Вооруженная агрессия России против Украины и интенсивные военные операции в Сирии поставили Москву перед крайне серьезной проблемой. Ей не хватает подготовленных солдат для ее оккупационных сил.
Нехватка бойцов, вызванная постоянными тяжелыми потерями, которые несут российские войска, радикально изменила масштаб и характер военных операций Москвы.
На ранних стадиях конфликтов эта проблема решалась привлечением кадров из спецназа Вооруженных сил, из Федеральной службы безопасности (ФСБ), из Службы внешней разведки и т. д.
Однако теперь, чтобы заполнить брешь, Россия начала прибегать к услугам частных военных компаний (ЧВК), расширять вербовочную базу и наказывать контрактников за нежелание участвовать в незаконных операциях.
В настоящий момент о российских ЧВК по-прежнему известно мало. В России их существует не меньше десяти. Еще несколько действуют за пределами российской юрисдикции.
После того, как Кремль в сентябре 2015 года принял решение об интервенции в Сирию, туда прибыли около 1 500 наемников из российской ЧВК «Вагнер», связанной с операциями на Украине. Там она действует в областях, которые контролируются российскими и пророссийскими силами, и известна как «Чистильщики».
Советские боевики в основном с узбекскими и северокавказскими корнями создали Malhama Tactical — первую джихадистскую ЧВК, которая заняла, как пишет Foreign Policy, «специфическую нишу между миром частных военных компаний и действующими в Сирии джихадистскими группировками».
Чтобы дополнительно расширить свою сокращающуюся кадровую базу, Кремль упрощает процесс привлечения на службу российских призывников, резервистов, лиц без гражданства и иностранных граждан.
Привлечение российских граждан на контрактную службу было облегчено принятым 14 октября 2016 года проектом Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон "О воинской обязанности и военной службе"». Этот законопроект разрешал российским властям заключать краткосрочные контракты с призывниками и резервистами.
Ранее первый контракт в звании солдата, матроса, сержанта или старшины подписывался на два или три года, а в звании прапорщика, мичмана или офицера — на пять лет.
Теперь эти категории военнослужащих могут подписывать контракт на срок от шести месяцев до года в случае «ликвидации последствий стихийных бедствий, выполнения мероприятий чрезвычайного положения, восстановления конституционного порядка и иных чрезвычайных ситуаций», а также «для участия в деятельности по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности».
Также важно, что необходимость поправок оправдывалась «изменением военно-политической обстановки и активизацией деятельности международных террористических и экстремистских организаций», порождающими «необходимость повышения мобильности войск (сил), формирования сводных и нештатных подразделений и укомплектования их в короткие сроки военнослужащими, проходящими военную службу по контракту, для оперативного решения краткосрочных, но важных задач, связанных с их участием в операциях по поддержанию мира и борьбы с террористическими и экстремистскими организациями». Президент Владимир Путин подписал этот закон 28 декабря 2016 года.
Данные поправки позволяют России быстро собрать и использовать крупную оккупационную армию или армию вторжения под предлогом «деятельности по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности либо пресечению международной террористической деятельности». Фактически, они легализуют незаконную вербовку призывников для «краткосрочных командировок» на Украину в качестве контрактников.
В процедуру приема на контрактную службу лиц без гражданства и иностранных граждан также были внесены серьезные изменения.
2 января 2015 российский президент изменил своим указом Положение о порядке прохождения военной службы, облегчив вступление в ВС РФ лиц без гражданства и иностранных граждан. Им не требуется принимать российское гражданство — в том числе и для боевой службы или операций за рубежом.
Низкое качество жизни, высокий уровень безработицы и присутствие российских военных баз в Средней Азии и в кавказском регионе делают СНГ удобным направлением для вербовки. Важно, что на территориях сепаратистских регионов, возникших при участии Российской Федерации (т. е. Крыма, Южной Осетии, Абхазии и Приднестровья) также существуют военные базы и находятся российские войска и техника. Эти территории также могут поставлять России бойцов.
Кроме этого, к российским силам могут присоединяться и русскоязычные добровольцы из Западной Европы, с Ближнего Востока или из Северной Америки. Однако так как оплата и социальные гарантии, которые им могут предоставить, заметно уступают международным стандартам, это, скорее всего, привлечет лишь элемент из различных радикальных группировок. По оценкам российских экспертов, Россия может привлечь из-за рубежа 25 миллионов русскоязычных бойцов.
Эти иностранные кадры Россия сможет использовать для ведения неоимпериалистической политики и гражданской войны руками незаконных вооруженных формирований. Такая война в любой момент может быть превращена в открытую вооруженную агрессию российской армии.
Реальная и серьезная угроза связана также с вербовкой и подготовкой иностранцев российскими спецслужбами для использования в экстремистских и террористических группировках и акциях. Об увеличении этого риска свидетельствует рост числа боевиков из России и СНГ, активно участвующих в экстремистской и террористической деятельности ИГИЛ (организация, запрещенная в России, — прим. перев.) в Сирии и в Ираке и «Талибана» (организация, запрещенная в России, — прим. перев.) в Афганистане.
Высокие потери среди российских военных также подталкивают их избегать командировок на украинскую границу. В период с 2014 года по середину 2015 года самым нежеланным местом службы в России было 12-е командование резерва Вооруженных сил РФ в Новочеркасске, созданное, чтобы «официально» (но тайно) направлять российских военных на Украину.
Военнослужащие, старающиеся избежать такой судьбы, быстро сталкиваются с российским репрессивным аппаратом. Российские суды с легкостью выносят им обвинительные приговоры, что приводит к увольнению из армии, а иногда даже грозит исправительной колонией.
Использование ЧВК, привлечение иностранцев и принуждение военнослужащих воевать в незаконных войнах и выполнять незаконные приказы можно квалифицировать как военные преступления. Попытки российских властей добиться военных преимуществ и сократить издержки могут однажды подвести их под уголовную ответственность за их решение начать вооруженную агрессию в Сирии и на Украине с использованием незаконных сил.
Лучшим примером такого хода событий может служить опыт лидеров бывшей Югославии, которых агрессивные войны на Балканах и ультранационалистическая политика привели на скамью подсудимых Международного трибунала в Гааге.
Валентин Бадрак — директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения (ЦИАКР); Лада Рослицкая — эксперт по безопасности и «мягкой силе», консультант государственных и негосударственных организаций, в том числе ЦИАКР, по стратегическим коммуникациям; Михаил Самусь — заместитель директора Центра исследований армии, конверсии и разоружения по международным вопросам (ЦИАКР); Владимир Копчак — заместитель директора Центра исследований армии, конверсии и разоружения по международным вопросам (ЦИАКР).
