На этой неделе госсекретарь Рекс Тиллерсон прибудет со своим первым дипломатическим визитом в Россию, где он наверняка будет оказывать давление на Москву из-за ее действий в Сирии, названных им «некомпетентными».
Но Тиллерсон должен признать, что действия России в Сирии — это лишь один пример все более активной и деструктивной политики, которую президент Владимир Путин проводит на мировой сцене после инаугурации Дональда Трампа.
В январе пользующиеся поддержкой Москвы сепаратисты, наверняка получив указания от Путина, активизировали боевые действия против вооруженных сил украинского правительства, доведя их интенсивность до самого высокого уровня за полтора года. Это прямое нарушение Минских соглашений, которые были подписаны Россией и Украиной, разработаны Германией и Францией, и поддержаны США с целью заморозить войну и создать условия для восстановления мира.
В середине февраля Путин издал указ о признании паспортов, выдаваемых в двух сепаратистских государствах на востоке Украины. В том же месяце отделившиеся от Украины территории Луганской области объявили, что российский рубль станет у них официальной валютой. Эти действия наверняка были одобрены Путиным. А может, он просто закрыл на это глаза. Это пример постепенного утверждения российского суверенитета над районами восточной Украины.
В январе Россия придвинула свои войска к границе с Белоруссией, явно в попытке надавить на Минск и заставить его согласиться на рост российского военного присутствия на белорусской территории. А в марте Кремль распорядился включить в состав российских вооруженных сил армию самопровозглашенной грузинской территории Южная Осетия.
Между тем, главный американский генерал в Европе Кертис Скапаротти (Curtis Scaparrotti) заявил конгрессу о постепенном сближении России с афганскими талибами. Он также высказал предположение, что Кремль поставляет оружие этой повстанческой группировке. Поставка вооружений — это важный шаг, свидетельствующий о налаживании сотрудничества между Россией и талибами и подрывающий американские усилия по стабилизации Афганистана. Кроме того, это усиливает опасность для находящихся в Афганистане девяти тысяч американских и пяти тысяч натовских военнослужащих.
Две недели назад командующий американскими войсками в Африке генерал Томас Уолдхаузер (Thomas Waldhauser) заметил, что Россия принимает все более активное участие в ливийских событиях, разместив свой спецназ на египетской территории вблизи ливийской границы. Он подчеркнул, что Россия оказывает помощь влиятельному ливийскому военачальнику Халифе Хафтару (Khalifa Haftar), который выступает против признанного ООН правительства в Триполи.
И конечно же, на прошлой неделе Россия отрицала, что сирийский президент Башар аль-Асад применил газ зарин против собственного народа. Это очередной шаг России по оказанию широкой и мощной дипломатической и военной поддержки сирийскому диктатору, который убил примерно 200 тысяч сирийцев, а половину населения страны превратил в беженцев.
Во всех этих действиях есть общая нить. Путин, стремящийся усилить политическое влияние на соседние страны и желающий, чтобы Россию считали великой мировой державой, испытывает президента Трампа. Он хочет понять, как далеко может зайти Россия, прежде чем ей скажут «стоп». Путин наверняка понимает, что администрация Трампа не сможет отменить западные санкции против России, на что надеялось российское руководство. Но вполне возможно, что необъяснимая влюбленность Трампа в Путина, по мнению российского лидера, позволит Кремлю действовать агрессивно, не встречая сопротивления со стороны США.
Что сделала администрация Трампа в ответ на все эти действия? Прозвучали жесткие заявления из уст вице-президента Майка Пенса, министра обороны Джеймса Мэттиса и особенно американского представителя в ООН Никки Хейли. Но сам Трамп пока не выступает ни с какими осуждениями, и что самое важное — не предпринимает никаких действий.
Администрации надо разработать и изложить четкую политику в отношении России. Она должна предельно ясно сообщить, что является неприемлемым и недопустимым. Ей следует укрепить свои силы сдерживания и таким образом обозначить свою позицию на переговорах, чтобы было проще искать области сотрудничества.
Подать сигнал должен прежде всего президент. Он обязан выступить с речью, рассказать о заинтересованности США в трансатлантической безопасности и решительно заявить о праве государств на демократию, рыночную экономику, а также на членство в НАТО и ЕС.
Американская политика в отношении России должна предусматривать дальнейшее финансирование войск и учений, проводимых на натовской территории, а также дополнительные средства на обучение и поставку техники не входящим в НАТО партнерам США, которым угрожает Москва. В то же время Вашингтон должен возобновить дискуссии с Россией о контроле ядерного, обычного, а теперь и кибернетического оружия, чтобы понизить градус напряженности в тех областях, в которых существует потенциальная опасность.
Президент также должен осудить Россию за продолжающуюся поддержку Асада и за целенаправленные бомбардировки гражданского населения в Сирии. Ему следует оказать на Россию давление с тем, чтобы она поддержала смену власти в этой стране. Разбомбить аэродром недостаточно.
И конечно, администрация обязана осудить Россию за вмешательство в американские выборы и четко указать на то, что такие действия нетерпимы, и в будущем Америка с ними не смирится.
Нравится это президенту или нет, но путинская Россия считает Соединенные Штаты своим врагом и пытается ослабить американские позиции по всему миру. Всего за несколько недель Путин сделал очень многое в этом направлении. Президент Трамп должен сказать: «Хватит». Для начала он может поручить своему госсекретарю передать это послание Путину во время визита в Москву на этой неделе.
Майкл Морелл в период с 2010 по 2013 годы был заместителем и дважды исполняющим обязанности директора Центрального разведывательного управления. Он работает старшим советником в консалтинговой фирме Beacon Global Strategies.
Эвелин Фаркас в администрации Обамы была помощником заместителя министра обороны по России, Украине и Евразии. Сейчас она работает внештатным старшим научным сотрудником в Атлантическом совете (Atlantic Council).
