Как много может измениться за сутки с помощью 59 «Томагавков». Вчера, если вы произносили слова «Россия и Трамп», вы, вероятно, вели беседу о бесконечно звучащих заявлениях о том, что русские каким-то образом тайно сговорились с избирательным штабом Трампа и как-то повлияли на исход выборов 2016 года.
Сейчас же эти слова, скорее всего, произносятся в разговорах о том, как президент Дональд Трамп испортил отношения с Москвой своим решением нанести в четверг вечером ракетный удар по Сирии в ответ на ее предполагаемую атаку на собственный народ с использованием нервно-паралитического газа.
Эта резко изменило обстановку в Вашингтоне, Москве и в других местах. Это нельзя назвать примером того, как абсолютно отрицательная для Трампа ситуация превратилась в абсолютно положительную, но ситуация близка к этому. Потому что отныне продвигать версию о том, что президент является чем-то вроде марионетки российского президента Владимира Путина, будет гораздо труднее. Повергнуть независимого президента Трампа теперь труднее, чем человека, которым якобы дистанционно управляет Кремль… Независимо от того, что он делает.
Кроме того, благодаря этому удару по Сирии команда Трампа сразу же оказывается в другом положении, выполняя более традиционную и более подобающую для администрации президента роль. Почти каждому президенту приходится отдавать приказы о поведении каких-нибудь военных действий, и существует давняя традиция, согласно которой президентам как главнокомандующим достается дополнительная, и вполне понятная общественная поддержка в случае, когда наши войска подвергаются опасности. Этот уровень поддержки со временем снизился — в обществе все еще не угасло чувство негодования по поводу войны в Ираке — но она все равно существует. К тому же, решение о нанесении ракетных ударов, судя по всему, заставляет этого президента действовать иначе, и он теперь больше похож на президента. К примеру, прошлой ночью он не писал в Twitter, а обратился к своему народу с проникновенной речью. На самом деле, в ту ночь — и даже на следующее утро — он вообще не писал в Twitter о ракетных ударах.
И это не единственное резкое изменение в сценарии. Угадайте, кто сейчас де-факто поддерживает решение президента Трампа? Ответ — сама Хиллари Клинтон, которая выступила с призывом нанести по сирийским авиабазам именно такой удар всего за несколько часов до того, как они были нанесены. «Я убеждена, что нам следовало раньше и следует сейчас вывести из строя его аэродромы и тем самым помешать ему снова бомбить невинных людей и распылять на них с воздуха газ зарин», — заявила Клинтон в четверг днем. Это как раз тот случай, когда бывшие политические противники неожиданно стали союзниками. Мало кто мог такое предвидеть.
Но и в этом случае не стоит обманываться. Противники президента Трампа, как и раньше, все еще недовольны, и многие из них воспользуются этим ракетным ударом, чтобы организовать против него новые серии политических атак. Но теперь им придется начинать все сначала, и «ассортимент» их нападок значительно сократился. Более того, учитывая, что президент Трамп явно бросает вызов русским, это может стать веским аргументом в пользу того, чтобы прекратить слушания в Комитете Палаты представителей по разведке и остановить кампанию, проводимую высокопоставленным членом Комитета Адамом Шиффом (Adam Schiff) с целью раскрыть некий великий заговор, в котором участвуют Трамп и русские. Тут демократы наверняка найдут другой повод для недовольства Трампом, но он должен сильно отличаться.
Этим поводом может стать продолжение напоминаний о том, что Трамп, будучи простым гражданином, в Twitter и на других площадках выступал против атак Сирии и других войн на Ближнем Востоке. Но мы и раньше видели, как такую тактику использовали против президентов. Утверждения о том, что Трамп — «российский шпион», были особенно привлекательными и уникальными, особенно учитывая то, что заявления об их возможной правдоподобности вылились в форму расследования в Конгрессе. Речь пока не идет о том, что «плохая» обстановка изменилась и стала «хорошей», однако ситуация развивается в сторону политический «нормальности».
