Российская Государственная дума умеет удивлять. Особенно когда на Солнце появляются пятна, у депутатов происходит сезонное обострение, и они, потеряв контроль над собой, либо начинают драться, либо одним махом утверждают крайне странные законы. Мир видывал многое, и на подобные вещи уже, как правило, внимания не обращает. Пронзительные вопли какого-нибудь Владимира Жириновского, лидера российских либералов, ни одного журналиста уже не интересуют, хотя и они играют свою роль. Недавно, войдя в раж, Жириновский пообещал своим коллегам по Думе: «В марте следующего года въеду в Кремль, я вас будут расстреливать и вешать!» А поскольку никто не отнесся к этому серьезно, он покинул зал заседаний вместе со своей многочисленной фракцией. Да, он — шут, но между прочим вот уже 25 лет Жириновский занимает пост заместителя председателя верховного законодательного собрания России.
Государственная дума абсолютно не ощущает себя тем органом, который назначает и контролирует исполнительную власть. Скорее, депутаты лишь случайно допускают «оговорки по Фрейду». Когда недавно Дума «прорабатывала» министра сельского хозяйства Александра Ткачева, тот заявил, что «сообщит о поведении депутатов в органы государственной власти». На что председатель Думы Вячеслав Володин напомнил ему, что собрание депутатов — тоже «орган государственной власти» и, более того, законодательной. Но министр совершенно не понял, о чем речь, и ушел раскрасневшийся с ощущением, что стал свидетелем мелкого мятежа против начальства.
То, что по сути прав был член правительства, а не лидер депутатов, почти сразу же доказал другой народный представитель — глава оккупированного Крыма Сергей Аксенов. Он совершенно справедливо считает, что своими успехами в жизни (из простого преступника-рецидивиста он превратился в руководителя полуострова Крым) обязан непосредственно Путину, и не знает, как за это правильно отблагодарить. Недавно Аксенов предложил оригинальную идею — восстановить в России монархию. Те, кто на Западе иногда для красного словца используют словосочетание «русский царь» или заигрывают с образом Путина как самодержца, имеющего больше полномочий, чем цари, должны знать, что все это уже давно не просто метафора. В этом году, когда Россия отмечает сотую годовщину революции и свержения последнего Романова с трона, многие угодливые «придворные» заявляют о необходимости восстановить самодержавное устройство, которое им совсем не кажется пережитком. Никто не видит парадокса в том, что раздумывать о возрождении царской власти стали ровно через сто лет после того, как она по определенным причинам рухнула. Они не хотят понять, что не существует устройства, которое гарантировало бы одному человеку власть на вечные времена.
Здесь уместно задуматься над тем, чего не хватает российской «верхушке», раз она задумывается о наследственной власти? В эру телеканала «Первый Крымский» упомянутый Сергей Аксенов прокомментировал свой ход мыслей следующим образом: «Там, где власть не принадлежит одному лидеру, воцаряется коллективная безответственность и разруха. Сегодня Россия нуждается в правителе, как в соли. Российский президент должен получить ничем не ограниченные полномочия, включая право на установление диктатуры. В подобной системе Владимир Путин должен занимать президентский пост пожизненно, да и я просто — честно — другого не вижу».
Тут не только попытка потешить благодетеля, хотя в России эта традиция имеет глубокие корни. В свое время звучали призывы сделать пожизненным президентом и Горбачева, и Ельцина, и при этом нередко эти призывы исходили от одних и тех же людей, сегодня призывающих к монархии. В России вообще принято, что публично никогда не обсуждается та идея, которая может вызывать у лидера возмущение или крайнее неодобрение. Так и на этот раз, устами своего пресс-секретаря Дмитрия Пескова Путин дал понять, что пока не уверен в правильности подобных идей и «относится к ним без оптимизма».
Что не происходит сегодня, может произойти завтра: если глас народа будет все громче, то президенту придется прислушаться к воле трудящихся. А идея о том, что для полного возрождения России крайне необходимо самодержавие, становится популярной. Ее высказывают отнюдь не только «новые русские» из Крыма и видные культурные деятели, типа Никиты Михалкова, но и другие авторитетные персоны — к примеру иерархи Русской Православной церкви. В чем заманчивость этой идеи?
Самые примитивные и циничные чиновники видят в царском режиме пожизненную гарантию своего собственного статуса. А еще лучше — если бы пост был не только постоянным, но и передавался по наследству от отца к сыну. Тогда уже не придется отвечать на каверзные вопросы журналистов, почему чада высокопоставленных чиновников, не имея никакого образования и жизненного опыта, занимают высокие государственные должности. Ни один любопытствующий не рискнет спросить, как возможно, что чиновнику удается экономить свою скромную зарплату и покупать роскошные особняки, дорогие автомобили и шикарные яхты, которые весь год стоят на якоре в зарубежных портах. Чиновники перестанут беспокоиться о грядущих выборах, когда все же могут произойти неприятные сюрпризы, несмотря на все «договоренности». Так и получится империя абсолютной стабильности и вечного спокойствия.
Сегодня российский чиновничий класс охвачен своеобразным социальным беспокойством, которое приводит к подсознательному когнитивному диссонансу. С одной стороны, чиновники как бы служат народу, а значит, должны перед ним отвечать. С другой стороны, чиновники получают приказы сверху, и только оттуда исходит угроза потерять место. Многих «придворных» эта ситуация заставляет буквально раздваиваться и испытывать стресс. Было бы проще и нравственнее официально служить только одному господину. В условиях династического правления ясно, кого надо слушать, перед кем отчитываться, кого послушно поддерживать и раболепно подносить челобитные. Русская Православная церковь, которая сегодня превратилась в авангард реакционности во всем, устами своих иерархов утверждает, что монархическое устройство не только материально обогатило бы народ, но и вернуло бы ему нравственные ориентиры. Сегодня за действия правительства теоретически отвечает именно народ, ведь «вся власть исходит от народа». Но реальность такова, что от мнения граждан совершенно ничего не зависит. Признанное и конституционно закрепленное послушание подданных положило бы конец общественной шизофрении. Церковь ссылается на известное высказывание из письма апостола Павла: «Всякая власть от Бога». Якобы это компенсирует православным муки выбора без возможности реально выбирать.
В развитии российского общества это лишь очередное звено логической цепочки: после пустого восхищения советским прошлым грядет ностальгическая печаль об утраченной династической империи. Грядущие торжества в честь сотой годовщины большевистской революции будят в душах граждан ощущение, что именно «при царе» было лучше всего, ведь Россия была самой большой и самой устрашающей страной мира. Они не могут понять, что на величие страны не влияет ни форма государственного устройства, ни конкретные лидеры — роль играют поворотные идеи, двигающие жизнь вперед, и способность общества воплотить их в жизнь. Идея о восстановлении царизма, после которого в России вновь воцарится порядок и благоденствие, не очень-то поворотная. Скорее, она кажется нелестным врачебным диагнозом обществу, которое не может найти себе места в настоящем. Поэтому оно с надеждой вглядывается в прошлое и мечтает о возвращении к порядкам, прогнившим и отвергнутым еще сто лет назад.
