В период, который можно назвать эпохой «активной глобализации» (1992-2008), мир все больше становился похож на всеобщий свободный рынок, где росли представительные демократии, а страны объединялись в региональные блоки.
Если ставились именно эти цели, то сегодня мы еще более далеки от их достижения, чем 20 лет назад. Промышленная политика — и не только в таких странах, как Бразилия, Россия, Индия и Китай, но и в Европе и Соединенных Штатах — стала ограничивать «экспорт рабочих мест» и сосредоточилась скорее на местном производстве.
То, что философ и политолог Фрэнсис Фукуяма называл «концом истории», или то, что мы могли бы классифицировать как «превосходство Запада», возможно, еще не завершилось, но уже находится под ударом.
Брексит и Дональд Трамп — сравнительно недавние явления на политическом ландшафте, однако сам риск деглобализации растет уже начиная с 2008 года.
Трамп нарушает историческую традицию, согласно которой крупнейшая мировая экономика как правило выступает самым влиятельным защитником свободной торговли. Начиная с Гарри Трумэна (1945-1953) и заканчивая Бараком Обамой (2009-2017) не было еще ни одного американского президента, который не отстаивал бы либерализацию торговли.
Первым следствием этого отката был выход из ТТП (Транстихоокеанского партнерства), договора, в котором речь шла не только о тарифах и квотах, но и о нормах и правилах, распространявшихся на такие области, как трудовое законодательство, охрана окружающей среды, интеллектуальная собственность и государственные закупки. Не стоит забывать и о «деглобализирующей» промышленной политике.
Когда General Motors не сможет покинуть Соединенные Штаты, чтобы построить завод в Индии, это уже будет обращение вспять глобальных цепочек производства и той эффективности, которую обеспечивала логика глобальных систем поставок. Таков главный элемент пресловутой «деглобализации».
В данном контексте вероятность торговой войны возрастает самым неприятным образом. Если две крупнейшие мировые экономики — США и Китай — вступят друг с другом в бессмысленный спор, то вполне разумно предположить, что логика эскалации, знакомая нам со времен холодной войны, может повториться в сфере торговли через введение штрафных тарифов и прочие методы сведения счетов.
Это опасный сценарий, и американцы рискуют потерять в этой игре не меньше, чем китайцы и остальной мир.
Выдвигаемый некоторыми тезис о том, что торговая война едва ли серьезно затронет Бразилию, это нонсенс. Куда направляется основной поток бразильского экспорта? В Китай.
Если по причине введенных американцами односторонних барьеров или какой-то иной коммерческой тяжбы снизятся перспективы роста китайской экономики, сначала это повлияет на цену бразильских сырьевых товаров, а потом, вероятно, приведет к снижению заказов.
Те, кто полагают, что в менее глобализованном мире Бразилии ничего особенного не грозит, основывают свой аргумент на том, что наша экономика — и без того довольно закрытая, а потенциальные размеры потребительского рынка — внушительные.
Но ведь внутренний рынок Китая намного больше нашего, между тем «китайское чудо» — самое масштабное в истории человечества освобождение людей от нищеты — было совершено благодаря глобализации, где экспорт и международная торговля выступали главными двигателями. Отнюдь не внутренний рынок.
Темпы роста производительности у нас чрезвычайно низки по сравнению с другими странами. Поэтому данная логика здесь не работает. Она служит своего рода «стратегическим оправданием» для тех, кто не заключал международные соглашения. Если какое-нибудь соглашение, подобное ТТП, пойдет ко дну, кто-нибудь обязательно скажет: «Вот видите? И соваться туда не стоило».
Я предпочитаю делать ставку на то, что деглобализация продлится меньше, чем мы думаем. Это правда, что у Трампа на руках хорошие карты. Уровень безработица в США низкий, между четырьмя с половиной и пятью процентами. Американский экономический рост не впечатляет, но на данный момент, по стандартам ОЭСР, он вполне приемлем.
То есть волна, которую оседлал Трамп, гораздо лучше тех, что были у Обамы или Буша. Нет ни банковского кризиса, как в 2008 году, ни кризиса государственного долга, как в 2011. И в краткосрочной перспективе фондовый рынок позитивно реагирует на известие о налоговых льготах.
Если Трамп займется комплексным стимулированием инфраструктуры, это также станет источником краткосрочных инвестиций, которые играют важную роль. Даже протекционизм, запрещающий американским компаниям покидать Соединенные Штаты, в краткосрочной перспективе сохранит рабочие места и будет иметь положительный эффект, особенно с точки зрения потребления.
Тогда в чем же проблема? Почему период деглобализации, вероятнее всего, окажется менее длительным, чем мы рассчитываем? Соединенные Штаты, по-прежнему являясь главным действующим лицом в сфере торговли, будут утрачивать свой экспортный потенциал, свою эффективность; упразднятся преимущества, связанные с глобальной цепью поставок. За все это Америке придется заплатить высокую цену. Как следствие, цикл деглобализации должен будет сократиться.
В не столь далеком будущем начнут снижаться показатели доходов корпораций. Станут более очевидными издержки протекционизма, перехода на местную продукцию и промышленной политики, основанной на импортозамещении.
Если торговые партнеры Соединенных Штатов решат отплатить им той же монетой — а такой вариант развития событий вполне вероятен — это также негативно скажется на общей производительности американских компаний.
Предположим, что вы — директор по стратегическому планированию Toyota и рассматриваете возможность строительства завода по производству двигателей в Монтеррее, Мексика.
Поскольку вы не знаете, что будет с НАФТА, то решаете попридержать инвестиции. Это вовсе не означает, что завод будет построен в Канзас-Сити. Инвестиций может просто не быть. Промедление оказывается хуже паники.
И такое торможение может нанести американской экономике непоправимый вред, замедлив потоки прямых иностранных инвестиций. И давайте не забывать, что даже для китайского капитала основным направлением прямых инвестиций являются США.
Это означает, что в случае усиления коммерческих трений пострадает не только обмен товарами, но и движение инвестиций. Все это в среднесрочной перспективе негативно скажется на президентстве Трампа. Вот почему издержки деглобализации быстрее, чем мы думаем, приведут мир к реглобализации.
