Сегодня в Лондоне наиболее обсуждаемая политическая фигура действующего руководства Великобритании, по сути, переходного правительства, как это ни странно, нынешний министр иностранных дел страны, Борис Джонсон.
Как пишет в своем недавнем выпуске издание Economist, самая важная неделя Бориса Джонсона в качестве главы внешнеполитического ведомства, началась, по мнению британских экспертов, плохо, а продолжилась и того хуже. Как пишут авторы статьи, Кремль назвал его «пуделем Америки» (хотя, ради объективности стоит напомнить, что это сделал Тим Фэррон (Tim Farron), нынешний лидер либеральных демократов в Парламенте), когда Борис Джонсон в последний момент принял решение отменить визит в Россию, как предполагают, по указаниям госсекретаря США Рекса Тиллерсона. При этом сам, недавно назначенный глава внешнеполитического ведомства США, посетил Россию буквально сразу после объявленного Лондоном решения.
Джонсон попытался отбить удар в ходе брифинга для британской прессы, где заявил, что, как раз таки именно он, Борис Джонсон, обсудил свои соображения со «всеми могущественными игроками» и лично принял окончательное решение. Британский министр потребовал тогда от стран Запада принять «мощные карательные санкции» против сирийского режима и его пособников. Авторы статьи напоминают, что на встрече Большой семерки, проходившей в итальянском городе Лукка (Lucca), британский министр представил свои планы новых санкций в отношении России, которые, однако, были встречены весьма прохладно. Более того, к разочарованию Бориса Джонсона, в заключительном коммюнике Семерки вопрос о санкциях не упоминается вообще.
Как считает лондонский политический истеблишмент, Борис Джонсон, отменив свою поездку в Россию, первый визит министра иностранных дел Великобритании за пять лет, был прав. По их мнению, после химической атаки в Сирии важно, чтобы Запад разговаривал с Россией единым голосом, тон которого, как считают англичане, должны задавать американцы. При этом эксперты указывают, что его реакция была просто детской, и министру не следовало публично хвастаться своими планами о новых санкциях, не обсудив эту повестку со своими коллегами по «Большой семерке». Как пишет Economist, результатом этой недалекой дипломатической политики, стало унижение Британии и разделенная «Большая семерка». И британские эксперты выносят вердикт: проблема министра иностранных дел заключается не в том, что он пудель: как правило, пудели преданные животные и заслуживают доверия. Проблема в том, что он неорганизованный и самовлюбленный человек.
Многие в Англии, по свидетельству Economist, считают, что назначение Джонсона министром иностранных дел — было весьма странным решением. Он далек от дипломатии, да и карьеру журналиста построил на развлечении читателей Дэйли Телеграф (Daily Telegraph) рассказами об ужасных иностранцах, в частности, о брюссельских бюрократах и их одержимости «степенью кривизны бананов» (при этом Economist почему-то не вспомнил о том, что Джонсон был успешным и популярным мэром столицы Великобритании). В Лондоне распространено мнение, что он получил этот пост, чтобы удерживать под контролем традиционные английские вотчины Тори, а не влиять на мировые столицы. И, дескать, реально работа Бориса Джонсона состоит в том, чтобы «продавать» возможный Брексит консервативным депутатам Тори в Палате общин и сотрудникам их аппарата на местах.
Британским экспертам, правда, приходится констатировать: министр иностранных дел страны, все же является воплощением того, что происходит с внешней политикой Великобритании. Британцам приходится признать, что сегодня внешняя политики страны хаотичная, разбалансированная и заточена под внутреннюю повестку дня. Эксперты разочарованно отмечают, что нынешнее Министерство иностранных дел Великобритании — лишь тень славы того пержнего внешнеполитичнеского ведомства страны, когда оно управляло четвертью населения мира из своего великолепного дворца напротив с Даунинг-стрит. Появление Бориса Джонсона сопровождалось жестоким расчленением компетенций Министерства иностранных дел Великобритании, а также назначением двух соратников Джонсона по «Брекситовскому лагерю» — Лиама Фоксат (Liam Fox) и Дэвида Дэвиса (David Davis), которые отвечают за два новых ведомства: международной торговли и по выходу из ЕС.
