Прямо у линии фронта на восточной Украине расположен самый большой коксовый завод Европы. Он кашляет углекислым газом круглые сутки, но для жителей Авдеевки это символ нормальности. Пока в печах горит уголь, надежда есть. Несмотря на то, что рабочие завода могут умереть на своих рабочих местах. Журналисты HBL побывали на коксовом заводе в Авдеевке.
Из высоких, тонких труб в почти бесцветное небо валит густой желто-серый дым. Когда дым доносит сюда, становится трудно дышать. Дыхательные пути отказывают.
Угольная пыль забивает уши, рот, нос и покрывает волосы. Она хрустит на зубах, от нее чешутся уши.
Мы стоим на крыше над гигантскими шахтными печами, в которых горит каменный уголь при температурах, превышающих тысячу градусов. Нужно внимательно следить, куда ступаешь, ведь если наступить на один из раскаленных железных люков, подошва обуви может расплавиться. Внезапно я чувствую, как мою спину окатывает волна теплого воздуха. Огромное корыто готового кокса ползет вдоль платформы. Кокс светится, он все еще горит, и высокие языки пламени взметаются вверх.
За башнями фабрики на другой стороне поля находится жилой район из многоэтажных домов, который называется Киевский. Он относится к Донецку, крупнейшему промышленному городу Украины, с 2014 года контролируемому сепаратистами, которых поддерживает Россия. То, что покрытое снегом поле на самом деле представляет собой линию фронта, отсюда не видно. Лишь приглушенные звуки стрельбы, которые слышны то тут, то там, свидетельствуют, что мы находимся совсем рядом с фронтом, посреди войны.
Территория завода огромна. Она составляет несколько квадратных километров, а снег вдоль дороги, пересекающей территорию, серый от угольной пыли. Разрушительное воздействие на природу очевидно, так же как и общее негативное влияние угольной и коксовой промышленности на здоровье жителей Донбасса.
Но для жителей Авдеевки коксовый завод — символ нормальности. Пока его не закрыли, надежда остается. Мои вопросы о том, как угольная пыль влияет на легкие и дыхательную систему, вызывают всеобщий смех. Они живут в городе, которого просто не существовало бы без угля и который сейчас выживает посреди войны именно благодаря ему — углю. А точнее коксу, то есть продукту, который получается, если нагреть каменный уголь в бескислородной среде. То, что получается в остатке, — важное топливо для сталелитейной промышленности, еще одного крупного источника рабочих мест на востоке Украины.
Коксовый завод в Авдеевке поставляет свой продукт двум сталелитейным предприятиям в Мариуполе. Если сталелитейные заводы не будут получать свой кокс, им придется закрыться. Отрасли тяжелой промышленности Донбасса переплетены между собой, и прежде всего уголь и сталь идут рука об руку.
У тех, кто все еще живет в Авдеевке, есть лишь две альтернативы: продолжать работать на заводе или уехать. Мало кто загадывает дальше, чем на день вперед.
«Пыль полезна! Она прочищает глотку», — отвечает начальник Владимир Борсенко, когда я спрашиваю его, как рабочие себя чувствуют после десятков лет работы на заводе.
У него то же отношение к войне, которое я уже не раз замечала у людей, живущих неподалеку от фронта, — смесь упрямства и фатализма.
«Несколько раз я видел, как снаряды летели над самыми головами. Но рабочие просто продолжали грузить уголь», — говорит Борсенко гордо.
До войны жители Донбасса считали себя рабочими лошадками страны, теми, кто двигает экономику своей тяжелой, грязной и часто опасной работой. Сейчас они чувствуют ту же самую гордость перед теми, кто воюет. Пусть воюют. А мы работаем.
Иногда до самой смерти. На территории завода с недавних пор стоит памятник, камень с выгравированным позолоченным текстом. Он поставлен в честь памяти рабочего Сергея Кругленко, который был убит во время ракетного обстрела завода в феврале 2015 года.
Большую часть 2014 и в начале 2015 года в районе шли ожесточенные бои. Снаряды попадали в завод сотни раз.
«Нас обстреливали 320 раз. Большую часть мы уже починили», — говорит Юлия Миненко.
Она — пресс-секретарь, и в офисе она снабжает нас шлемами и защитным обмундированием.
Прежде чем войти, мы минуем табличку, на которой написано «Бомбоубежище» и нарисована стрелка, указывающая на лестницу в подвал. Война повсюду. Но четыре тысячи рабочих фабрики приходят каждый день на работу, и дело здесь не только в лояльности. Обычный рабочий зарабатывает около пяти тысяч гривен, что соответствует 170 евро в месяц. Это немного, но зато это надежный доход в регионе, чья экономика лежит в руинах.
На крыше над печами мы встречаем сварщика Вадима Бонова, который проработал на коксовом заводе 30 лет. Он и не думает уходить.
«Я работаю каждый день всю войну. Когда они стреляли сильнее всего, мы жили на заводе, два месяца. Этот завод значит для Авдеевки все, без него мы — не город», — перекрикивает грохот Вадим Бонов.
Белки глаз блестят. Лицо совершенно черное от угольной пыли. Журналисты HBL скоро тоже такими станут.
Все рабочие, с которыми мы разговариваем, одинаково гордятся своим заводом и не меньше — своим вкладом в его работу.
