Это город уникален хотя бы потому, что дважды возвращал себе свое имя. В 1935-м его назвали Ворошиловградом в честь сталинского маршала. В 1958-м во время хрущевской оттепели он вновь стал Луганском — Ворошилов как-то вяло поддержал Никиту Сергеевича. А когда маршал умер в 1970-м, его фамилию повторно нацепили на город брежневские идеологи. Через 20 лет, снова прощаясь со Сталиным, город — в третий раз Луганск.
Похоже на идеологические приливы. Последние три года продолжается очередная ментальная стихия, и луганчане, кажется, хорошо чувствуют себя в папахе советского конника.
В поздние советские времена мне посчастливилось поступить на исторический факультет Ворошиловградского педагогического института. Заканчивал его уже как Луганский. Почти 25 лет назад.
Повезло, потому что истфак тогда был козырным. Конкурс на него был до 15 человек на место. И, как позже стало понятно, вовсе не из-за повальной любви к прошлому. С дипломом историка легче было влезть в социальный лифт и, вступив в партию — она тогда еще дышала — попасть в руководящие органы или просто в органы. Со всеми причитающимися привилегиями. В первую очередь гастрономическими.
Куда и почему это все исчезло? В пределах одного поколения!
Повезло, потому что полтора вступительных экзамена я сдавал на украинском, поскольку школу окончил в северной Луганщине. Поэтому историю как-то удалось отвечать на русском, сочинение писал о Бенедьо Синице из Борислав смеется Франко, а с обществоведением была бы просто беда, если бы преподаватель, который меня слушал, не разрешил озвучить гегелевские законы диалектики на родном языке.
О языковом вопросе, как он стоит сейчас, тогда и подумать никто не мог. «Русскоязычность» Луганщины описывал хотя бы такой факт — на филологический факультет ежегодно набирали шесть украинских групп, а русских только две.
Это были горбачевские времена — по-настоящему революционные. В первый мой институтский год старшекурсники добились свободного посещения лекций. Тогда же на факультетской доске объявлений начали появляться отрытые письма к преподавателям с протестами. Против марксизма-ленинизма, который тулили в хвост и гриву, против обязательного участия в демонстрациях 7 ноября и 1 мая, да и просто против бестактных менторских комментариев в адрес студенческих движений и мыслей, к которым прибегали профессора.
В том же году мы выиграли КВН между вузами Луганска — с нашим их там четыре. В городе тогда шла дискуссия, стоит ли устанавливать возле автовокзала еще один памятник защитникам города? Там уже был обелиск на эту тему (допотопная египетская традиция, кстати, посвящение богу солнца Ра). К тому же в Луганске о войне — гражданской или советско-германской — напоминало все. Одни названия центральных улиц чего стоят: Оборонная, Первая линия (тоже обороны), Пятая и так до Шестой. А вдруг горсовет выделяет деньги на еще один памятник — уже сварили и три металлоконструкции освободителей, которые должны были залить бетоном. Мы назвали тогда их в выступлении тремя дебилами под окном. Сорвали овации и благодаря в частности этим дебилам заработали путевку в Польшу.
В том же году от Луганска в Верховный Совет СССР баллотировался известный московский журналист Юрий Щекочихин. Он гремел на всю страну своими сокрушительными расследованиями. Выборы тогда выиграл, а в 2003-м его благополучно отравили фсбшники. Потому что почти докопался до правды — кто взорвал московские многоэтажки, с чего и началась вторая чеченская война.
Далее в августе 91-го была неудачная попытка переворота в Москве, а уже первого декабря — Всеукраинский референдум о провозглашении независимости. И здесь, внимание! На плебисцит пришли больше 1 миллиона человек — более 80% населения Луганской области, и более 83% проголосовали за выход из СССР.
Куда и почему это все исчезло? В пределах одного поколения! Очень просто. Тогдашние пассионарии просто уехали из региона. Те, кто остались и их не закопали в лихие девяностые, — повзрослели и успокоились. И уже не знать сколько лет, как их затянуло в спутниковые тарелки. Сейчас такие стоят даже на полуразвалившихся домах в каждом селе. Что из них несется, лишний раз объяснять не надо.
