Зато эти ребята очень стараются не пустить в страну йеменских террористов.
