Минарет мечети ан-Нури периодически выглядывает с террасы высотки и через оставленную пулей в окне дыру. Он находится так близко, всего в 700 метрах от линии фронта. Но в то же время так далеко… Иракские солдаты подбираются к нему уже неделю. Они находятся у самого рубежа старого города на западе Мосула. Его улочки шириной не более метра опоясывают мечеть, где в первый и единственный раз появился на публике «халиф» «Исламского государства» (запрещенная в России террористическая организация — прим. ред.) Абу Бакр аль-Багдади. Произошло это 4 июля 2014 года, через несколько дней после того, как волна джихадистов накрыла Мосул.
Руководство иракской армии убеждено: взятие мечети ан-Нури ознаменует собой конец ИГИЛ в городе и во всем Ираке. «Она является сердцем халифата. Когда ее освободят, сопротивление в других районах рухнет само собой. Это будет означать конец ИГИЛ у нас», — уверяет полковник Фалах, командир первой бригады Дивизии быстрого реагирования.
Солдаты возьмут мечеть и старый город. Но не так быстро, как надеялись. Зимой у них ушло три месяца на освобождение Восточного Мосула на другом берегу спокойно текущего через город Тигра. 20 февраля они начали бои за западные районы. Поначалу их продвижение с юга шло быстро: несколько километров в день. Они вернули контроль над деревней Аль-Ааридж и аэропортом и двинулись дальше на север. Тем не менее, с приближением к старому городу бои становятся все тяжелее.
Последние шесть дней линия фронта застыла на месте. Солдаты уткнулись в жилой дом поблизости от рынка. Их позиции неустойчивы, а ИГИЛ оказывает ожесточенное сопротивление. В воскресенье у парка освобожденного больше недели назад музея Мосула все еще свистели пули, а на соседних улицах гремели взрывы минометных снарядов. «Все оставшиеся у ИГИЛ люди перегруппировались в старом городе. Они ждут нас. В тактическом плане тут нет ничего странного, мы поступили бы также. Улицы слишком узки для бронетехники, и нам приходится продвигаться пешком», — рассказывает полковник Фалах.
Туннели
Солдаты и джихадисты оказываются лицом к лицу, всего в нескольких десятках метров друг от друга, достаточно близко, чтобы бросить гранату. Иногда даже в одном и том же здании. «Бывает, что мы находимся на первом этаже, а один-два джихадиста — на крыше. Достаточно близко для ругани. Мы кричим: «Сукины дети, мы вас прикончим!» «Отступники!» — доносится в ответ с их стороны», — говорит молодой сапер.
У боевиков ИГИЛ преимущество в том, что они смогли подготовиться. Они вырыли туннели и пробили стены, чтобы свободно проходить из дома в дом. У них было время выбрать позиции для снайперов наверху высотных домов и зданий, которые выходят на главные улицы. Когда их обнаруживают, они перемещаются и иногда даже заходят за линию фронта, чтобы открыть огонь в спину наступающим солдатам.
На улице в ходу та же тактика скрытности и выжидания. «Боевики ИГИЛ скрываются за углом или даже в развалинах дома. Если пройти мимо них, становится слишком поздно, потому что они успевают выпустить несколько очередей до того, как мы их ликвидируем. Наши солдаты сражаются, но они хотят жить и ходить в увольнения. Боевики — нет», — объясняет руководитель операций дивизии полковник Аареф.
Заминированный бульдозер
Кроме того, у джихадистов есть недоступное их врагам оружие: заминированные автомобили. Дороги в освобожденных кварталах усеяны обугленными и развороченными каркасами машин. Части двигателей, валы и куски кузовов разбросаны по всем улицам.
15 марта у отвоеванного несколькими днями ранее здания администрации взорвался заминированный бульдозер, кабина которого была закрыта листовой сталью. Он пробился через небрежно поставленное на перекрестке заграждение, и в результате взрыва было уничтожено несколько единиц бронетехники. Водитель одной из машин скончался: он сгорел заживо, поскольку был придавлен рухнувшими бронепластинами. «Мы слышали, как он звал на помощь, пока не умер. Мы ничего не могли сделать: его машина была зажата среди других», — рассказывает солдат его отряда.
Во второй половине дня в воскресенье еще один бульдозер прорвал линию фронта и приблизился к музею Мосула. Он бы продвинулся дальше, но его затормозила оставшаяся после авиаудара дыра. После обнаружения по нему нанес удар самолет коалиции. Огненный шар в облаке дыма поднялся на высоту в несколько десятков метров. Задрожала земля, а осколки перелетели несколько улиц, приземлившись у парка. Иракская армия не сообщает число жертв, однако были убиты не менее четырех солдат. Кроме того, офицер и несколько бойцов оказались в плену.
За иракскими военными остается численное превосходство. Помимо дивизии быстрого реагирования, в Западном Мосуле задействованы федеральная полиция и контртеррористические подразделения. Регулярные войска завершают окружение севера. В общей сложности развернуты несколько тысяч человек. Им противостоят несколько сот, может быть, тысяча джихадистов. Иракским командирам известны их основные позиции. Они отмечены красными кружками на картах, которые они скачали на планшеты. Кроме того, там обозначено расположение снайперов, групп в три-четыре человека и боевиков с гранатометами. Точек десятки, и, чтобы они не наслаивались друг на друга, нужно приблизить карту. При уничтожении вражеских позиций их отмечают желтым.
Окопавшееся население
Никто не знает, сколько там еще остается мирных жителей. Население освобожденных районов говорит о 250 тысячах человек, но это неподтвержденные цифры. «Они зажаты, ИГИЛ не дает им уйти. В последний раз мне удалось поговорить с живущими там родственниками 25 февраля. Они уже тогда были измождены и сидели без еды», — беспокоится Абу Абдалла Резлани, торговец из района, расположенного рядом с аэропортом. Офицеры утверждают, что жители скрываются в подвалах домов, и что военные делают все для предотвращения потерь среди населения. «Удары с вертолетов нацелены на верхние этажи. Удары самолетов коалиции слишком мощны, они разрушают все», — отмечает полковник Фалах. НКО вроде Human Rights Watch выражают тревогу по поводу последствий бомбардировок.
С начала недели несколько операций были отменены из-за дождя (он мешает вертолетам) и пересмотра планов. Солдаты топчутся на месте, но это их не слишком волнует. Большинство сражаются с ИГИЛ с 2014 года и давно привыкли к неторопливым боям. Они разговаривают, зажигают огонь в разрушенных магазинчиках, курят кальян. 29-летний Али показывает шрамы на правой руке, куда угодила пуля в ходе наступления на Эр-Рамади в конце 2014 года. «У ИГИЛ не было там туннелей, бои шли лицом к лицу. Тут сначала все было просто, а теперь идет ожесточенная борьба. Они в окружении и сделают все, что в их силах. Но мы все равно победим. Это вопрос времени». В нескольких метрах от него солдат открывает огонь из гранатомета: он увидел движение джихадистов в старом городе.
