Похоже, затянувшейся судебной баталии между бывшим олигархом Сергеем Пугачевым и Российской Федерацией нет конца. Тем не менее ожидаемое в середине июня решение парижского арбитражного суда о введении промежуточных мер в отношении российской стороны станет первым показателем того, удастся ли Пугачеву в один прекрасный день получить миллиарды евро, которые он требует в качестве компенсации за «экспроприацию» его имущества.
С помощью этих мер предосторожности бывший соратник Владимира Путина надеется избежать повторения неудач, которые постигли акционеров ЮКОСа: добившись от нидерландского суда приговора о компенсациях на 50 миллиардов долларов в июле 2014 года, они до сих пор не могут обеспечить его выполнение.
На слушаниях 17 апреля Пугачев потребовал от суда принять решение о российском залоге: 5,5 миллиарда евро наличными на секвестровый счет, депозит в 12 миллиардов под государственные гарантии или предварительная заморозка иностранных активов. «Раз Россия никогда не платит, какой смысл суетиться?» — подвел итог бывший олигарх перед вылетом из Парижа на Лазурный берег, где он сейчас проживает.
Верфи, шахты, недвижимость
Рассматриваемое судом дело нельзя назвать обычным: это касается как сумм, так и политического подтекста. Пугачев, бывший тувинский сенатор и гражданин Франции с 2009 года (в 2012 году он отказался от российского паспорта), с 2015 года добивается от России компенсации в 11 миллиардов евро в силу двустороннего инвестиционного соглашения, которое было подписано в 1989 году Францией и Советским Союзом. Гаагский арбитражный суд, уполномоченный рассматривать тяжбы по этому договору, удовлетворил просьбу Пугачева о проведении слушаний в Париже. Решение было принято по соображениям безопасности: в Лондоне, где он жил до того, как окончательно переехал во Францию, под его машиной были обнаружены подозрительные устройства (следствие все еще ведется).
Сергей Пугачев считает, что стал жертвой методичной экспроприации жемчужин выстроенной в 1990-х годах торговой империи: судостроительный завод в Санкт-Петербурге, угольные шахты в Сибири, недвижимость и земля вплоть до Красной площади…В общей сложности, все это стоит не менее 11 миллиардов евро.
В 1990-х годах Сергей Пугачев был в ближнем кругу ельцинского клана, первые счета которого были размещены в его банке. Остался он на орбите власти и во время возвышения Владимира Путина, называя себя его наставником в первые годы (вероятно, преувеличение). Так, с чем же связано такое внезапное падение верного служителя режима? В беседе с Le Monde в январе 2015 года он рассказал, что всегда был «оппозиционером наедине» и пытался изменить позицию главы государства. При этом угрозы для Путина от него не исходило.
Слишком активные инвестиции
У бизнесмена всегда было два объяснения. Во-первых, стремление членов окружения президента (новое поколение олигархов во главе с влиятельным Игорем Сечиным) заполучить его прибыльные активы. Во вторых, «комплексы» президента, который стремился вычеркнуть из памяти первые робкие шаги в Кремле. «Из группы людей, которые были очевидцами или даже участниками процесса, когда бывший никто стал президентом, оставался только я, — отметил бизнесмен в 2015 году. — Он хочет, чтобы все забыли о тех временах».
Его падение могли ускорить и слишком активные инвестиции в Европе и, в частности, во Франции. В 2000-х годах, когда Пугачев находился в зените влияния, он приобрел сеть магазинов премиум-класса Hédiard, тогда как его сын купил издание France-Soir. Оба предприятия пришли в упадок.
Сейчас бывший олигарх с оптимизмом смотрит на перспективы арбитражного разбирательства, результаты которого ожидаются в 2018 году. «Все будет очень просто: кому сегодня принадлежит имущество? Где деньги, которые должны были выплатить в качестве компенсации?» Его главным козырем стали документы с подтверждением намерения российского государства выкупить экспроприированные в конечном итоге активы. В одном из них, отчете о министерской встрече (Le Monde удалось ознакомиться с ним), указывается план о том, как облегчить продажу Пугачевым судостроительного завода. В частности, там упоминается возможное начало проверки ФСБ по поводу правонарушений в руководстве предприятия.
Российская сторона в свою очередь предпочитает отмалчиваться: небывалое дело многомиллиардного противостояния, в котором имидж значит не меньше адвокатских прений.
