Постоянный автор журнала Nation Стивен Коэн и Джон Бэтчелор (John Batchelor) продолжают свои еженедельные дискуссии по поводу новой американо-российской холодной войны. С предыдущими частями их продолжающейся уже четыре года дискуссии можно познакомиться на сайте The Nation. com. В данной статье авторы фокусируют свое внимание на том, что член Палаты представителей от Демократической партии Адам Шифф (Adam Schiff) называет «российской атакой на нашу демократию» — то есть, имеется в виду имевшая место хакерская атака на Национальный комитет Демократической партии, — а также обвинение Трампа в том, что сотрудники его избирательного штаба «действовали в сговоре» с Кремлем.
Бэтчелор, читающий в настоящее время новую книгу о годах правления Эйзенхауэра, рассматривает аналогии со слушаниями сенатора Джозефа Маккарти и обвинениями в тот период. Коэн выражает возмущение и тревогу по поводу набирающего сегодня силу в Вашингтоне неомаккартизма, по поводу ведущей роли, которую играют либеральные и даже прогрессивные демократы и их средства массовой информации в этой получающей все более институциональные формы истерии, а также по поводу той серьезной угрозы, которую она представляет как для американской демократии, так и для американо-российских отношений.
Коэн отмечает явные элементы характерной и для Маккарти компрометации людей из команды Трампа, а также косвенно многих из тех, кто с ним не сотрудничает — и даже тех людей, которые не поддержали кандидатуру Трампа на президентских выборах. На слушаниях в Палате представителей один за другим ее члены, в основном демократы, требовали «разоблачить» тех людей, которые имели или имеют «контакты» с Россией. Под подозрение попадали люди, часто посещавшие Россию, женатые на русских, критически писавшие или говорившие о политике Соединенных Штатов в отношении России, или, как выразился один демократ, все те, кто «выполняли распоряжения Путина».
Эта фраза относилась к новому госсекретарю Рексу Тиллерсону и к его бывшей работе в качестве главного управляющего компании Exxon-Mobile. Все это, по мнению Коэна, может означать, что под подозрение попадают тысячи американских представителей деловых кругов, ученые, журналисты, дипломаты, деятели культуры и другие люди. В разворачивающемся нарративе любой «контакт», любая «связь» с Россией могут вновь быть восприняты как нелояльность и даже, вероятно, как кое-что похуже.
Нижней точкой этих слушаний, возможно, стала реабилитация демократами направленного против Трампа пресловутого «досье», которое было составлено специально нанятым для этого бывшим британским агентом разведки. Его нынешние лицемерные защитники отказываются упоминать ее «непристойный» характер — то есть обвинение в том, что Трамп нанимал проституток в Москве и заставлял их справлять малую нужду на ту кровать в отеле, которую в свое время использовал президент Обама — но именно эти нелепые аспекты во многом дискредитируют этот документ в целом.
По мнению Коэна, это был постыдный день в политической истории Америки, день, который замораживает дискурс о России в нескольких американских профессиях, как это делалось и во времена маккартизма, и который одновременно разрушает — как это делал сам Маккарти — репутации и жизни многих людей. Самым поразительным, возможно, было появление директора ФБР Джеймса Коми (James Comey) в роли Эдгара Гувера и большого знатока России — в данном случае как знатока политики путинской России и самого Путина, включая понимание его личных мотивов, планов и т. д. Что касается Шиффа, то его слова в начале этих слушаний о заговоре Кремля против «нашей демократии», о «сговоре», а также об «одном из наиболее шокирующем в истории предательстве нашей демократии» сделали его очень похожим на самого Маккарти.
Как обычно, Конгресс не действовал в политическом вакууме. В течение нескольких месяцев, продолжает Коэн, мейнстримовские средства массовой информации, ассоциированные, в большинстве своем, с Демократической партией, — от New York Times и Washington Post до New Yorker и Politico, от MSNBC и CNN до NPR — усердно продвигали тему заговора между Трампом и Путиным и даже о «режиме Трампа — Путина» в Белом доме (среди прочих, об этом написал Пол Кругман (Paul Krugman) в New York Times). Почти каждый вечер в течение нескольких недель Рэйчел Мэддоу (Rachel Maddow) выдвигает обвинения против Трампа и его «сотрудников», и то же самое делают участники и ведущие программ на телеканале CNN, и каждый раз это происходит без участия независимых скептических голосов или людей, представляющих несколько иную точку зрения.
