Для меня битва за освобождение западной части Мосула началась с тряской поездки в бронированном «Хаммере» вместе с двумя Абаасами. «Я Абаас номер один. Он Абаас номер два», — сказал по-английски улыбающийся водитель Абаас Альмсебави (Abaas Almsebawy) показывая пальцем на стоящего стрелка.
«Я убил двоих даишей, — сказал Абаас номер два, имея в виду боевиков так называемого „Исламского государства" (запрещенная в России организация — прим. пер.). — Ну, одного точно. Второй уполз, но у него сильно текла кровь. Мне потом сказали, что он умер».
Первый Абаас завидует второму. Он получил две пули от боевиков ИГИЛ в городе Рамади в центральном Ираке. Одна до сих пор сидит у него в спине. «Врач сказал, что это мне подарок от Даиш», — сообщил мне Абаас I и засмеялся.
Перекрикивая артиллерийский и минометный огонь, Абаасы общались друг с другом, указывая направление, засекая цели. В воздухе постоянно раздавались крики: «Абаааас!» Один из них был из Вавилона, второй из Багдада. Во время перерывов между боями они расстилали одеяло внутри бронемашины, укладывались и быстро засыпали, не замечая острых углов и минометного огня снаружи.
Абаасы участвовали в боях в восточной части города, на освобождение которой ушло 100 дней. Освобождали ее в ходе тяжелых уличных боев, дом за домом, улицу за улицей, несмотря на автомобили и грузовики со взрывчаткой, которые направляли на них боевики ИГИЛ. Но освобождение западной части Мосула, начавшееся 19 февраля с наступления иракской дивизии чрезвычайного реагирования (ДЧР) во взаимодействии с контртеррористическим силами, идет иначе — и намного быстрее.
Водитель Абаас бурно радовался. В небе летели иракские военные вертолеты, авиация на бреющем полете поливала пулеметным и ракетным огнем деревни, а он ехал вперед вместе с наступавшими на широком фронте войсками. Его «Хаммер» было хорошо приспособлен к передвижению по такой местности, и на высокой скорости перемещался по пустыне в направлении пригородов Мосула, местного аэропорта, а затем и самого города.
В этом наступлении были и другие особенности. Формально наступающие не были военнослужащими; они были полицейскими. Абаас номер один воевал в толстовке с капюшоном и кожаной куртке. Пулеметчик Абаас II был похож на партизана из прошлого века в своей шинели, круглых очках и вязаной шапочке. Первый — худой и широкоплечий, второй — плотный и круглолицый. Они были полной противоположностью друг другу, но в то же время, составляли единое целое.
Абаасы воевали в составе дивизии чрезвычайного реагирования, которая возглавила наступление на западе Мосула. С востока наступало прославленное соединение по борьбе с терроризмом под названием «Золотая дивизия». ДЧР, подчиняющаяся Министерству внутренних дел, это менее опытное соединение, младший брат «Золотой дивизии», но ее бойцы уверены, что западный Мосул станет их трофеем. Дивизия быстро продвигалась вперед, отвоевывая у ИГИЛ одну деревню за другой, а солдаты делали селфи возле лежавших по обочинам дорог трупов противника.
Чем ближе был Мосул, тем больше было обгоревших трупов. Вот двое в канаве, погибли от мины. Еще двое на дороге. Мотоцикл, на котором они ехали, разорвало надвое в ходе авиаудара.
1-й бригадой командовал полковник Фалах аль-Вабдан (Falah al-Wabdan). В 2015 году Фалаха вместе с его частью отрезали и окружили боевики ИГИЛ, и спастись они смогли лишь тогда, когда им на выручку пришло подкрепление.
Стоя среди развалин дворца, который принадлежал одному из братьев Саддама Хусейна, полковник наблюдал за Мосулом, который был как на ладони. «Я буду очень рад, когда мои войска двинутся вперед, — сказал он. — А еще я буду рад, если увижу, что мои солдаты в целости и сохранности. Но я будут счастлив, когда мы уничтожим ИГИЛ. Эти люди — они как зараза в нашем организме, которую мы сегодня ликвидируем день за днем».