В статье Economist вспоминают, что, например, Маргарет Тэтчер, в бытность свою премьер-министром, просто ненавидела Министерство иностранных дел. Она считала, что оно переполнено «евнухами» из высшего света, которые преклонялись перед иностранцами. Другой бывший премьер министр Великобритании, Тони Блэйр (Tony Blair), не любил Форин Офис (Foreign Office), поскольку считал, что его заполонили узколобые империалисты, которым было не дано понять мультикультурной Британии. Министерство проиграло войны за сферы влияния, и в результате, одному из самых влиятельных и могущественных в недавнем прошлом ведомств в Великобритании, досталась лишь его пустая оболочка. А в это же время Даунинг Стрит (Dauning Street), естественно, подмяла под себя самые серьезные и значимые внешнеполитические направления. И тогдашний премьер Тони Блэйр практически полностью контролировал политику в отношении Ирака, и, так называемую «войну с терроризмом» в глобальном масштабе. Параллельно, следуя курсом премьера, и Министерство финансов пошло по пути урезания бюджета Министерства и начало аннексировать самые интересные и выгодные куски. Так, например, должность постпреда Великобритании в ЕС долгое время занимал сэр Айван Роджерс (Sir Ivan Rogers, — не так давно подал в отставку из-за несогласия с Брекситом), который никогда не был на дипломатической службе, а был кадровым сотрудником Минфина. Министерство по делам международного развития (Department for International Development «DfID»), которое было образовано лишь в 1997 году, как замечают британские эксперты, превратилось в настоящее чудовище, и естественно совершенно затмило своего аристократического сводного брата, поскольку у этого ведомства нет проблем с деньгами: 0,7% ВВП страны в его распоряжении. А между тем, Министерство иностранных дел должно сокращать или даже закрывать свои посольства.
Британские эксперты обеспокоены этим положением дел, и считают, что сложившаяся политика в отношении Форин Офиса, как периферийного ведомства ошибочна со всех сторон. Аналитики замечают, что сложилась практика, когда, Премьер-министры рассматривают внешнюю политику через призму внутренней. Дэвид Кэмерон (David Cameron), например, видел внешнюю политику сквозь призму избавления Тори от их имиджа «ненавистной партии»; Тереза Мэй (Theresa May) рассматривает ее через опыт своей бывшей работы в Министерстве внутренних дел. И так далее… Фактически, Премьер-министры являются «туристами» внешней политики, которые уделяют особое внимание крупным державам и сюжетным событиям, но игнорируют упорный труд по налаживанию отношений с иностранными лидерами разного уровня — как мелкого, так и крупного, отмечают с горечью аналитики.
Тревогу и реальное беспокойство британских экспертов вызывает тот очевидный факт, что сегодня, мол, у Великобритании нет внешней политики. Они напоминают, что на протяжении десятилетий, если не столетий, внешнеполитическая стратегия страны заключалась в том, что Великобритания, по сути, являлась «мостом» между Европой и Соединенными Штатами, развивала свои глобальные связи, будучи бывшей имперской державой. В июне прошлого года 52% британских избирателей решили, по словам экспертов, подорвать этот мост наполовину, что сделало всю конструкцию довольно бессмысленной. На взгляд аналитиков, сегодня внешняя политика Британии заключается в том, чтобы как можно ближе подойти к постоянно меняющему мнения американскому президенту, при этом ведя переговоры о разводе с ЕС. В краткосрочной перспективе это потребует способности выполнять идеологические кульбиты в интересах Америки, за которыми будут проглядывать «бракоразводные» процессы с ЕС. Борис Джонсон, по мнению экспертов Economist, хорошо подходит и для того, и для другого. В более долгосрочной перспективе это предполагает переосмысление международной роли Великобритании и укрепление ее позиций повсюду в мире. Аналитики солидарны, что эта работа требует обновленного и уверенного в себе Министерства иностранных дел.
При этом британские эксперты увидели и некоторые позитивные сигналы и какие-то признаки оживления. Форин Офис заменил сэра Айвана в качестве посла в ЕС одним из своих собственных ветеранов — Тимом Барроу (Tim Barrow), да и молодые дипломаты заметно настроены на переосмысление внешней политики Великобритании в новом мире. Эксперты замечают, что сегодня не до глупых шуток на тему «пуделя», — Министр иностранных дел должен думать о другом. И если он хочет поставить в тупик своих критиков и занять свое место в книгах по истории, а не только в заголовках газет, ему нужно играть по-крупному: возродить великое учреждение, которое безосновательно было унижено собственным политическим разворотом. И предоставить ему пространство для построения новой внешней политики на обломках Брексита.
Заметим, Economist как-то умалчивает и не затрагивает тему очевидно провальной политики Великобритании при консерваторах на российском направлении. Отказ даже от диалога и элементарных рабочих отношений, не говоря уже о таких «высоких» дипломатических понятиях, как сотрудничество, безусловно, свидетельствует о слабости внешней политики Великобритании. Более того, это демонстрирует и утрату Великобританией дипломатических инструментов влияния на происходящие события в мире через ключевого игрока. Что ж, это сегодня новые британские реалии.
