Дружба дружбой, а денежки врозь — так велит народная мудрость. Но политика, как известно, следует ее предписаниям разве что в официальных речах. Вот, например, формально из всех стран постсоветского пространства Россию и Белоруссию связывают самые тесные узы. Они даже образовывают так называемое Союзное государство, которому 2 апреля исполнилось аккурат 20 лет. Кажется, еще немного и сольются в единую страну.
Вроде бы все для этого располагает: общие славянские корни, общий язык, история и менталитет. Но не тут-то было: еще бы экономические интересы и амбиции лидеров гармонизировать. Вот на днях бессменный лидер Белоруссии Александр Лукашенко заявил, что и Россия не готова строить полноценное Союзное государство. С чего бы это? По его словам, Москва всячески пытается затормозить процесс интеграции, а договор об экономическом и политическом партнерстве находится на грани срыва. И это аккурат после того, как Лукашенко провел весьма продуктивную, по признанию международных наблюдателей, встречу со своим российским коллегой Владимиром Путиным, добившись существенных скидок на российский газ.
Долг платежом красен. Но не только…
Вплоть до начала апреля энергетический конфликт между двумя соседними государствами шел по нарастающей, всерьез угрожая превратить союзников во врагов. Начался он еще в первом квартале 2016 года, зародившись как спор вокруг единого рынка газа в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Изначально сотрудничество по линии ЕАЭС предполагало, что цена на газ в странах-членах союза будет единой. Но Минск это воспринял по-своему, сочтя, что Газпром должен поставлять газ в Белоруссию по внутрироссийским ценам.
Москва эту точку зрения отнюдь не разделяла, в результате чего Минск в одностороннем порядке пересмотрел действующий контракт, начав платить из расчета 73 доллара за 1 тысячу кубометров, а не 132 доллара, как это оговорено в соглашении.
Соответственно, с российской точки зрения к концу марта 2017 года долг Белоруссии по недоплате за российский газ превысил 700 миллионов долларов. При этом сама Белоруссия «не рассматривает эти средства в качестве долга», — как сообщила в конце марта пресс-служба премьер-министра Белоруссии Андрея Кобякова.
Между тем, взаимные экономические претензии нарастали как снежный ком. Хотя белорусская сторона еще в прошлом году несколько раз заявляла, что конфликт урегулирован и даже обещала выплатить долг до конца октября (на тот момент он составлял около 300 миллионов долларов). Так как выплаты не начались, Москва ограничила поставки в Минск нефти, которую белорусы получали по цене значительно ниже рыночной, так как при поставках не применялась экспортная пошлина.
Несколько раундов переговоров, в том числе на уровне премьеров двух государств Кобякова и Медведева, не привели ни к каким результатам. Стороны обвинили друг друга в отсутствии конструктивной позиции.
Стало понятно, что разблокировать конфликт смогут только первые лица двух стран. И им действительно это удалось после длительных и непростых переговоров, прошедших в Санкт-Петербурге. По их итогам два президента в унисон заявили, что «на сегодняшний день у нас не осталось спорных вопросов». Так удалось ли им преодолеть главный барьер на пути к вечной дружбе? Ведь альянс Москвы и Минска обходится Кремлю в десятки миллиардов долларов.
Извольте платить по счетам
Многие наблюдатели считают, что хотя стороны твердят о неких взаимных уступках, на самом деле очень похоже на то, что белорусский президент добился от своего российского коллеги практически всего, чего хотел. Прежде всего, Россия согласилась рефинансировать газовый долг Белоруссии на сумму 750-780 млн. долларов. Кроме того, уже к 1 января следующего года планируется разработать совместные правила по созданию единого рынка газа, а к 2024 году — подписать соответствующее межправительственное соглашение.
А еще Москва обязалась в кратчайшие сроки вернуть белорусскую сельхозпродукцию (прежде всего говядину и говяжьи субпродукты, запрещенные к ввозу в начале года) на свой рынок, восстановить поставки нефти в союзную республику в объеме 24 млн тонн в год, а также ввести понижающий коэффициент к «газовой формуле», который будет действовать с 2018 года и до конца 2019 года.
Иными словами, Батька получил все, что хотел: комфортную для бюджета цену на газ, отсрочку по уплате уже накопленного долга, а также объем нефтяных поставок, вчетверо превышающий собственные потребности Белоруссии. Напомним, что из вышеназванных 24 миллионов тонн на внутренние нужды идет не более 5-6 миллионов тонн — все остальное перерабатывается на местных заводах и за доллары продается за границу.
На какие взаимные уступки пришлось в ответ пойти Минску, осталось неясным. Эксперты считают, что, скорее всего, они лежат не в экономической, а в политической сфере. Например, было объявлено, что заседание Высшего Госсовета России — Белоруссии, которое из-за отказа Минска не могли организовать больше двух месяцев, состоится в ближайшее время. Возможно также, что на встрече Путина и Лукашенко обсуждались условия размещения на белорусской территории российской военной базы, но пока о каких-то договоренностях на этот счет ничего не сообщалось.
Союзник стоимостью 100 миллиардов
Возникает вопрос, нужен ли в принципе России такой союзник, за дружбу с которым надо платить. Тут скептический читатель может возразить: а кто поступает иначе? Так то оно так, да только становление единого газового рынка ЕАЭС может в итоге стать лишь поводом для реформы внутреннего рынка России — причем в худшую для потребителей сторону. Ведь в результате будет происходить либерализация внутрироссийских цен на «голубое топливо», то есть сближение их с экспортными. А в этом случае рост цен получат и Лукашенко, и российские потребители.
Да и вообще, поддержка соседей по союзному государству обходится Москве в весьма кругленькую сумму. Международный валютный фонд в сентябре 2016 года оценивал общую поддержку белорусской экономики со стороны России в 106 миллиардов долларов только за период 2005-2015 годов, или около 9,7 миллиарда долларов в год. В разные годы объем «общей чистой поддержки» от России варьировался от 11 до 27% белорусского ВВП, следует из данных МВФ.
Причем модель отношений двух союзников давно уже описывается формулой: финансово-экономическая поддержка России обменивается на определенную степень политической лояльности со стороны Белоруссии. Белорусская экономика давно уже опирается на сравнительно дешевое за счет «особых отношений» российское топливо.
Но в последнее время Белоруссия все чаще демонстрирует признаки «политической нелояльности».
Например, не поддерживает публично украинскую политику Москвы или российские контрсанкции. Отсюда и возникают конфликтные коллизии. Подобные тем, что пришлось разрешать в начале апреля президентам Путину и Лукашенко.
Ну, а слова последнего о том, что Россия-де не готова к полноценному Союзному государству, не должны никого вводить в заблуждение. Белорусский Батька совершенно не собирается доводить эту интеграцию до такого уровня, которая грозит ему потерей президентского кресла. Что вполне могло бы случиться, стань две страны действительно единым государством.
Надо полагать, руководство России давно привыкло к таким публичным проявлениям Лукашенко. В Москве отлично понимают, какие цели преследует белорусский лидер, строя таким образом отношения с РФ. Однако проблема Кремля в том, что у России осталось не так много союзников на мировой арене. Поэтому российские власти, казалось бы, имея на руках все экономические козыри в партии с Белоруссией, вынуждены во многом играть по навязанным Александром Лукашенко правилам. Просто чтобы сохранить Минск в качестве политического и экономического единомышленника, ведь разбрасываться союзниками, пусть и столь противоречивыми, Кремлю в нынешнее непростое время не с руки.
