Дональд Трамп не славится особой щепетильностью в подборе слов, поэтому было проще простого превратить его квалифицированное мнение о том, что отношения США с Россией «возможно, находятся на самом низком уровне за все время», в категорическое утверждение. А значит, не потребовалось и особого воображения, чтобы сделать вывод, что предвыборное обещание президента США попытаться восстановить дружественные отношения с его российским коллегой Владимиром Путиным можно включить в растущий список резких изменений позиции Белого дома.
Вполне возможно, что такое впечатление сложилось в Вашингтоне и Лондоне — к удовлетворению тех многих, кто верил или надеялся, что стремление Трампа наладить отношения с Кремлем ни к чему не приведет — однако сбрасывать это стремление со счетов слишком рано. Точно так же, как заявления и сигналы, поступившие по окончанию напряженного дня, который госсекретарь США посвятил встречам в Москве, никоим образом не свидетельствуют о том, что этот проект закончен. В некотором смысле все как раз наоборот.
Стоит рассмотреть визит Рекса Тиллерсона в Москву поподробнее. Во-первых, показательно, что он начал свой визит сразу же после того, как две страны обменялись резкими заявлениями об ответственности за предполагаемую газовую атаку в Сирии, и США нанесли свой ракетный удар. Во-вторых, несмотря на то, что общественность сомневалась в том, что встреча с Путиным состоится, Тиллерсон все-таки провел беседу с российским президентом, которая продолжалась два часа. Мало того — Путин не заставил своего гостя ждать (чего практически никогда не бывало).
Ни одна из сторон, по-видимому, не хотела делать ничего такого, что могло бы означать неуважение или серьезно нарушить отношения. Об этом свидетельствовало то, что и Путин, и Трамп, в основном, не вмешивались в словесные перепалки по поводу газовой атаки. Во время совместной пресс-конференции со своим российским коллегой в Москве Тиллерсон также решил не повторять предыдущих заявлений США о том, что Россия, как соучастница, тоже виновна в осуществлении химической атаки, хотя один из журналистов явно провоцировал его на это.
Из нескрываемого несогласия между Тиллерсоном и Сергеем Лавровым в ходе этой продолжительной пресс-конференции было сделано множество выводов, и их разногласия были восприняты как свидетельство того, что отношения между странами находятся на грани разрыва. И действительно, в своем вступительном слове Тиллерсон посетовал на «низкий уровень доверия» между двумя ядерными державами и заявил, что такое положение дел необходимо изменить.
Но разве так уж плохо, когда подлинные разногласия обсуждаются открыто? Меня поразило, как каждый из выступавших высказывал свою точку зрения — непринужденно, без дипломатической учтивости и «реверансов» — и стремился (похоже, что искренне) ответить на все вопросы. Но даже тогда разногласия были не столь острыми и непреодолимыми, как могло бы показаться.
Да, действительно, позиции сторон в отношении газовой атаки в провинции Идлиб абсолютно не совпадали — Тиллерсон заявил о наличии «неопровержимых» доказательств того, что «запланировал, направлял и совершил» атаку режим Асада, а Лавров подверг эти доказательства сомнению и призвал провести тщательное расследование. Правда, по двум долгосрочным спорным вопросам разногласия были не столь острыми.
Несмотря на недавние противоречивые сигналы, поступавшие от чиновников администрации Трампа относительно Асада, Тиллерсон заявил, что США выступают за «стабильную и объединенную Сирию» (чего хочет и Россия). И хотя «мы считаем, что правление семьи Асада подходит к концу», продолжил он, это должно произойти «организованно», чтобы абсолютно «все общины, которые он представляет, чувствовали, что их интересы представлены». Россия против этого тоже не возражает. Она всегда утверждала, что Асад должен остаться не потому, что он — Асад и союзник России, а потому, что только он может помешать наступлению анархии в Сирии.
Суть американо-российских разногласий заключается в том, каким образом и как скоро можно начинать организованную смену власти. Это, в общем-то, как раз тот вопрос, к которому подошли в своих переговорах Джон Керри (John Kerry) и Лавров перед тем, как на выборах в США победил Трамп. Но позиции были утрачены, вероятно, по причине того, что США сегодня считают, что Москва при желании могла бы оказать на Асада еще большее давление. Не факт, что это так, и Тиллерсон поступил мудро, решив не проявлять в этом вопросе той настойчивости, с какой действовали американские чиновники перед его визитом в Россию.
В результате этого визита наметилось несколько других точек соприкосновения. Во-первых, Тиллерсон заверил, что введение дополнительных санкций против России не предусмотрено, если она не спровоцируют эти санкции какими-то другими действиями. Правда, и отменять существующие санкции США не планируют. Во-вторых, Путин пообещал возобновить действие Меморандума о предотвращении инцидентов в Сирии, которое было приостановлено после авиаудара США. И в-третьих, было принято решение о создании двусторонней рабочей группы экспертов и дипломатов с тем, чтобы проанализировать существующие разногласия и найти способы их решения.
В других обстоятельствах такой шаг можно было бы рассматривать как увиливание и пустую риторику: создать комиссию, чтобы снять проблему с повестки дня. Учитывая существующие между сторонами серьезные разногласия по таким вопросам, как Сирия, Украина и вопросы безопасности в целом, это похоже не столько на увиливание, сколько на потенциально продуктивный политический курс.
В целом те сутки, которые Тиллерсон провел в Москве, не прошли даром. И нельзя сказать, что Москва и Вашингтон дошли до разрыва отношений. Они, по-видимому, добились определенных результатов, о чем-то договорились и намерены продолжать диалог. Кроме того, они явно стремились перевернуть страницу и покончить с тем охлаждением в отношениях, которое наступило в последние два года пребывания у власти Барака Обамы. Возможно, это не совсем тот прыжок в светлое будущее российско-американских отношений, который некоторые связывают с Трампом, но это и вообще не то, что он обещал.
Трамп на своей пресс-конференции в качестве избранного президента сказал следующее: «Если Путину нравится Дональд Трамп, я считаю это полезным, ценным приобретением, но это ни к чему не обязывает, потому что у нас с Россией ужасные отношения…». И он считал Россию потенциальным союзником, главным образом в борьбе против ИГИЛ (организации, запрещенной в РФ — прим. ред.) и на Ближнем Востоке. И ничего другого он не предлагал.
Учитывая возражения против какого-либо сближения с Россией, звучащие в Вашингтоне со стороны Конгресса и ведомств вроде ЦРУ (которые нашли свое выражение в скандале по поводу хакерских атак и тайных связях с Кремлем), Трампу ничего не оставалось, кроме как отложить налаживание отношений с Москвой. Сейчас, после ракетного удара по Сирии, до какого-либо потепления в отношениях явно далеко.
Но и тупиковой ситуацию назвать нельзя. Переговоры, проведенные Тиллерсоном, ознаменовали собой не конец, а начало. И хотя столь ожидаемая встреча Трампа с Путиным, возможно, иллюзорна, между США и Россией, несомненно, происходит нечто гораздо большее, чем кажется на первый взгляд. Возможно, Трамп импульсивен и непоследователен, но он не слабак и не пасует перед трудностями. Он приступил к своему проекту в отношении России. И будет упорно работать в этом направлении.
