Это вопрос, который обсуждается в Лондоне постоянно и на всех уровнях — в магазинах и банках, автобусах и политических дискуссионных площадках. Economist не перестает исполнять вариации на тему проблем Европейского союза, особенно, после решения Великобритании покинуть его. Хотя еще совсем недавно этот союз, те же британцы представляли непоколебимым, накрепко сцементированным. В последней статье журнала Economist, эксперты постарались описать картину угроз, которую, как всегда, англичане изображают с размахом и собственными, островными представлениями о континентальной Европе.
Авторы материала пишут, что когда 25 марта 1957 года, был подписан договор о создании международного клуба нового образца, куда вошло шесть стран, вряд ли отцы-основатели Европейского союза могли представить себе, что он станет таким масштабным, — число стран-членов увеличилось до 28. Однако тут же британцы замечают, что при всем этом, сейчас, собираясь в Риме на празднование 60-й годовщины Евросоюза, лидеры организации понимают, что их проект переживает серьезные трудности.
Британские эксперты предлагают порассуждать и спрогнозировать факторы внешних и внутренних угроз стабильности и процветания союза. По их мнению, с точки зрения внутренней политики, недостатки системы, которые стали очевидны в период кризиса евро, по-прежнему остаются. В частности, продолжительные экономические трудности способствовали падению уровня поддержки европейского проекта. Популистские, антиевропейские партии стремятся поставить под угрозу само существование Европейского союза — прежде всего во Франции: вызывает тревогу то обстоятельство, что лидер партии Национальный фронт Марин Ле Пен (Marine Le Pen) добилась значительных успехов в ходе своей президентской кампании, хотя ожидать ее победы на президентских выборах в мае все равно не стоит. Самым серьезным последствием антиевропейского протеста стал выход Великобритании из ЕС. Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй не принимала участие в «вечеринке по случаю дня рождения» 25 марта в Риме; 29 мая она активировала Статью 50 Лиссабонского договора о начале Брэксита. В ближайшие два года переговоры о выходе из ЕС потребуют много сил и времени; более того, потеря столь крупного члена наносит серьезный удар по влиятельности клуба и доверию к нему.
Британские эксперты фиксируют и свои представления относительно серьезности существующего внешнего давления на Евросоюз. Так, они считают, что хотя на сегодняшний день острая фаза миграционного кризиса осталась позади, однако это было достигнуто по большей части благодаря сомнительной сделке европейцев с Турцией. И, дескать в то время, когда Россия во главе с президентом Владимиром Путиным возобновляет, как представляют себе англичане, так называемую «свою агрессию», а американский лидер Дональд Трамп не испытывает энтузиазма по поводу ЕС и НАТО, Евросоюзу по их убеждению, нельзя быть слабым и разобщенным. Горькой иронией британским экспертам представляется тот факт, что проект, нацеленный на поддержку послевоенной безопасности в Европе, может дать слабину именно в тот момент, когда эта безопасность, по их мнению, находится под угрозой, и говорит, якобы о том, сколько будет поставлено на карту, если Европа не сможет решить свои проблемы.
Традиционный ответ евроэнтузиастов на такие вызовы — требовать решительного перехода к «более тесному союзу», что подразумевает расширение полномочий центральной власти в Брюсселе, что согласно европейским бюрократам, позволит и активно укреплять границы Евросоюза, и единым голосом транслировать свои подходы таким лидерам, как Путин и Трамп. Однако британские эксперты замечают с сарказмом, что как раз сегодняшние реалии в европейских обществах свидетельствуют о том, что ни европейский электорат, ни избранные им правительства этого не хотят. Во всяком случае, всем уже совершенно очевидно, что европейская общественность предпочитает обратное.
И если «все более тесный» союз невозможен, рассуждают английские эксперты, то можно — по старой брюссельской традиции — с грехом пополам действовать по-старому: волна кризиса евро по большей части схлынула, пик иммиграции миновал, а Брэксит так или иначе, состоится. И, если, как прогнозируют в Лондоне, в этом году на президентских выборах во Франции победит Эммануэль Макрон (Emmanuel Macron), а канцлером Германии будет избрана Ангела Меркель или Мартин Шульц (Martin Schultz), то Клуб обеспечит себе надежное проевропейское руководство. Однако они же предупреждают, что отсутствие у европейских лидеров четкого плана таит в себе определенные риски. Так, возобновление финансового кризиса, ведущее к ослаблению евро, или избрание правительства, нацеленного на проведение референдума о выходе еще одной страны из состава ЕС или еврозоны, могут наверняка привести к распаду союза.
