Эффект Эммануэля Макрона во французской политике можно сравнить с землетрясением.
Год назад он был членом правительства при одном из самых непопулярных президентов в истории страны.
А сегодня, в свои 39 лет, он победил на президентских выборах в борьбе с системными кандидатами как справа, так и слева, а теперь и с крайне правыми.
Ему повезло
Без сомнения, отчасти Эммануэлю Макрону просто сопутствовала удача.
Первоначальный лидер предвыборной гонки, правоцентрист Франсуа Фийон, растерял очки из-за громкого скандала, а кандидат от социалистов Бенуа Хамон, представитель радикального крыла этой партии, оказался невостребованным в условиях, когда основная масса избирателей явно хотела чего-то другого.
«Макрону очень повезло, он оказался в совершенно неожиданной ситуации», — замечает Марк-Оливье Падис из парижского аналитического центра Terra Nova.
Он был дальновиден
Но одним везением объяснить успех Макрона трудно.
У него была возможность бороться за выдвижение от социалистов. Но он понял, что социалисты несколько лет были у власти, люди от них устали, партия растеряла популярность и вернуть ее будет крайне сложно.
«Он сумел предвидеть, что у него будет шанс, когда никто другой это предвидеть не мог», — отмечает Падис.
Макрон посмотрел на политические движения, возникшие в других странах Европы, такие как Podemos в Испании или «Пять звезд» в Италии, и увидел, что аналогичной внесистемной политической силы во Франции нет.
В апреле 2016 года он основал свое движение En Marche! («Вперед»), декларирующее намерение выражать чаяния широких масс. Спустя еще четыре месяца Макрон покинул правительство Франсуа Олланда.
Рецепт Обамы
Движение Макрона строилось по тому же принципу, что и кампания Барака Обамы на выборах 2008 года, говорит парижская журналистка Эмили Шултейс. Его первой акцией стал «Большой марш» для мобилизации неопытных, но полных энтузиазма активистов.
«Его штаб использовал алгоритмы, разработанные политтехнологической фирмой, с которой они работали — та же фирма, кстати, на волонтерских началах участвовала в кампании Обамы в 2008 году. С их помощью они выделили округа и районы, наиболее отражающие социальную структуру Франции. Затем они отправили своих людей, чтобы обойти 300 тыс. адресов в этих местах», — рассказывает Шултейс.
Волонтеры Макрона не просто раздавали листовки. Они провели 25 тыс. глубинных интервью с избирателями по всей стране, каждое продолжительностью около 15 минут. Результаты интервью занесли в базу данных, которая использовалась для определения приоритетов для агитации.
«Это была гигантская фокус-группа, позволившая Макрону замерить настроения в стране. Кроме того, благодаря этому у людей установился контакт с его движением на ранней стадии, а волонтеры приобрели опыт обхода домов для агитации. Этот опыт пригодился им в этом году», — объясняет Шултейс.
Позитивный месседж
Политический образ Макрона кажется полным противоречий.
С одной стороны, он будто бы «новичок» в политике, с другой стороны, — протеже президента Олланда и несколько лет был министром; с одной стороны, он инвестиционный банкир, с другой — лидер низового протестного движения; он называет себя центристом и при этом выдвигает радикальную программу сокращения госсектора.
Все это дало его сопернице по второму туру Марин Ле Пен массу аргументов, чтобы изобличать в Макроне ставленника непопулярной политической элиты, а вовсе не «новичка», каковым он сам себя представлял.
Однако оппонентам так и не удалось наклеить на Макрона ярлык нового Олланда. Он сумел сохранить имидж, привлекающий тех, кто изголодался по чему-то новому.
«Во Франции преобладают пессимистичные настроения — где-то даже слишком пессимистичные — а он пришел с очень оптимистичным и позитивным месседжем», — отмечает Марк-Оливье Падис.
«Он молод, полон энергии и объясняет, не что он сделает для Франции, а какие возможности появятся у людей. И он единственный, у кого такой месседж», — добавляет Падис.
И конечно, он не Марин Ле Пен
На оптимистичном фоне Макрона месседж Марин Ле Пен воспринимался как негативный: против иммиграции, против ЕС, против системы.
Митинги в поддержку Макрона проходили на ярко освещенных стадионах под аккомпанемент поп-музыки. На митинги за Ле Пен, хотя и многочисленные, собирались протестующие с бутылками и файерами. Полицейское усиление, темные трибуны, агрессивная атмосфера…
Теледебаты между кандидатами 3 мая были яростными. Оба оппонента обрушили друг на друга потоки оскорблений.
Он обвинял ее в том, что она нагнетает атмосферу страха, что она политическая шарлатанка и недалеко ушла от своего отца-экстремиста. Она называла его марионеткой социалистов, опасным орудием мировых финансовых кругов и послушным исполнителем всех пожеланий Ангелы Меркель.
Многие зрители посмотрели на это и задумались: ведь страна может проснуться с новым ультраправым президентом, несущим дестабилизацию и не желающим править в интересах всех французов. И единственный, кто может остановить такого президента, — вот он, его зовут Эммануэль Макрон.
Марин Ле Пен довольно эффективно вела кампанию, но ее рейтинг медленно, но верно сползал вниз. Еще в прошлом году ее рейтинг достигал 30%, и вот — на протяжении двух недель она дважды уступила Макрону.
