Президентские выборы приближаются, и во французской политике прочное место заняли две идеи: выход из еврозоны и реструктуризация долга. Семь из 10 граждан Франции говорят, что хотят сохранить евро. Однако многие намерены голосовать за кандидатов, которые либо выступают за отказ от евро, как Марин Ле Пен из крайне правого «Национального фронта», либо предполагают выйти из еврозоны, если европейские институты не будут перестроены в соответствии с их требованиями.
Изъяны еврозоны вполне понятны. Во-первых, отсутствие общеевропейского бюджета препятствует автоматическому перераспределению средств между регионами с сильной экономикой и странами, страдающими от рецессии, как это часто бывает в федерациях по всему миру. Во-вторых, ограниченная мобильность рабочих и сбережений мешает устранению потрясений в национальных экономиках. В-третьих, в условиях нестабильной экономики трудно договориться о суверенитете под такой большой общей крышей. Конкуренция, платежный баланс и безработица в еврозоне быстро нарушили общий порядок из-за большой несогласованности в принятии политических решений.
Но если Франция откажется от евро, это будет иметь для нее серьезные последствия. Точно вычислить возможные последствия нельзя, но элементарная логика говорит о том, что велика опасность масштабного хаоса. Выйдя из еврозоны, освободившись от обязательств ЕС по дефициту и управлению долгом, а также по отсрочкам по платежам и финансовым обязательствам, Франция будет внушать гораздо меньше доверия, чем в настоящее время. В результате вырастут учетные ставки по государственным долгам, и примерно на столько же увеличится стоимость обслуживания корпоративных займов и ипотеки. Из-за обесценивания национальной валюты и сопутствующего роста цен на импорт пострадают семьи. Возвращение франка может привести к дефолту. Если доходы и прибыли будут учитываться во франках, которые станут слабой валютой, будет гораздо труднее погашать долги государства, банков и французских компаний, которые целиком в евро. Чтобы не допустить существенного увеличения доли заемных средств, Франция может пойти на реструктуризацию долга, что равноценно неисполнению платежных обязательств. Для этого она может принять закон, по которому долг в один евро будет превращен в долг в один франк. Нечто подобное Аргентина сделала в 2001 году с песо.
Таким образом, Франция не выполнит свои обязательства, что весьма необычно для состоятельной страны. Из-за дефолта страна подвергнется остракизму на международной арене, партнеры могут применить против нее ответные меры, и она на несколько лет лишится возможности брать в долг за рубежом. Если недоверие распространится и на французских инвесторов, а государство не сможет профинансировать дефицит, французскому правительству придется немедленно ликвидировать дефицит бюджета.
Рассмотрим бюджетные программы политического лагеря, выступающего против евро. «Национальный фронт» по самым консервативным оценкам планирует 100 миллиардов евро дополнительных ежегодных расходов (это 4,5 процента ВВП в дополнение к сегодняшнему дефициту в 3,5 процента). Программа крайне правого кандидата Жан-Люка Меланшона (Jean-Luc Mélenchon) из партии «Непокоренная Франция» предусматривает в два раза большую сумму новых расходов, однако при этом Меланшон хочет их компенсировать за счет увеличения корпоративных и индивидуальных налогов на общую сумму 85 миллиардов долларов. И последний, но немаловажный фактор. Если Франция выйдет из еврозоны, это станет предвестием распада ЕС. Вне Евросоюза она не будет обладать правом голоса на международных переговорах по целому ряду вопросов, включая финансовое регулирование, налогообложение, соглашения о свободной торговле, а также цифровая и природоохранная политика. К мнению президента Европейского центробанка и еврокомиссара по вопросам конкуренции прислушиваются во всем мире. У изолированной Франции останется мало надежд быть услышанной.
Еще одна идея, получившая широкое распространение, это протекционизм. Отчасти это реакция на вполне реальную проблему: правительства развитых стран уделяют недостаточно внимания тому ущербу, который глобализация наносит некоторым их гражданам. Примерно с 1990 года развивающиеся страны отказались от протекционистской политики импортозамещения и отдали предпочтение открытой рыночной экономике, благодаря чему торговые потоки перестроились вдоль оси север-юг. В целом развитые страны от этого выиграли, но многим их рабочим, особенно малоквалифицированным, очень трудно найти высококачественную работу. Профессиональная переподготовка и повышение квалификации, между тем, отстает. Однако протекционизм это не волшебная палочка для граждан Франции, да и для других стран, коль на то пошло. Он лишь провоцирует ответные меры со стороны торговых партнеров и лишает Францию преимуществ международной специализации, устраняя стимулы для конкуренции, которая подталкивает компании к самосовершенствованию. Протекционизм также не поможет Франции ответить на вызовы цифровых технологий.
Французские избиратели хотят перемен. Они чувствуют, что политические руководители делают недостаточно для их защиты, и что у них нет конкретных планов на неопределенное будущее. Но перемены ради перемен это опасно, особенно если в их основе лежат предрассудки и эгоизм. Разумные перемены возбуждают намного меньше, чем резкие преобразования, но это единственное, что может дать людям подлинную надежду.
Жан Тироль — руководитель Тулузской школы экономики, лауреат Нобелевской премии по экономике 2014 года.
