За два месяца до начала войны Ольга Мирошниченко переехала в дом, подаренный ей в качестве свадебного подарка. Совсем рядом идут боевые действия, и в заборе остались следы от осколков гранаты. Жизнь в родном поселке, тем не менее, продолжается.
Хотя весна уже давно наступила, светит солнце, цветут абрикосовые деревья, единственный продавец единственного магазина на Славянской улице Елена Стрижак надела шапку и дутые сапоги.
«Трубы замерзли прошлой зимой», — говорит Стрижак.
Она регулярно выходит погреться и покурить. В такие тихие субботы она может большую часть рабочего времени стоять у двери и наблюдать за происходящим на Славянской улице.
Славянская улица в поселке Новгородское, длиной около трех с половиной километров, начинается в центре и заканчивается уже там, где идут боевые действия.
Расположенное в конце улицы поле уже считается линией соприкосновения на востоке Украины. Это официальное название линии, по одну сторону которой находятся украинские войска, а по другую — повстанцы, которых поддерживает Россия, в том числе, и в вопросах вооружения. В этой войне, которая началась здесь весной 2014 года, погибло, по меньшей мере, 10 тысяч человек. И конца этим смертям не видно.
На практике эта линия соприкосновения больше напоминает границу, хотя находящиеся по ту сторону так называемые народные республики официально являются оккупированными украинскими территориями.
По ту сторону линии уже используют российский рубль, живут по московскому времени и учатся по русским учебникам. Кроме того, Россия считает местные документы действительными при пересечении границы. Этой весной прекратилась торговая связь через линию фронта, поскольку пути для переправки угля и кокса были перекрыты.
Маленький магазинчик Стрижак — последний магазин перед территорией, где ведутся военные действия. До линии соприкосновения остается несколько сотен метров. Правда, война часто заходит и на Славянскую улицу, она доходит до самого магазина.
Однако этим никого не удивишь. Обычно война приближается медленно и неумолимо, как грозовой фронт.
Стрельба обычно начинается в 20 километрах, в Авдеевке, которая сейчас является главным объектом войны на востоке Украины. От нее линия соприкосновения постепенно поворачивает на север, грохот и взрывы раздаются совсем рядом с жителями Славянской улицы.
«Иногда может случиться вот такое», — говорит Сергей Билоножко во дворе напротив магазина.
Он показывает трещины на фасаде дома, оставшиеся после взрыва. На втором этаже разбито оконное стекло, и он решил затянуть его прозрачной пленкой. Однажды снаряд попал в крону дерева во дворе.
«О прекращении огня много говорят, но мы ничего не заметили. Если и объявляли какой-нибудь особый режим прекращения огня, то все равно воевали по ночам».
По соседству с Билоножко живет Ольга Мирошниченко, которая переехала вместе со своим мужем Алексеем на Славянскую улицу, тогдашнюю Стахановскую (до декоммунизации) еще в начале 2014 года. Молодые люди в то время тогда только поженились и получили этот дом как свадебный подарок.
Это типичный для улицы кирпичный дом, состоящий из трех комнат. Участок окружен высоким забором, во дворе — собака, которая кажется очень злой. Это типичная тихая улица на востоке Украины, названия которой не знает даже Google maps.
Война началась через два месяца после переезда пары. Теперь красный забор усеян отверстиями от осколков разорвавшейся в канаве гранаты.
Если военные действия в Авдеевке начинаются днем, Мирошниченко включает телевизор погромче. Ночью приходится прислушиваться и думать, нужно ли в какой-то момент перейти в подвал. Волноваться нельзя, потому что полуторагодовалый Тимур сразу же это почувствует.
«Иногда начинает хлопать наружная дверь, — говорит Мирошниченко. — Думаешь, что можно привыкнуть, но к такому, конечно, не привыкнешь. Каждый раз страшно».
Иногда из-за войны нарушается водоснабжение. Поэтому все емкости, находящиеся в ванной, наполнены водой.
Тимур — не единственный маленький ребенок на этой улице.
«Вовсе нет. Здесь очень много детей. Жизнь нельзя остановить», — говорит Мирошниченко.
«Кроме этого, рано или поздно война закончится».
Она добавляет, что многие, кто уехал в 2014 году, вернулись. Почти в каждом доме на этой улице — а их здесь около ста — кто-нибудь живет.
В магазине продолжается тихая суббота.
Стрижак вернулась за прилавок, где находится большая часть товаров. На прилавке стоят большие старые весы, но есть и аппарат для безналичного расчета.
«Война не сказалась на числе покупателей. Правда, теперь сюда начали заглядывать солдаты, но больших покупок они не совершают», — говорит Стрижак.
Но и до войны в магазине покупали только самое необходимое. У всех есть огород на заднем дворе, многие держат кур. Теперь это очень важно, поскольку у многих место работы осталось по ту сторону фронтовой линии. А у тех, у кого осталось рабочее место, сократилась зарплата.
Из-за войны здесь появилась новая вывеска: «Продажа алкогольных напитков солдатам запрещена».
Двадцать минут третьего. Микроавтобус 19 из Торецка, который ходит здесь по субботам каждые два часа, не остановился. Автобус не привез покупателей. Стрижак закуривает новую сигарету.
Иногда по улице проезжает машина. Кто-то проходит с канистрой к колонке. Семья с детьми медленно идет на восток и вскоре возвращается обратно. Немного подальше соседки стоят на улице и болтают.
Затем раздается лай. Сначала начинает лаять одна собака, потом вторая, третья, четвертая.
Сквозь лай слышен крик женщины.
«Хозяева! Хозяева!»
Елена, которая снимает показатели с газовых счетчиков, стучит в калитку дома 166, к Виктору Игнатову.
Суббота — лучший день для проверки, потому что обычно все находятся дома.
«Хозяева! Проверка счетчиков!»
На этот раз она на всякий случай обзвонила всех заранее.
«Хозяева! Хозяева!»
Показатели счетчиков Игнатовых все-таки удается снять. Елена идет в дом напротив к Васильяновым.
Здесь понадобится фонарик.
Когда Елена уходит, непроверенными остаются, по меньшей мере, 40 домов. Анатолий Васильянов показывает подвал в соседней пристройке. Он стильно облицован плиткой.
«Я еще ни разу не спускался сюда во время войны. Будь что будет», — говорит он и показывает трещины в фундаменте. Несколько раз взрывы раздавались совсем рядом.
Он знает, что в худшем случае он не сможет попасть к своей первой жене, отцу и брату. Они захоронены на кладбище недалеко от улицы, которое находится за уличными заграждениями по другую сторону линии соприкосновения.
«Я хотел съездить туда, но солдаты говорят, что не могут гарантировать безопасность».
Александр, муж Стрижак, выходит за сигаретами.
Позже выясняется, что у Елены, живущей через три дома от своего магазина, личные отношения с войной. Она дала ей мужа.
«Я из центральной Украины. Приехал добровольцем на фронт осенью 2015 года. В феврале 2016 мы уже были женаты», — говорит Александр Стрижак.
Прошлой осенью он был ранен в ногу. К счастью, рядом был вертолет, и поэтому уже через два часа он был доставлен в военный госпиталь города Днепра.
«Из больницы я вернулся сюда».
