Обладающий огромным влиянием в России дискуссионный клуб «Валдай», который называют интеллектуальной базой Кремля, провел 4-5 апреля в московской гостинице «Хилтон» конференцию, посвященную теме российско-китайских отношений. Об амбициях организаторов свидетельствовало ее название: «Россия и Китай перед вызовами глобальных изменений». То, что она совпала по времени со встречей лидеров Китая и США, которая началась 6 апреля на Флориде, пожалуй, случайность, однако, на таком фоне конференция получила особое звучание. Ее организаторы намеревались убедить элиты двух стран в том, что союз Москвы и Пекина обладает большим весом. Между тем из этих намерений ничего не вышло: провал по всем фронтам.
Россияне убеждены, что мир, в котором ведущую роль играли мнение, ценности, стиль мышления и действий Запада, а также западный порядок, подошел к концу. Министр Лавров говорил об этом на Мюнхенской конференции, а недавно — в интервью изданию The National Interest. Но что придет на смену? По мнению россиян, на месте, как они говорят, однополярного мира сформируется система, в которой противовесом США будет служить азиатский блок. Его основой станет союз России, Китая и Индии, а к ним будут тяготеть государства меньшего размера — Пакистан, Южная Корея или даже Япония и Иран. Такова мечта россиян.
Тот же Лавров открыто рассказывал об этом плане в ходе недавней встречи с руководящим составом и высокопоставленными офицерами российского Генштаба. Следует обратить внимание, что здесь совершенно не звучит тема Европы. Россияне полагают, что вопрос, останется ли она в лагере, которым будут руководить США, отнюдь не решен. Какой станет ее геополитическая позиция, покажет игра, которая развернется в нашем столетии, борьба за влияние и статус. Мы увидим противостояние Вашингтона, наблюдающего, как ослабевает его позиция мирового лидера, с новыми тиграми, среди которых не последнюю роль будет благодаря своему военному потенциалу, дипломатическим умениям и сырьевым запасам играть Москва.
Чтобы этот российский сценарий-мечта начал претворяться в жизнь, должна появиться и обрести политическое значение ось Москва — Пекин — Дели, а с этим в последнее время возникли сложности. Начиналось все отлично. Индия покупала огромное количество российских вооружений и постоянно увеличивала объемы заказов. Сначала были танки: в начале века индусы приобрели у Москвы 310 машин Т-90С (800 миллионов долларов), а в 2007 году заказали еще 347 штук (1,24 миллиарда). В 2004 году Индия купила авианесущий крейсер «Адмирал Горшков» (2,33 миллиарда долларов), в прошлом году страны договорились о поставках российских фрегатов проекта 11356 и о совместном создании боевых вертолетов (от 2,5 до 5,8 миллиардов). Был подписан договор на покупку новых танков и вертолетов, обслуживание самолетов и строительство очередных фрегатов.
Индия была самым крупным покупателем российских вооружений, но в последнее время сотрудничество начало хромать. В конце марта россияне сообщили, что совместная российско-индийская программа по созданию военного транспортного самолета заморожена: стороны не смогли придти к соглашению. На прошлой неделе начальник штаба ВВС Индии маршал авиации Бирендер Сингх Дханоа (Birender Singh Dhanoa) сообщил, что его страна начала переговоры с европейским концерном Airbus о покупке транспортного самолета средней дальности. Полной катастрофой закончилась российско-индийская конференция, которую в начале апреля провели два влиятельных аналитических центра — Российский совет по международным делам и Международный фонд Вивекананда. Бывший командующий сухопутными войсками, который руководит работой индийского фонда, резко заявил, что в Индии с тревогой смотрят на сотрудничество России и Пакистана в военной сфере, а также на усиление Китая (который сделал союз с Исламабадом одной из основ своей позиции в Азии), поскольку это может нарушить баланс сил на континенте. Участвовавший в дискуссии бывший командующий Восточным флотом Индии расставил точки над «i», указав, что «Россия имеет право продавать оружие Пакистану, но в таком случае она должна быть готова к тому, что формула сотрудничества „business as usual " утратит свою силу».
Ничуть не меньше тревожит индусов готовность России начать переговоры с талибами, в которых роль посредника должен сыграть Исламабад. Правящая в Индии консервативная партия «Джаната» в такой ситуации, скорее всего, выберет «атлантический вариант» и пойдет на укрепление экономического и военного союза с Вашингтоном. Конечно, это станет возможным, если новая американская администрация последует примеру Джорджа Буша-младшего и сделает союз с Индией одной из основ своей политики в Азии.
Индия была самым крупным импортером России не только в сфере вооружений, она покупала больше всех в мире российского золота. Но и здесь ситуация выглядит не лучшим образом. Как сообщило недавно агентство Reuters, в 2016 году российский Центральный банк купил 201 тонну золота — больше чем все страны земного шара вместе взятые. Аналитики предполагают, что в 2017 году Москва не снизит темпы закупок и приобретет около 200 тонн. Пессимисты делают из этого вывод, что россияне готовятся к какой-то крупной военной операции и, зная о грозящих им последствиях, накапливают «твердые резервы». Существует также менее мрачное объяснение: Индия, которая была крупнейшим мировым импортером этого металла, резко уменьшила объем покупок. Одновременно российские олигархи, «работающие с золотом» (как Мордашев), значительно увеличили объем добычи, так что друзьям первого человека в российском государстве потребовалась помощь.