«Я ни одного дня работы не пропустил. Ни разу за 26 лет», — говорит Игорь Барышников, с которым мы встретились в кабинете неподалеку от печей. Барышников — заместитель руководителя и следит, в том числе, за графиком обжига.
«В последние годы было нелегко, мы ведь находимся прямо у линии фронта. Ясное дело, люди нервничают, когда в любой момент может прилететь снаряд. Иногда мы были вынуждены прерывать производство, но потом всегда удавалось возобновить работу», — говорит Игорь Барышников.
Его жена и дети на время войны переехали в Никополь на юге Украины. Большая часть семей в Авдеевке разлучены — мужчины не хотят бросать работу и остаются, а женщины и дети уезжают. Детские дома и школы функционируют, как до войны. Их лишь иногда закрывают при особенно сильных обстрелах.
Когда завод не работает, у города Авдеевки нет центрального отопления. Отключение электричества — тоже не редкость. Большинство электрических кабелей уничтожено, а это значит, что завод не получает достаточно электричества, чтобы поддерживать производство на нужном уровне. Оно упало с десяти до пяти тысяч тонн кокса в день.
Проблема не только в урезанном электроснабжении, но и в затрудненном доступе к каменному углю. Большая часть угля, который покупает коксовый завод, добывается на подконтрольной сепаратистам территории. С тех пор как началась война, железнодорожное сообщение перекрыто, а добыча угля частично прекратилась. Это значит, что, по иронии судьбы, Авдеевка должна импортировать каменный уголь, например, из США и Индонезии.
«Мы годами не получали плату от города за центральное отопление, которое мы обеспечиваем. У них неоплаченных счетов на семь миллионов гривен», — констатирует руководитель Владимир Борсенко.
«Когда шли самые ожесточенные бои, только мы ремонтировали дома в Авдеевке. Мы помогаем всем нашим сотрудникам, если их дома повреждены, и, в отличие от украинского государства, мы это делаем без всякой бюрократии», — рассказывает Муса Магомедов.
Он — исполнительный директор, он принимает нас в своем офисе, одетый в заводскую форму. При нынешнем положении дел роль Магомедова гораздо важнее, чем просто директор фабрики. Вся Авдеевка рассчитывает, что при необходимости коксовый завод поможет в любом деле. Магомедов с этим согласен.
«Сейчас наш самый главный приоритет — город, а не завод. Когда не хватает электричества и на город, и на завод, его получает город. Тогда мы вынуждены гасить наши печи. Это большая работа, потому что мы не можем погасить огонь полностью — если печи остынут, их нельзя будет больше использовать. Вместо этого мы их консервируем, а это очень серьезная работа, которую иногда приходится выполнять в очень короткие сроки».
Как раз сейчас завод терпит убытки. Магомедов не хочет сказать, какие именно, а лишь констатирует, что времена трудные.
«Но бывало и значительно хуже. Мы не планируем закрываться. Если мы свернем работу коксового завода, сталелитейные заводы в Мариуполе останутся без кокса, тогда они тоже разорятся. Это отразится на всем регионе».
По словам Магомедова, владелец завода Ринат Ахметов сказал, что завод не закроется, пока рабочие сами хотят приходить на работу.
«Он развязал нам руки: мы сами можем решать, хотим ли работать в таких условиях. Я собрал рабочих, когда военные действия были активнее всего, и спросил, не пора ли бросать. Они в один голос ответили, что отказываются покидать завод, и на этом точка. Так что мы не сдаемся».
Муса Магомедов не высказывается по поводу того, кто прав, а кто виноват в той войне. Единственное, что он говорит, — давно пора найти какое-то политическое решение.
«У нас есть политики, которые утверждают, что Украина готова воевать 30 лет, чтобы вернуть Донбасс обратно. Это чепуха. Это войну можно закончить, ее начали политики, и политики должны ее прекратить».
Кокс
Кокс производится в процессе так называемого пиролиза: каменный уголь нагревают при недостатке кислорода. Это важное топливо в сталелитейной промышленности, а также используется в качестве восстанавливающего агента при производстве железа. Украина — один из самых значительных производителей угля в Европе. В ЕС кокс производится в первую очередь в Польше и Чехии.
Война на Украине
Война между украинской армией и сепаратистами, поддерживаемыми Россией, разразилась на востоке Украины весной 2014 года. В феврале 2015 года были приняты Минские соглашения-2. Согласно им, в силу вступает режим прекращения огня, все виды оружия калибром более 100 мм должны быть отозваны, в подконтрольных сепаратистам Донецкой и Луганской народных республиках проводятся законные выборы, а также начинаются переговоры об автономном статусе этих областей. Несмотря на еще одно перемирие, заключенное в середине этого февраля, в прифронтовой области стрельба по-прежнему бывает практически каждый день.
Большая часть промышленности в охваченном войной регионе разорилась. Самые рентабельные предприятия продолжают работать, несмотря на войну, и остаются зарегистрированными на Украине, даже оказавшись на сепаратистских территориях.
Недавно сепаратистские власти так называемых Донецкой и Луганской народных республик сообщили, что предприятия должны пройти процесс перерегистрации, хотя народные республики и не признаны как государства.
