45 лет назад президент США Ричард Никсон вернулся из Китая, где он находился с визитом, который потряс весь мир и встревожил советское руководство, которое спустя несколько месяцев должно было принимать Никсона в Москве.
Советские лидеры задумались о том, не зарождается ли китайско-американский альянс, которого они боялись с начала 1960-х годов, когда разрушился союз между СССР и Китаем.
Сегодня Вашингтон и средства массовой информации сотрясаются в конвульсиях всякий раз, когда Москва творит новое безобразие, а президент Трамп неустанно повторяет: «Было бы здорово поладить с Россией». В этой обстановке американские политики сталкиваются с таким же выбором между Россией и Китаем, как и раньше, хотя на сей раз ставки могут быть даже выше.
Устойчивая напряженность в отношениях между Россией и Китаем говорит о том, что существует два варианта: найти компромисс и примириться с Россией, чтобы создать противовес Китаю, который является великой державой, или вступить в союз с Китаем, чтобы защитить основанный на правилах международный порядок от его самого главного противника — России.
Сейчас уже понятно, что мы не можем одновременно противостоять и России, и Китаю. Такой путь может показаться естественным и весьма заманчивым, учитывая давнее стремление американской внешней политики защищать территориальную целостность, отстаивать права человека и создавать условия для свободной торговли; но на сегодня это для нас непосильная задача.
Как минимум, это потребует от США решительных действий в Сирии, твердой военной поддержки правительства в Киеве, резкого наращивания сил НАТО в Восточной Европе и более конфронтационной стратегии в Южно-Китайском и Восточно-Китайском море. Это еще больше перенапряжет силы американской армии, которой и без того не хватает личного состава. Это также усилит нагрузку на американский народ, которую он уже не хочет нести.
В ходе дискуссии о том, что означает хвастливое заявление Трампа «Америка прежде всего» — милитаризм или изоляционизм, мы как-то забыли о том, что варианты действий для нас предопределила предыдущая администрация.
Мы пока только начинаем расплачиваться за внешнюю политику Барака Обамы, но он определенно внес больший вклад в наше нынешнее затруднительное положение в мире, чем Трамп. Когда министры иностранных дел России, Ирана и Турции в последние недели пребывания Обамы у власти встретились в Москве, чтобы урегулировать сирийский кризис, они подали ошеломляющий сигнал. Без страны, которая когда-то объявила себя незаменимой, сегодня вполне можно обойтись. Со времен Перл-Харбора никогда не было такого, чтобы при разрешении серьезных международных кризисов американские интересы сбрасывались со счетов столь нагло и беспардонно.
Очень трудно выделить те факторы, которые довели нас до такого. Что это: просто неизбежный результат относительного или даже абсолютного упадка Америки? Или это итог действий президента, стремившегося «руководить сзади» и считавшего, что во внешней политике вольные преступления всегда хуже невольных? А может, Обама решил, что его страна уже истощена войнами в Ираке и Афганистане, и больше не желает нести бремя защиты свободного мира? Так или иначе, Трампу досталось в наследство Америка, которая не может и не хочет играть роль лидера в мировых делах.
Куда же идти дальше? Если мы не можем одновременно противостоять России и Китаю, то с одной из этих стран мы должны прийти к компромиссу.
Подружиться с Россией?
В пользу союзнических отношений с Москвой говорит идея о том, что Китай сегодня наносит больший ущерб американским интересам во всем мире, чем Россия. Китай вредит экономическим интересам США, проводя несправедливую торговую политику. Он ослабляет наши позиции в Азии, подрывая наши альянсы. Он лишает нас возможности продвигать демократию, особенно в Африке, предлагая помощь и инвестиции даже тем странам, где отсутствует ответственное государственное управление. А поскольку Китай постоянно усиливается и действует все более напористо, его попытки выдавить США из Восточной Азии, а также вызовы, которые он бросает американским интересам во всем мире, рано или поздно превратятся в полномасштабную проблему, угрожающую положению США в мире.
В отличие от Китая, те вызовы, которые Россия бросает американским интересам, это мелочь. Москва не в состоянии превратить Восточную Европу и Ближний Восток в свою сферу влияния. Она проигрывает Китаю в борьбе за экономическое влияние даже в своей бывшей советской вотчине, какой является Центральная Азия.
Путин скорее всего не злобный диктатор, изо всех сил стремящийся нанести как можно больше вреда Западу. Скорее, он отвергнутый прагматик, реально оценивающий положение России в мире. Вначале он надеялся на сотрудничество с западными лидерами, но потом разозлился на них, так как они плохо к нему относились. Следовательно, путинская Россия это не смертельная угроза для мирового порядка, а скорее упущенный шанс, который еще можно спасти.
А может, лучше выбрать Китай?
Мы можем также объединиться с Китаем против России.
Такой подход имеет смысл, если верить в то, что Путин начинал как прагматик, но это была лишь временная уловка с учетом его прежней работы в КГБ, а также националистических и авторитарных наклонностей. Увидев, насколько слабы его оппоненты, и какой хаос он может устроить, Путин решил, что можно замахнуться на большее. 15 лет назад он и представить себе не мог, что ему удастся расколоть НАТО и ЕС, но сейчас ему кажется, что все это в пределах досягаемости. Теперь его уже ничто не остановит, и он использует свой шанс, чтобы осуществить заветные мечты своих советских предшественников. Почему мы должны позволять ему такое? Ведь он будет упиваться тем хаосом, который возникнет в результате его действий.
А вот лидеры в Пекине совершенно не желают никакого хаоса. Фундаментом китайского развития и усиления является мир во всем мире и торговля, а мир во всем мире в конечном счете обеспечивает американская военная мощь. Чтобы Китай захотел разрушить такой порядок, ему придется поверить, что он в состоянии играть ту роль, которую сегодня играют США, а также совершить этот переход без наполненной хаосом интерлюдии. Китайские лидеры люди здравомыслящие, и они не захотят пойти на такую авантюру. Да и в любом случае, они не видят необходимости торопить события, и дожидаются, когда для такого перехода созреют все условия.
В любом случае, председатель Си Цзиньпин больше думает о том, как обеспечить власть коммунистической партии на неопределенно долгий срок. А мировой хаос и экономические бедствия это самая большая опасность для такой власти.
Нам ли вообще выбирать?
С Россией против Китая? Или с Китаем против России?
Естественно, делать такой выбор крайне неприятно. Любой выбор потребует трудных в моральном плане признаний. Но сам факт того, что Соединенным Штатам надо выбирать, подразумевает неспособность США защищать тот мировой порядок, который они уже давно поддерживают и отстаивают. Такую реальность признать очень трудно.
Но даже если предположить, что такой выбор для США возможен, это подводит нас к еще более трудным вопросам.
Удастся ли вообще убедить Россию объединиться с США против Китая, или Китай объединиться с США против России? Что мы сможем предложить той или иной стороне? И какие от этого возникнут последствия для наших союзников, особенно в Европе и в Восточной Азии? Последний вопрос не такой неразрешимый, каким он кажется, так как наши союзники уже давно предвидят такой сценарий. Но если мы больше не можем и не хотим играть ту роль, которую играли раньше, нам придется считаться с последствиями.
Джереми Фридман — доцент школы бизнеса Гарвардского университета, преподающий мировую экономику, бизнес и государственное управление. 