Оттуда иракские войска пошли в наступление и взяли Абу-Сейф, после чего в результате шестичасового боя освободили то, что осталось от мосульского аэропорта. Его взлетно-посадочные полосы были разрушены, а здания превратились в руины. Но это был последний участок открытой местности перед городом. К концу недели войска полковника Фалаха прорвали оборону ИГИЛ. Теперь они входили на тесные и узкие улицы старого города. Между тем, элитная «Золотая дивизия» оказалась на второстепенном направлении, поскольку в ходе тяжелых боев ее наступление захлебнулось.
Соперничество двух дивизий помогло ускорить наступление. Однако у ДЧР имелось секретное оружие. «Нам надо попросить ваших людей прекратить огонь, сэр. У нас вертолеты в воздухе», — сказал иракскому подполковнику офицер американского спецназа, стоя на крыше дома и наблюдая за наступлением на Абу-Сейф.
Иракские минометчики, установившие свои орудия внизу во фруктовом саду и оливковой роще, прекратили стрелять. После этого авиация коалиции начала наносить авиаудары, и всего в трех-четырех километрах от нас в воздух поднялось огромное серое облако.
***
Воюют и погибают в сражениях с ИГИЛ в основном иракцы, но поскольку Пентагон в прошлом году внес изменения в правила ведения боевых действий, сегодня на линии фронта и вблизи нее можно увидеть все больше американцев. Они вызывают авиацию для нанесения авиаударов и ведут огонь из своих бронемашин с усиленной противоминной защитой. Эти люди не носят военную форму, но все равно весьма заметны, а на касках у них звездно-полосатый флаг. Когда к ним подходят журналисты и особенно кинооператоры, эти люди поворачиваются к ним спиной.
Внутри Мосула и вокруг него сегодня можно довольно часто попасть в пробку из американских машин. Это либо артиллерийские установки, либо группы разминирования путей движения. Скоро Пентагон даст ответ на призыв президента Дональда Трампа составить новый план по активизации американских действий против ИГИЛ, но в окрестностях этого города и внутри него американцы уже намного чаще вступают в перестрелки с боевиками.
В этом районе также находится британский спецназ, но в небольших количествах. В отличие от американских коллег, британцев не видно.
Кроме того, в самом начале наступления здесь также не было видно гражданского населения. Прошло три дня, прежде чем я встретил первого мирного жителя. Им оказался пастух Али Султан Али (Ali Sultan Ali), который рассказал мне, что остался только из-за того, что не сумел перегнать стадо в безопасное место, так как близлежащий мост был разрушен.
Наблюдая за пасущимися овцами, Али объяснял: «Они продолжали атаковать этот район, и мы уже три дня сидим по домам, потому что из-за атак и минометов не можем выйти на улицу. Все люди, они ушли отсюда один за другим. Они пошли в восточную часть Мосула, и теперь снимают там жилье, потому что здесь слишком сильно воюют».
Из западной части Мосула бежало почти 60 тысяч человек. В этом районе с его населением в три четверти миллиона боевые действия могут привести к гуманитарной катастрофе. В лагерях для беженцев пока есть свободные места, но они быстро заполняются.
У ИГИЛ в Мосуле от 500 до нескольких тысяч боевиков, которые снова используют местное население в качестве живого щита. Из-за ударов коалиционной авиации тяжелые потери несет и гражданское население. По официальным заявлениям коалиционной группировки во главе с США, с ноября в результате бомбовых ударов погиб 21 мирный житель. Но независимая мониторинговая группа Airwars полагает, что с начала марта западная авиация уничтожила 370 человек из числа гражданского населения.