В целом сотрудничество Москвы и Дели выглядит довольно бледно. Объем российского экспорта в 2016 году составил 7,7 миллиарда долларов (в 2012 — 11), этой цифре далеко до сотен миллиардов, которые фигурируют в торговле с Китаем. (Объем импорта из Индии был еще ниже.) Сейчас ко всему прочему добавляются политические споры. Наблюдая за разногласиями между Индией и Китаем на фоне контактов китайцев с Исламабадом, россияне в последние месяцы несколько сметили акценты и стали чаще говорить не об оси Москвы — Дели — Пекин, а о стратегическом российско-китайском сотрудничестве.
Накануне московской конференции клуб «Валдай» опубликовал свою очередную, 63-ю, «записку», посвященную теме союза Китая и России. Это очень любопытный материал. Хотя написал его австралиец Гленн Дизен (Glenn Disen), в нем представлена российская точка зрения. Автор текста полагает, что региональные блоки интеграции и сотрудничества могут быть жизнеспособными лишь тогда, когда их участники соглашаются на, как он это называет, «асимметричную взаимозависимость». С одной стороны, по его мнению, она способствовала успешности европейской интеграции, а с другой — послужила одной из причин современного упадка ЕС, когда одна из стран, Германия, заняла в нем доминирующую позицию. Ситуация такого рода создает искушение для самого сильного игрока, которому хочется использовать союз в своих целях и присвоить себе все связанные с его существованием выгоды. Это, в свою очередь, порождает центростремительные тенденции и недовольство более слабых игроков, а в результате ведет к ослаблению альянса (как в случае с Евросоюзом) или его распаду (сотрудничество ЕС и Москвы). Так в кратком виде выглядит диагноз причин кризиса на линии Брюссель — Москва.
Западный мир не захотел налаживать партнерские отношения, а постарался занять в контактах роль лидера, навязать свои экономические ориентиры и культурную модель. Российские элиты не могли на это согласиться, в результате российская внешняя политика после 2008 года переориентировалась с западного направления на восточное. Не вдаваясь в размышления о том, насколько верна такая оценка, следует задаться вопросом, как распространить эту модель на отношения между Москвой и Пекином?
Несмотря на очевидную разницу экономического, человеческого и финансового потенциалов двух стран Пекину, как полагает Дизен, не следует занимать в отношениях двух стран доминирующую позицию. Гораздо лучшим вариантом (разумеется, для России) станет сознательный отказ Пекина от такой возможности и предоставление россиянам определенных привилегий. Что это даст? Сильный союз китайской экономической и финансовой мощи и военного превосходства с российским дипломатическим опытом. Такой тандем сможет привлечь к себе другие региональные державы. Одним словом, пассивный Китай и активная Россия пойдут рука об руку. Злопыхатели могут сказать, что хвост будет вилять собакой, но так выглядят российские мечты и цели на XXI век.
Проблема заключается в том, что китайцы представляют себе взаимные отношения, мягко говоря, немного иначе. И здесь мы возвращаемся к московской конференции, о которой я упомянул в самом начале. Призывы одного из лидеров клуба Сергея Караганова, который открыл мероприятия выступлением в указанном выше духе, китайцы назвали, не церемонясь, устаревшей геополитикой. Они обратили внимание россиян, что мир сейчас занимается совершенно другими вопросами, например, созданием единой многосторонней платформы свободной торговли, а не формированием военно-экономических союзов против третьих стран. Один из китайских участников конференции также обратил внимание, что в прошлом Россия и Китай «уже трижды пытались создать военный союз, и трижды отдалялись друг от друга. Нужно это осознавать».
Если обратиться к матримониальной перспективе, стоит в скобках отметить, что один из недавних опросов общественного мнения дал любопытные результаты. Оказалось, что россиянки считают самыми лучшими кандидатами в мужья как раз китайцев. Для этнических русских на Дальнем Востоке это не предвещает ничего хорошего.
Конференция клуба «Валдай» не завершилась ожидаемым успехом, поэтому российская пресса пишет о ней мало. Стало четко видно, что Пекин, который в отличие от России выиграл от процесса глобализации, совершенно не горит желанием строить какие-либо антиамериканские союзы или азиатские оси. На это указывают конкретные факты. На создание институтов, призванных стать противовесом тем, которые, по мнению России, находятся под контролем Запада, например, на Азиатский банк развития, Китай обязался направить в течение семи лет два миллиарда долларов. Между тем в собственные проекты, как Фонд Шелкового пути, Пекин вкладывает десятки миллиардов долларов (в Фонд — 40, в Азиатский банк инфраструктурных инвестиций — 50).
Похоже, что российские мечты о создании азиатского блока рискуют остаться лишь мечтами, а экспансия будет продолжаться. Китайская экспансия.