Economist задается вопросом: а есть ли лучшая альтернатива? По мнению британцев, выход из сегодняшней ситуации — начать переход к более гибкому устройству Евросоюза. Говоря «новоязом» европейских бюрократов, ввести «многоярусную/многоскоростную систему», в которой страны Европы в более широком смысле слова в разной мере следуют политическому курсу ЕС и могут с легкостью перемещаться с одного уровня на другой.
В последнее время наблюдается значительный интерес к идее «многоскоростной Европы». Под этим большинство европейских лидеров подразумевает, что ключевые члены организации должны иметь возможность следовать общему политическому курсу в таких областях, как оборона, налоговая и социальная политика; такая концепция подразумевает, что все члены клуба движутся в одном направлении. В более широкой, «многоярусной» Европе найдется место и для стран, не входящих в Евросоюз. Всего на европейском континенте 48 стран, где проживает 750 миллионов человек; в то время как в Евросоюзе, где 28 стран, проживает 510 миллионов европейцев, а в еврозоне только 340 миллионов жителей из 19 стран.
Британские аналитики уверены, что новое «ядро» Европы могли бы составить страны, пользующиеся единой валютой. Для решения проблем европейской валюты требуется более глубокая интеграция и общие институты — начиная с полноценного банковского союза и заканчивая общим долговым инструментом. На следующем, более свободно очерченном уровне могли бы находиться страны-члены ЕС, не готовые пожертвовать своим суверенитетом ради присоединения к еврозоне — одни страны могут не сделать этого в течение многих лет, иные никогда.
Британские эксперты, как всегда выдают свои рецепты и советы. Они пишут: многоуровневая Европа должна быть привлекательной для очень разных стран. Не нужно менять старые договоры — достаточно изменить образ мыслей; говоря языком еврократов, необходимо составить меню à la carte (фр. как пожелаете — прим. ред.), а не prix fixe (фр. фиксированный прайс — прим. ред.). Для Брюсселя это звучит как проклятие: там идея того, что страны могут выбирать и составлять для себя собственную «программу» членства в ЕС, вызывает неодобрение, но это именно то, чего все больше хотят европейцы. Такие страны, как Норвегия или Швейцария, хотят плотнее интегрироваться в единый рынок. Другие, такие как Великобритания, не готовы принять правила единого рынка, но все же хотят так же свободно торговать со странами ЕС. Можно предположить, что они хотели бы увеличить свою роль в таких областях, как оборона и безопасность. Такие страны, как Турция, западно-балканские государства, Украина и Грузия, возможно, предпочли бы похожий ассоциированный статус вместо сегодняшней неудовлетворительной ситуации, когда они слышат заверения в том, что они соответствуют всем требованиям, но знают, что стать членами клуба им никогда не позволят.
Для того чтобы такая система работала, Европе необходимо прагматично подходить к формулированию правил, существующих для каждого из уровней. Те, кто входит во «внешний круг», к примеру, могут не брать на себя обязательства по обеспечению свободного перемещения людей, но это вовсе не повод лишать их доступа к единому рынку ЕС. Статус «второго уровня», принадлежащий странам за пределами «ядра», не должен стигматизироваться: в конце концов, сюда относятся такие успешные страны, как Дания и Швеция. Необходимо найти форму, в которой страны, обладающие военной или дипломатической силой (например, Великобритания после Брэксита), могут быть членами европейского внешнеполитического и оборонного альянса.
В заключении, Economist уверенно утверждает, что для того чтобы европейский проект оставался «на плаву» в течение следующих 60 лет, необходимо предложить более гибкие условия как для тех, кто ищет большей интеграции, так и для тех, кто стремится к увеличению своей автономии. Сейчас из Евросоюза выходит Великобритания, а возможно, и в будущем кто-то захочет покинуть еврозону. Провести эту процедуру в любом случае будет нелегко. И резюмируют, что отвергая идею дифференциации, Евросоюз подвергает себя риску распада.