После освобождения аэропорта колонны бредущих на юг отчаявшихся людей стали уменьшаться. Идущие вместе со взрослыми дети обычно несут белые флаги. Это умная уловка напуганных родителей, которые таким способом отвлекают внимание детей во время долгого перехода в безопасное место. Возле аэропорта я встретил мужчину, который был убит горем и не стал называть свое имя. Он рассказал мне, что семья его брата — шесть человек — погибла в результате авиаудара. Накинув на плечи одеяло, он стоял с покрасневшими от слез глазами на обочине дороги и умолял проезжавших о помощи. «Ради Бога, — сказал мне этот мужчина. — Вы должны помочь нам. Нам нужна лопата, чтобы откопать трупы в доме. Там под развалинами еще остались два тела». Но вокруг снова начался бой, и он ушел в лагерь искать брата. Это единственный оставшийся в живых родственник, сказал он мне.
Когда дивизия чрезвычайного реагирования вошла, наконец, в город, первое, что я заметил, это чистое белье, которое висело во дворе одного дома. Затем я услышал громкий взрыв. Это начиненный взрывчаткой грузовик ИГИЛ врезался в иракский танк «Абрамс». Но танк упорно шел вперед, и к ночи ДЧР захватила в городе крошечный плацдарм, которым стал квартал Аль-Джосак.
***
«Исламское государство» медленно, но верно теряет Мосул и Ирак. Конец так называемого халифата уже близок. В Абу-Сейфе правительственные войска обнаружили трупы иностранных боевиков, а также прятавшегося джихадиста из ИГИЛ.
«Это русский», — сказал мне один офицер. Но скорее всего, боевик был из какой-нибудь среднеазиатской республики. На поле боя были также мертвые сирийцы, мужчины из Дейр-эз-Зора. Для десятков тысяч вступивших в ИГИЛ иностранных боевиков Сирия может стать последним убежищем.
Есть еще одна причина, по которой наступление на западе Мосула ускорилось. Иракские войска, победив ИГИЛ в Рамади, Фаллудже и в восточной части Мосула, научились воевать с боевиками, познакомившись с их тактикой.
В восточной части Мосула они понесли большие потери от грузовиков со взрывчаткой. Трудно описать ту мощь, с которой взрываются эти машины. В самом начале наступления на Мосул ИГИЛ направил на наступающих четыре начиненных взрывчаткой грузовика, и один из них взорвался в нескольких сотнях метрах от меня. Ударная волна сотрясла здание, а над нашими головами полетели обломки двигателя. Мне в рот набилась земля. Казалось, что осколки разлетелись на несколько километров. Но никто не погиб.
Возможно, водителя-смертника расстрелял из РПГ иракский солдат. Теперь во время наступления впереди всегда идут люди с РПГ наизготовку, чтобы уничтожать начиненные взрывчаткой машины. А еще солдаты научились быстро оборудовать позиции при переходе к обороне. Впереди всегда идет бронированный бульдозер. Когда бойцы начинают продвигаться по очередной улице, бульдозер сразу делает из строительного мусора и камня защитные валы, мешающие проезду смертников на заминированных машинах.
Боевики ИГИЛ народ изобретательный. Иракские военные показали мне один дом на освобожденной улице. Там был крытый двор, но передний забор и стену дома снесли. В гостиной стояла машина, похожая на карету скорой помощи, но это был начиненный взрывчаткой автомобиль, который боевики спрятали от самолетов-разведчиков.
«Детонатор пока не сняли. Я бы не стал приближаться», — предупредил сопровождавший меня майор. Даже саперы сказали, что прикасаться к машине слишком опасно. Позже ее уничтожили с безопасного расстояния.
Хотя ИГИЛ яростно борется со всем современным, его боевики настоящие новаторы. У них нет ВВС, но есть беспилотники, которые имеются в свободной продаже, и боевики превратили их в оружие. Если на востоке Мосула они использовали начиненные взрывчаткой автомашины, то на западе военные действия начались как война дронов.
Беспилотники ИГИЛ доставляют большие неприятности пехоте. Во время перестрелки на западе Мосула я остановился поговорить с военнослужащими, укрывшимися за забором. Когда я задал последний вопрос, беседовавший со мной капитан прислушался, и наклонился вперед из-за внезапно возобновившейся перестрелки. И вдруг справа я почувствовал толчок ударной волны от взрыва, которая, как мне показалось, пришла из ниоткуда.
