Только с 3 по 31 марта в Белоруссии за участие в социальных протестах были задержаны более тысячи человек, из них 235 активистов оппозиции в разных городах были наказаны различными сроками административного ареста (до 15 суток), который отбывали в изоляторах временного содержания (ИВС) — таковы данные наблюдателей правозащитного центра «Весна». Некоторые активисты вышли на свободу лишь в конце апреля. На основании их свидетельств правозащитники проводят мониторинг условий содержания в ИВС и пишут жалобы. Даже из таких ситуаций они пытаются извлечь пользу для общества.
Изоляторы временного содержания, подчиняющиеся областным УВД, по сути, являются тюрьмами с наиболее жестким режимом содержания, говорит представитель Белорусского Хельсинкского комитета (БХК) в Могилеве Владимир Кравченко. В отличие от следственных изоляторов (СИЗО), поясняет правозащитник, ИВС считаются местом кратковременного пребывания арестованных. Поэтому в них нет ни телевизоров и других бытовых приборов, ни даже розеток.
Благодаря попадающим в них политикам белорусские тюрьмы становятся более цивилизованными
Спрыгнув с настила, они оказывались у ничем не огороженного унитаза в полу рядом с дверью в камеру. Тогда увиденное шокировало даже замначальника обласной милиции, который сопровождал правозащитников.
Переломным моментом, добавляет юрист правозащитного центра «Весна» Борис Бухель, стал 2006 год, когда во время президентской кампании в Беларуси «на сутки» посадили всех региональных лидеров оппозиционных организаций. Выйдя на волю, они массово писали жалобы на бесчеловечные условия содержания, и примерно через год в ИВС был сделан ремонт. «Только благодаря периодически сидящим там политикам тюрьмы становятся более цивилизованными», — констатирует Бухель.
Быт в ИВС улучшился, но прав у заключенных нет
Один из лидеров могилевских социал-демократов Дмитрий Люнтов, принадлежащий к новому поколению политиков, провел в могилевском ИВС 15 суток за организацию несанкционированного митинга в середине марта. Рассказы правозащитников он воспринимает как историю. В ИВС, сообщил Люнтов DW, сегодня есть двухярусные нары в камерах, выдают матрас и постельное белье, сносно кормят. Передачи, по его словам, приходили вовремя, разрешили взять с собой книги. Единственное, на что Люнтов будет писать жалобу, это санитарные условия: «По стенам изолятора ползают полчища кровососущих насекомых».
А вот руководитель областной организации Объединенной гражданской партии (ОГП) Владимир Шанцев оценивает условия пребывания в ИВС заметно менее позитивно. Он — как раз один из тех, кто писал жалобы в 2006 году. Шанцев несколько лет назад вышел на пенсию, а в марте снова попал под двухнедельный арест — человеку в возрасте, признается он, сидеть в ИВС тяжелее. Перемены к лучшему очевидны лишь в бытовом плане, утверждает политики, но в том, что касается прав человека, ничего не изменилось.
С момента задержания Шанцева не кормили в течение 42 часов. В милиции, объясняет он, это не предусмотрено, а в ИВС он попал уже после ужина. На следующий день еще до завтрака оппозиционера увезли в суд — таким образом, почти двое суток пенитенциарная система вынудила его голодать. Тем, кто собирается участвовать в оппозиционных акциях, а значит, потенциально может оказаться в ИВС, Шанцев рекомендует брать с собой немного еды, например шоколада, и обязательно лекарства. Тюремный врач, предупреждает политик, в аптеку не побежит.
Суровый гомельский ИВС
Условия содержания в белорусских ИВС разнятся в зависимости от региона. Эти учреждения, в отличие от других тюрем, подчиняются УВД облисполкомов, а не напрямую МВД. В Гомеле, говорит профсоюзный координатор Андрей Стрижак, только освободившийся после десятисуточного ареста, ему пришлось спать как раз на «сцене». Стрижаку дали тонкий матрас и постельные принадлежности, которые он расстилал на досках. В этом изоляторе активист уже был в 2008 году и поэтому знал, к чему надо готовиться.
В ИВС он приехал со спальным мешком и заявлением об объявлении голодовки, а милиционеров предупредил о намерении осуществлять мониторинг условий содержания. Но это, замечает Стрижак, возможно только при информационной поддержке и активных действиях тех, кто остается на свободе. Его жена все дни отсидки добивалась ежедневных передач и соблюдения прав супруга. При этом, уточняет активист, речь идет лишь об исполнении Правил внутреннего распорядка мест отбывания административного ареста, утвержденных постановлением № 313 МВД Беларуси в 2015 году. «Мы заставляем милицию выполнять их же закон», — подчеркивает Андрей Стрижак.
В то же время для активиста Виктора Рубцова 14 суток ареста, по собственному признанию, стали мучением. В ИВС он попал впервые, как впервые участвовал и в акции протеста. В камере, говорит Рубцов, главным врагом был холод: из-за того, что окно плотно не закрывалось, температура не превышала 7-10 градусов. Спать пришлось в верхней одежде и обуви, укутавшись в выданное одеяло, но и это не помогало. На акции протеста, делает вывод Рубцов, нужно идти, одевшись не по погоде, а «как на зимовку».
Куда жаловаться?
Всего гомельские активисты направили в адрес областных УВД и прокуратуры 12 жалоб. Среди претензий — круглосуточно горящие лампочки в камерах, отсутствие вентиляции, невозможность позвонить домой. Например, в ИВС есть телефон-автомат, рассказывает правозащитник Леонид Судаленко, а купить для него карточку негде. Получается, что право на звонки есть, но воспользоваться им невозможно.
Витебский правозащитник Леонид Светик, как и Виктор Рубцов, отбыл 15 суток. На условия он жаловаться не намерен, но собирается потребовать соблюдения единых стандартов содержания в белорусских ИВС. Для этого, считает он, нужно обращаться в Совет министров. Администрация витебского ИВС сделала все, что могла, но нормы площади в камере на человека там не выдерживаются. В его камере не был отгорожен туалет, и сделать это было невозможно из-за тесноты. «Такое ощущение, что две недели я прожил в общественном туалете», — заключил Светик.