Там, например, Крис Мэттьюс (Chris Matthews), работающий на телеканале MSNBC, заявляет о том, что лояльные «американцы не посещают Россию» (20 марта). Автор журнала Atlantic Дэвид Фрум (David Frum) в своем твите от 14 марта предлагает «установить наблюдение» во время концерта в российском посольстве в память об участниках Хора Красной Армии, погибших в авиационной катастрофе, и сфотографировать всех посетителей«. Более весомые политические фигуры вносят свой вклад в это бедствие. По причине возникших разногласий в Сенате Джон Маккейн обвинил своего коллегу по Республиканской партии Рэнда Пола (Rand Paul) «в сотрудничестве с Путиным».
А новый постоянный представитель США в ООН Никки Хейли (Nikki Haley) заявила: «Мы никогда не должны доверять России». Подобная дипломатическая аксиома сводит на нет десятилетия работы над заключением американо-российских договоров в области вооружений. (Если бы у Хейли были мозги или соответствующая квалификация для ее должности, она, возможно, процитировала бы президента Рональда Рейгана: «Доверяй, но проверяй»).
Коэн переходит к более важным, более широким вопросам. Главное, основополагающее обвинение в ходе поисков американских «марионеток» на службе у России состоит в том, что Путин якобы приказал взломать серверы Национального комитета Демократической партии и затем распространить найденные там электронные письма для подрыва президентской кампании Хилари Клинтон и для оказания помощи избирательной кампании Трампа. Для подтверждения этой теории не было представлено ни одного факта, и речь все еще идет об «оценках», основанных на подразумеваемых мотивах Кремля. Кроме того, нет никакой политической или исторической логики для подобного рода фундаментальных обвинений.
Интерпретация путинских мыслей, мотивов и политики за превышающий 25 лет период — начиная с от его шока по поводу развала советского государства и его реакции на протесты в Москве в 2011 году до его высокомерной «ненависти по отношению к Хилари» — все это даже хуже, чем упрощение. При этом не принимаются во внимание, по сути, все важные факторы — личные, политические, социальные, экономические, международные — в руководстве Путиным Россией с 2000 года. И, тем не менее, целым рядом «уважаемых» средств массовой информации, Демократической партией и самим Коми все это преподносится как объяснение путинской «атаки на нашу демократию», а также той атаки, которую он в настоящее время предпринимает против «наших союзников».
Какой бы плохой ни была вся эта история — антиистория, на самом деле — судебные доказательства, повторяет Коэн, еще хуже: до сих пор их вообще нет (Когда и если какие-нибудь доказательства будут представлены, мы, конечно, должны будем оценить их, однако только после того, как будет представлено для оценки то, что можно будет проверить).
Тем не менее многие обвиняют Путина — или его Россию — в том, что он свершил «военные действия» против Америки, и это была атака — как было заявлено в Конгрессе и в целом ряде находящихся под контролем истеблишмента средств массовой информации, — сравнимая с Перл-Харбором и 11 сентября 2001 года. Чтобы кто-нибудь не подумал о том, что существующая в настоящее время опасность меньше, чем во времена советского русского коммунизма, у нас имеется формулировка из газеты Washington Post, в которой говорится о красной опасности со стороны России Владимира Путина и в которой подтверждается то, что «мы были атакованы Россией» (Дейна Милбэнк (Dana Milbank) 21 марта). Внутренняя логика всех этих безрассудных обвинений кажется понятной.
Как минимум, уже опасная холодная война, проводимая Соединенными Штатами в отношении России, должна стать еще более жесткой и поэтому еще более опасной. Но эта логика по мере своего развития может также означать необходимость настоящей войны — и, вероятно, ядерной войны против России (Такого рода возможность, несомненно, рассматривается в высоких московских кругах). Попытка бросить вызов этой логике уже осуждается как «пророссийская» позиция и как «апологетика Путина». Коэн задает вопрос: сколько влиятельных американцев готовы сегодня публично выступить против этого — если таковые вообще найдутся.
Главное обвинение в ходе поисков американских «марионеток» на службе у России состоит в том, что Путин якобы приказал взломать серверы Национального комитета Демократической партии и распространить заполученные сведения во вред кампании Хилари Клинтон — в пользу кампании Трампа. При этом не было представлено ни одного факта. Кроме того, нет никакой политической или исторической логики для таких фундаментальных обвинений.
