Жительница кибуца Ханита на самом севере Израиля считает любой странный шум в подвале доказательством того, что «они» роют туннель.
Молодой сержант пехоты замечает во время дежурства на склонах горы Хермон, что за каждым его шагом следят через бинокль, и говорит, что «это мог бы быть и снайперский прицел».
Один из руководящих офицеров на западном участке границы с Ливаном называет свой сектор «крайне взрывоопасным».
Два ключевых израильских министра грозят Бейруту жесткими ответными мерами в случае ракетного обстрела их территории. И даже сам президент еврейского государства Реувен Ривлин открыто признает, что опасается атаки «Хезболлы».
Выдумки, фатализм, нервозность, тревога… Каждый год весной Израиль рассуждает о возможной войне с ливанским шиитским движением. Тем не менее на этот раз тревога серьезная, как показала стычка в середине марта после удара израильской авиации по предназначавшемуся «Хезболле» конвою с оружием в окрестностях Пальмиры. С начала сирийского конфликта подобных операций наберется с десяток, но ранее силы ПВО Дамаска никак не реагировали на произошедшее. На этот раз они пустили в ход ракету земля-воздух С-200, вынудив еврейское государство впервые задействовать свою противоракетную систему Arrow. Только вмешательство России, нового ключевого игрока в регионе, позволило не допустить эскалации инцидента. На какое-то время.
Такой ответ был воспринят с тревогой в Иерусалиме, где до того конфликт режима Асада с суннитскими силами не вызывал какого-либо неудовольствия. После уничтожения вооруженных палестинских групп на западном берегу Иордана и изоляции ХАМАС в секторе Газа Израиль считал, что избавился от хоть сколько-нибудь серьезной угрозы для своих границ. Только он забыл, что распад Ближнего Востока играет на руку и «Хезболле».
С вступления в войну на стороне Дамаска в 2013 году ливанское движение понесло тяжелые потери (от 1 500 до 2 000 погибших, по разным источникам), вызвав непонимание внутри собственного сообщества и враждебность суннитского мира. Тем не менее организация Хасана Насраллы смогла заработать ценный военный опыт. Если раньше ее войска специализировались лишь на партизанской войне, сегодня они формируют хребет лагеря Асада и могут проводить масштабные наступления, как показала их решающая роль во взятии Алеппо. Кроме того, развертывание движения на сирийской территории дает ему новую стратегическую глубину, а также возможность объединить силы с Ираном, своим командиром, вдохновителем и спонсором. Все это вызывает беспокойство у израильтян, которые уже видят себя в тисках между шиитской осью на юге Ливана и сирийской границей. Близость иранского флота, который недавно добился от Башара Асада разрешения бросить якорь в средиземноморских портах Тартус и Латакия, тоже не внушает ему оптимизма. «У Израиля есть две красные линии касательно «Хезболлы» в Сирии: никакой передачи ракет последнего поколения в Ливан или попыток закрепиться на Голанских высотах, — объясняет Эдан Ландау из Международного института борьбы с терроризмом. — Тем не менее, Россия, по всей видимости, все меньше готова позволить ЦАХАЛу действовать по собственному усмотрению, чтобы обеспечить их соблюдение».
Чтобы понять, как организация, которая представляет лишь часть скромной шиитской общины Ливана, вошла в число главных врагов сильной израильской армии, нужно вернуться в 1982 год. После принятого без особых колебаний решения о вторжении в Ливан для выдворения ООП Ясира Арафата Израиль увяз в местном религиозном болоте.
Теракты с участием смертников, заминированные дороги, нападения, минометные обстрелы, засады на конвои за пределами укрепленных лагерей… Война без четких целей и, следовательно, без возможности победить для еврейского государства. Она стала «предвестником современных конфликтов, с которыми впоследствии столкнулся Запад в Афганистане и Ираке», — говорит Матти Фридман, автор хорошо принятой книги «Тыквенные цветы», посвященной тому, что он видел новобранцем в одном из казематов «зоны безопасности» до одностороннего вывода войск еврейского государства в 2000 году. «Этот период — черный ящик современного израильского общества: оно закрылось в крепости от враждебного окружения, которое не в состоянии образумить ни сила, ни переговоры, — отмечает он. — «Хезболла» — катализатор наших страхов».
Это чувство только усилилось после войны 2006 года, когда израильтяне поняли, что военное превосходство не позволяет им раз навсегда покончить с шиитским движением и даже помешать тому обрушить град ракет на их территорию. Тем более что «Хезболла» пополнила запасы и теперь располагает 140 тысяч ракет (получены от Ирана), в том числе Р-17 и противокорабельными «Яхонт». «Израилю нужно досчитать до миллиона перед тем, как начинать войну в Ливане», — пригрозил Насралла в последнем публичном заявлении, уверив, что может нанести удар даже по ядерному реактору в Димоне, центру Тель-Авива и огромным резервуарам аммиака в Хайфе.
Знаменитому своим красноречием лидеру шиитского движения удалось посеять сомнения у противника. «Он прекрасно изучил нашу демократию и знает, что ее уязвимая точка — гражданское население. Наше руководство все еще живет в страхе, что в случае конфликта тылы не выдержат удар», — рассказывает Коби Маром, который командовал контролировавшейся ЦАХАЛом зоной в Ливане в 1990-х годах и неоднократно становился целью терактов людей Насраллы. Один высокопоставленный представитель Министерства обороны напоминает, что со второй войны в Ливане между сторонами установилось затишье (пусть и напряженное). И его устраивает такой статус-кво. «Тем не менее достаточно сущего пустяка, чтобы они и мы оказались втянуты в конфликт. Пока что «Хезболла» занята в Сирии, но рано или поздно у нас обязательно будет третий раунд боев», — предупреждает он.
В тот день Израиль раструбил, что применит в масштабах всего Ливана «доктрину Дахии»: она названа так в честь принадлежавшего «Хезболле» квартала на юге Бейрута, который был стерт с лица Земли ЦАХАЛом в 2006 году. Намеренно непропорциональное применение силы в рамках асимметричного конфликта вызвало возмущение, когда рассматривалось в первый раз два года спустя тем, кто тогда еще был малоизвестным генералом. Сейчас же Гади Айзенкот возглавляет штаб израильской армии. И страх перепрыгивает уже на другой лагерь. Началась «война нервов».
