После того, как Жан-Люк Меланшон обошел в опросах Бенуа Амона, тот пускает в ход все средства и вновь говорит о предполагаемом восхищении кандидата от «Непокорной Франции» Владимиром Путиным. Вот, как все обстоит на самом деле.
В ход пошла последняя карта. Ударный аргумент в попытке остановить падение кандидата, чей график в итоге пересекся с восходящей кривой Жана-Люка Меланшона. В последнее время друзья Бенуа Амона наперебой кричат в СМИ о любви Меланшона к русскому медведю. Меланшон — фанат Путина. Тут есть чему охладить пыл правозащитнического электората…
27 марта, когда по результатам очередного опроса кандидат от социалистов на 5% отстал от соперника из «Непокорной Франции», депутат Соцпартии Паскаль Шерки (Pascal Cherki) сделал такое заявление: «Мы не согласны равняться на Путина». За день до того Бенуа Амон сам протрубил наступление в BFMTV: «Мое отличие от Жана-Люка Меланшона в том, что я не считаю правильным равнение Франции на политику Кремля».
Тем самым социалист ставит его на один уровень с Франсуа Фийоном и Марин Ле Пен, которые не скрывают знакомства с Владимиром Путиным. Глава Нацфронта даже ездила к нему за благословением в Москву 25 марта. Что касается бывшего премьера, он говорит, что прекрасно работал со своим тогдашним российским коллегой. «Нам было приятно видеть друг друга», — признает он в книге «Делать».
Как бы то ни было, на митинге в Гавре 30 марта Жан-Люк Меланшон постарался напрямую ответить на обвинения в «путинизме»: «Я никак не связан с Владимиром Путиным. Я категорически против его политики, и если бы был россиянином, то голосовал бы не за его партию, а за моего товарища из «Левого фронта», который сейчас в тюрьме». Подчеркнул он и свои разногласия с президентом России: экология, отношение к оппозиции, антикапитализм, защита прав человека. «Но хотя у меня нет ничего общего с ним, это не мешает мне заявить, что я не собираюсь быть частью хора буйнопомешанных, которые надеются на конфликт с Россией. Я выступаю за мир», — подчеркнул он.
Но откуда же взялось такое настойчивое представление о том, что Меланшон — фанат Путина? Давайте разбираться.
2014 год: Украина и Крым
Мысль о том, что Меланшон — путинист зародилась в 2014 году на фоне политического кризиса на Украине. Тогда украинцы протестовали под флагом движения «Евромайдан», которое в итоге привело к отставке пророссийского президента Виктора Януковича, а Крым проголосовал на спорном референдуме за присоединение к России. Жан-Люк Меланшон тогда выступал против любых ответных экономических мер международного сообщества в адрес России: «Крымские порты жизненно важны для безопасности России, и поэтому было совершенно понятно, что россияне не станут сидеть сложа руки. Они принимают меры защиты против авантюристской путчистской власти, в которой, что крайне прискорбно, пользуются влиянием неонацисты».
«Нам, французам, не следует иметь ничего общего с подобной историей, нам не стоит поддерживать провокации в адрес России, что не означает симпатии к российскому правительству», — продолжил он насчет шедшего тогда процесса вступления Украины и Грузии в НАТО. Все это откровенно далеко от признания в любви. Меланшон попросту отказывается принимать романтическое восприятие всех демонстрантов с Майдана как вестников демократии и закрывать глаза на присутствие неонацистских движений в рядах протестующих. Кроме того, он устанавливает развитый им впоследствии политический курс: Франции не стоит принимать участие в конфликте, где у нее нет непосредственных стратегических интересов.
Февраль 2016 года: Сирия
20 февраля 2016 года кандидат от «Непокорной Франции» стал одним из гостей в программе «Не спим» на France 2. На этот раз обсуждалась роль России в сирийской войне.
На вопрос о его поддержке «российских бомбардировок» в Сирии Жан-Люк Меланшон сначала ответил напоминаем, что «при развитии события создают собственную логику», и подчеркнул исходную ошибку американского вмешательства в Ираке, которое «дестабилизировало весь регион». Далее он заявил о несогласии считать себя «мировым жандармом», который формирует «возмущение с двойными стандартами». Тут Леа Саламе (Léa Salamé) прервала его, за чем последовал такой диалог:
— Вы поддерживаете то, чем сейчас занимается Путин в Сирии?
— Да.
— И что же он делает?
— Думаю, он решает проблему.
— Какую? И как?
— Уничтожает ИГ.
Чуть ранее он произнес такую фразу: «У нас нет друзей, у нас есть только интересы». Иначе говоря, Меланшон выступает за градацию врагов и ставит на первое место среди них ИГ, которое нанесло сильнейший удар по Франции. Это объясняет три момента:
— поддержку сирийских курдов, которые с 2014 года прекрасно проявили себя в борьбе с «Исламским государством»;
— поддержку российских бомбардировок, если те уничтожают источники дохода ИГ;
— сомнения насчет стратегии Америки и Франции с опорой на джихадистские и салафитские группы вроде «Джабхат ан-Нусра», который переименовался в «Фатх аш-Шам» (террристическая организация запрещена в РФ — прим.ред.) и долгое время поддерживал связи с «Аль-Каидой».
Октябрь 2016 года: военные преступления
18 октября 2016 года Жану-Жаку Бурдену (Jean-Jacques Bourdin) было непросто скрыть злорадство, когда он обратился к гостю со следующим вопросом: «Военные преступления России — это «треп»? Именно так вы сказали?» После участия в программе «Испытание истиной» на Public Sénat 11 октября евродепутат стал целью удара из-за публикации AFP с таким заголовком: «Военные преступления в Сирии? Все это «треп», — считает Меланшон». Из материала следует, что на вопрос о «военных преступлениях России» в связи с бомбардировками в Сирии Меланшон ответил: «Все это треп».
Сам он впоследствии категорически опроверг подобную интерпретацию своего ответа. Так что же произошло в эфире Public Sénat? На самом деле ему задали вопрос о кризисе в отношениях Москвы и Парижа после того, как Франсуа Олланд решил повысить тон в отношении своего российского коллеги по сирийскому вопросу. «Я совершенно не согласен с тем, что он делает, это полностью противоречит интересам Франции, — заявил Меланшон. — Мы полностью равняемся на интересы США, что совершенно не соответствует интересам Франции». Когда дискуссия коснулась угрозы Франсуа Олланда возбудить в Международном уголовном суде дело по военным преступлениям России в Алеппо, Меланшон ответил: «Все это треп. Идет война…»
Проблема в том, что журналист употребил выражение «военные преступления», и что все обозреватели принялись рассматривать ответ как сомнения по поводу самого этого понятия. Тем не менее было достаточно послушать чуть дальше, чтобы понять суть мысли. Всего через несколько минут Меланшон говорит: «Саудовские бомбардировки в Йемене чудовищны, любые бомбардировки чудовищны (…). Тем не менее идет война, и обе стороны хотят победить. Посмотрим, какие вопросы вы будете задавать гостям через несколько дней, когда мы начнем бомбардировки Мосула. Вы наверняка посчитаете их божественными и освободительными. Вы знаете, что там есть французы, что они занимаются артиллерией? Что все тогда скажут?»
В заключение он вновь подчеркнул свою позицию: «Война — это война. Она чудовищна. Именно поэтому нужна всеобщая коалиция, которая объединила бы все стороны конфликта, чтобы покончить с движениями политического исламизма».
