Российские лидеры уже давно привыкли принимать страх и ужас за уважение и восхищение, и в этом отношении в 2016 году Путин превзошел сам себя. В текущем году ему приходится прикладывать гораздо больше усилий, чтобы не сбавлять темп, поскольку он готовится, вероятнее всего, к своим последним президентским выборам, которые пройдут в 2018 году.
В прошлом году дерзость Путина в сочетании с небольшой удачей принесла положительный результат: победы в Сирии, успешная дестабилизация Украины, рост поддержки популистов в западных странах. Даже российская экономика продемонстрировала ряд обнадеживающих признаков, а именно сельскохозяйственный бум и фактическое окончание периода негативного роста (в прошлом году экономика России сократилась всего на 0,2%). Однако тот путь к величию, который выбрал Путин, очень тяжелый: попадать в заголовки газет гораздо проще, чем превращать их в осязаемые, долгосрочные или даже среднесрочные преимущества.
Попытки России культивировать оппозицию центристской элите в Европе, скорее всего, обернутся негативными последствиями. Умудренные опытом представители Кремля и министерства иностранных дел никогда особо не надеялись на то, что Гирт Вилдерс (Geert Wilders) станет премьер-министром Нидерландов и наложит вето на расширение санкций или что лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен (Marine Le Pen) одержит победу на президентских выборах и в конечном итоге развалит Евросоюз. Кандидат от французских республиканцев Франсуа Фийон (Francois Fillon) внушал гораздо больше надежд, поскольку он мог стать эффективным противовесом готовности Германии обращаться с Россией как с врагом. Однако Фийон споткнулся об одну сатирическую газету, которая выяснила, что он платил своей супруге зарплату помощника парламентария. Путин всегда недооценивал мощь свободной прессы, возможно, потому что в России он редко с ней сталкивался.
На приближающихся выборах в Германии не будет ни одной серьезной партии и кандидата, на которого Путин мог бы рассчитывать в продвижении своих целей: позиции социал-демократа Мартина Шульца (Martin Schulz) не более прокремлевские, чем позиции канцлера Ангелы Меркель. Поэтому здесь, в Германии, вмешательство России пока остается невидимым — и оно, вероятнее всего, таким и останется на протяжении всего предвыборного сезона.
Победа Дональда Трампа в США сначала выглядела как невероятный успех для Путина, особенно если вы верили историям о тесных связях команды Трампа с Россией. Но даже если Трамп и планировал сделать какие-то предложения России по урегулированию отношений, ему помешала масштабная антироссийская кампания, которую развернули противники Трампа в СМИ и в политических кругах. И специально для тех, кто все еще думает, что Трамп — марионетка России: в четверг, 16 марта, в годовщину аннексии Крыма, Госдепартамент США, которым управляет якобы пророссийский бывший глава нефтяной компании Рекс Тиллерсон (Rex Tillerson), опубликовал заявление, в котором он решительно осудил аннексию Крымского полуострова Россией.
Тем не менее, Трамп — это более предпочтительный вариант для Путина по сравнению с Клинтон. Трамп не интересуется делами Европы, и визит Меркель в Вашингтон в пятницу, 17 марта, вряд ли поможет исправить разлад в их отношениях. Трамп, несомненно, сосредоточился на внутренних делах США, и ему не хочется — или он просто не готов — вмешиваться в дела тех регионов и стран, где сильны российские интересы, в частности в дела Украины, Балкан и Ливии. В Сирии интересы Трампа ограничиваются борьбой против ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная на территории РФ, — прим. ред.), и Россия тоже в этом заинтересована.
При Трампе США увеличили свое присутствие в Сирии. Недавние авиаудары США помогли Асаду и России вновь вырвать Пальмиру из рук ИГИЛ. Все это приближает Россию к ее цели, которая заключается в том, чтобы укрепить позиции Асада на будущих переговорах, но все складывается не слишком идеально. Путин предпочел бы урегулировать сирийский кризис вместе с Турцией, что позволило бы им фактически поделить сферы влияния между Москвой и Анкарой. Однако президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган (Recep Tayyip Erdogan) оказался не слишком надежным партнером из-за его стремления уничтожить курдских сепаратистов, а Россия была вынуждена смириться с негласным ситуационным альянсом с США, чтобы его контролировать. Это усложняет финальное соглашение для Путина. В любом случае пока до этого соглашения еще очень далеко, несмотря на все дипломатические усилия России и Турции.
На Балканах и в Ливии Россия озвучила свои интересы, однако она постаралась не предпринимать никаких неожиданных шагов в духе ее крымской кампании: Россия не уверена в своей победе, а поражение может обернуться катастрофическими последствиями для репутации Путина, который долгое время добивался того, чтобы его воспринимали как мощного игрока на международной арене. Прошлогодний неудавшийся государственный переворот в Черногории — возможно, ставший результатом действий российских националистов, которых Путин скорее терпит, чем поддерживает — является веской причиной для того, чтобы соблюдать осторожность. Москва также пока окончательно не решила, стоит ли ей открыто поддержать ливийского генерала Халифу Хафтара (Khalifa Haftar): он может оказаться слишком слабым, поэтому для его поддержки потребуется больше ресурсов, чем Путин может себе позволить — как в политическом, так и в военном смысле.
Украина, где непосредственные интересы России гораздо более ярко выражены, чем на Ближнем Востоке, продолжает следовать по своей траектории саморазрушения. Недавно президент Петр Порошенко решил поддержать блокаду восточных сепаратистских областей Украины, что, как ранее заявляли представители его правительства, может обернуться серьезными экономическими потерями для всей страны. Причиной таких резких изменений в позиции Порошенко стало то, что блокаду поддержали решительно антироссийские ветераны войны — то есть та сила, которую Порошенко сам выпустил из-под контроля и которую он теперь боится.
Вполне вероятно, что, укрепляя свое влияние на Украине, Путин не просто превращает ее в проигранное дело для Запада, но и поощряет радикальные формы национализма, чей подъем гораздо опаснее для России, чем некомпетентность и коррумпированность режима Порошенко. В этом году Украина, вероятнее всего, еще больше отдалится от России, а вовсе не сблизится с ней.
В экономическом смысле в этом году Россию тоже не ждет ничего особенно хорошего. Совместные попытки России, Саудовской Аравии и других экспортеров нефти договориться о ценах на нефть посредством обещаний о существенном сокращении объемов добычи ни к чему не привели. Если нынешняя цена на нефть — около 5 долларов за баррель — сохранится, российский бюджет не развалится, но ни на какой рост тоже рассчитывать не придется. В этом году, согласно прогнозам, ВВП страны вырастет на 1% — это более медленный рост, чем у других развивающихся рынков и даже у Евросоюза. И этого не хватит для того, чтобы поддерживать геополитическую экспансию сверх уже существующих относительно дешевых проектов.
Путин может попытаться совершить какие-нибудь стремительные и непредсказуемые действия в рамках новой кампании шока и трепета. Однако он не может рассчитывать на помощь верных союзников или на крепкую экономику, поэтому его инстинкты сейчас, скорее всего, подсказывают ему соблюдать осторожность. Это приведет к тому, что его имя станет все реже появляться в газетных заголовках, которые, как он рассчитывал, должны были укреплять его репутацию.
