По официальным данным, в состоявшемся во вторник шествии в память участвовавших во Второй мировой войне предков только в одной Москве приняли участие 800 тысяч человек, включая президента Владимира Путина. Память об участниках войны лежит в основе путинской версии российского патриотизма и стала важной частью идеологии, укрепляющей российскую геополитическую самоуверенность. Однако у так называемого движения «Бессмертный полк» есть и другая сторона, подрывающая эту идеологию. Его лидеры утверждают, что, согласно рассекреченной статистике, Советский Союз потерял за время войны астрономическое количество жизней — 42 миллиона человек вместо официально признанных 27 миллионов.
«Бессмертный полк» — традиция выходить 9 мая, в годовщину советской победы, на шествие с фотографиями воевавших родственников — возник в 2000 годах. Начинался он как низовое движение. Название ему дали три журналиста из Томска. Решение Кремля возглавить эту инициативу заменило патриотический порыв местных активистов официозными пропагандистскими усилиями, направленными на превращение победы 1945 года в опору российской национальной гордости. Вопрос о сближении с официальными властями перессорил организаторов, и в итоге московское отделение «Бессмертного полка» откололось и полностью подчинилось кремлевским указаниям.
Однако в исходной идее «Бессмертного полка» имелось нечто, противоречащее официальному подходу. В конце концов, почти все люди на этих фотографиях мертвы. Многие из них погибли на войне, погубившей изрядную часть населения Советского Союза и оставившей целые семьи и даже деревни без мужчин.
В феврале российский парламент провел слушания, посвященные «Бессмертному полку» как элементу «патриотического воспитания». В этом мероприятии участвовали множество депутатов и целый ряд представителей различных государственных ведомств, что стало знаком поддержки на самом высоком уровне, которую получило движение. Открывая слушания, парламентарий Вячеслав Никонов говорил о необходимости защищать российскую победу от гибридных атак и от возрождения нацизма на Украине. Однако после этого другой парламентарий, Николай Земцов, бывший одним из основателей «Бессмертного полка» и одним из наиболее активных сторонников придания ему официального характера, сделал неожиданное заявление.
В подготовленном для слушаний докладе Земцова было сказано, что, согласно рассекреченным в постсоветские времена данным, во Второй мировой войне погибли 41,979 миллиона советских граждан — примерно 19 миллионов военнослужащих и 23 миллиона мирных жителей.
В России подсчет потерь Второй мировой войны всегда был вопросом государственной политики. Иосиф Сталин преуменьшал советские потери — при нем речь шла о семи миллионах. Позднее Никита Хрущев признал, что погибли 20 миллионов человек, и в 1970-х и 1980-х годах в советской школе мне называли именно эту цифру. В последние годы советской власти, при президенте Михаиле Горбачеве, официально стали говорить о 27 миллионах. Это была неудобная цифра: Германия потеряла — по официальным подсчетам, которые некоторые историки считают заниженными, — 7,3 миллиона человек. Гигантская цена, заплаченная за советскую победу, заставила многих задаться вопросами о качестве сталинского руководства и о том, насколько советское государство ценило человеческие жизни.
В дальнейшем 27 миллионов оставались официальной цифрой. Путин ссылался на нее в своих речах. Согласно известной работе генерала Григория Кривошеева «Великая Отечественная без грифа секретности», выпущенной при государственной поддержке в 2009 году, общее количество погибших составляет 26,6 миллионов. Эта цифра была получена с помощью экстраполяции на основании данных определенных переписей. Оценка Земцова, основанная на работе историка Игоря Ивлева, опирается на другие источники. У Государственного планового комитета, статистического и распределительного центра советской плановой экономики, были более конкретные данные, однако, как уточнял Ивлев, они не относились к военнослужащим, информация по которым учитывалась отдельно.
Население Советского Союза, по данным Ивлева, составляло в общей сложности 205 миллионов человек в 1941 году и 169,8 миллиона — в 1945 году. Если учесть 17,6 миллиона рождений и предположить естественную смертность на уровне 1941 года, это означает, что связанные с войной потери доходят до 42 миллионов человек.
Хотя подход Ивлева вызывает сомнения у ряда историков, его данные теперь полуофициально обсуждаются людьми, ответственными за использование памяти о войне для «патриотического воспитания». Если эти цифры верны, они подчеркивают масштаб российской трагедии и цену, которую страна заплатила за избавление мира от нацизма. Но одновременно они свидетельствуют о пирровой победе диктатора, которого не волновало, сколько людей погибнет, исполняя его приказы. Помпезные торжества в честь годовщины победы после состоявшегося в 2014 году вторжения в Крым, и вездесущий лозунг «Можем повторить» выглядят на фоне выведенной Ивлевом цифры потерь просто зловеще.
Потери России были так велики, что она должна была бы стать самой миролюбивой страной в мире — даже менее воинственной, чем Германия, осознанно держащая военную активность на низком уровне, несмотря на полный отказ от наследия своих агрессивных лидеров 20 века. Если она, действительно, потеряла во Второй мировой войне четверть населения, она должна стремиться к тому, чтобы никогда больше это не «повторять». Однако налеты Путина на соседние страны и его готовность к военным операциям вдалеке от российских границ игнорируют те печальные воспоминания, которые пробуждает «Бессмертный полк».
Даже победы иногда обходятся невероятно дорого. Путин мог бы об этом задуматься, когда он шел вместе с толпой, неся портрет своего отца, который воевал и вернулся живым, — но не своего брата Виктора, умершего от дифтерии в блокадном Ленинграде.