Тогда легкое ранение получил журналист ВВС, которому повредило руку. Когда мы забрались в «Хаммер», водитель объяснил, что над нами летал беспилотник. А огонь вели иракские войска, пытавшиеся сбить его. И взрыв этот пришел не из ниоткуда; боеприпас взорвался прямо у нас над головами. Я заметил, что пулеметчик закрыл люк. Мы внутри машины были в безопасности, а он, высунувшись наружу, следил, не появятся ли новые дроны.
«Они сбрасывают с беспилотников 40-миллиметровые гранаты от МК19, чтобы остановить наступление. Все время они используют от четырех до пяти беспилотников, которые атакуют одно и то же место, — объяснил капитан федеральной полиции Али Разак Нама (Ali Razak Nama). — Как вы знаете, мы не всегда наблюдаем эти дроны визуально, но увидев, мы начинаем вести по ним стрельбу из автоматов. А когда начинается бой, мы не смотрим в небо. Мы смотрим вперед, чтобы вовремя заметить начиненные взрывчаткой машины, смертников, самодельные взрывные устройства и снайперов».
Одно подразделение из состава «Золотой дивизии» за день 70 раз подверглось ударам беспилотников, которые налетали рой за роем. Оператору одного дрона удалось попасть гранатой внутрь «Хаммера». Все четыре находившихся внутри сапера погибли. В тот день десятки людей получили ранения.
Звука летящего беспилотника, даже своего, достаточно для того, чтобы иракские военные бросились врассыпную или начали прятаться под машинами. Сбить беспилотник непросто. Я один раз видел, как снайперы и пулеметчики открыли огонь по стае дронов. Они попали в один беспилотник, но он все равно продолжал лететь.
Боевики ИГИЛ управляют дронами с мотоциклов, чтобы их не выследили и не убили. Они меняют частоты в надежде на то, что противник не сможет поставить помехи. Но один командир из состава коалиционных войск сказал мне: «Противник не сможет одержать победу, сбрасывая с неба гранаты. Безусловно, решающий перелом дроны не обеспечат». Иракские и коалиционные войска сегодня добиваются определенных успехов в борьбе с беспилотниками. Они не признаются, как им это удалось, но в последние дни дроны стали летать намного реже.
Мосул стал самым крупным полем битвы для иракских войск, воюющих против «Исламского государства», но многие командиры говорят, что другие сражения были намного сложнее. В Рамади и в Фаллудже ИГИЛ держался более стойко, и позиции у него были прочнее. А в Мосуле местное население быстрее отвернулось от боевиков.
В восточной части города снова открылись базары, а дети пошли в школу. Впервые за три года с момента захвата Мосула игиловцами там начали учиться девочки. Так называемый халифат был провозглашен 29 июня 2014 года, а спустя четыре дня новоявленный «халиф» и руководитель ИГИЛ Абу Бакр аль-Багдади первый и единственный раз появился перед камерами, прочитав проповедь в городской мечети ан-Нури. Иракские войска сегодня находятся на расстоянии прямой видимости от нее, и им хорошо виден ее покосившийся минарет, построенный еще при османах.
Мосул — это второй по величине город Ирака, имеющий богатое и космополитичное наследие. Но исламисты пользовались там существенным влиянием еще задолго до появления ИГИЛ. Как сказал мне один житель Мосула, иракская столица не заботилась о городе, а поэтому «люди недовольны Багдадом, но не поддерживают ИГИЛ».
Говорят, что аль-Багдади уже покинул город. По словам иракских и американских командиров, он скрывается в пустыне. Шиитские ополченцы и иракские военные пытаются перерезать пути отступления на запад в Сирию. Однако военное командование понимает, что Мосул очень большой город, а поэтому перекрыть все дороги и тропы невозможно. Пленение аль-Багдади это не главная задача, говорят командиры.
Все понимают, что ни его смерть, ни освобождение Мосула не положат конец «Исламскому государству». Но в Ираке это приведет к уничтожению халифата.
Квентин Соммервиль — ближневосточный корреспондент ВВС.
