Катар успешно создал себе репутацию идеального исламского государства, подавая свой образ жизни и государственного устройства в качестве образца для всего Ближнего Востока. Большинство жителей региона видят в Дохе богатый и нейтральный уголок исламского мира, но лишь немногие осознают истинные масштабы катарского влияния на развитие Ближнего Востока.
Нынешний Ближний Восток похож на описанную Гоббсом войну «всех против всех». Помимо противостояния между суннитами и шиитами, регион страдает от множества самых разнообразных конфликтов, а количество воюющих сторон в некоторых из них достигает нескольких тысяч, как, например, в Сирии. На этом тревожном фоне выделяется небольшой эмират Катар, причем не только своим благополучием, но и масштабами международных амбиций и влияния в регионе, которые явно непропорциональны его скромным размерам.
За несколько десятилетий из бедуинской деревушки ловцов жемчуга Катар превратился в один из главных политических центров Ближнего Востока. История успеха эмирата — это уникальный пример в мировой истории, который прямо противоречит доминирующей в изучении международных отношений теории реализма.
Катар не располагает ни военной мощью, ни человеческими ресурсами, необходимыми, чтобы существенно влиять на процессы в регионе с помощью твердой силы. Однако умелая работа над собственным государственным имиджем, а также развитие инструментов мягкой силы с лихвой компенсируют эти недостатки.
Именно Катар стал одним из ключевых инициаторов потрясений «арабской весны», которые изменили ход истории Ближнего Востока на многие десятки лет вперед. Сейчас с мнением Дохи в арабском мире считаются не меньше, чем с такой традиционной региональной державой, как Египет, а стабильность в некоторых странах Ближнего Востока напрямую зависит от состояния отношений с руководством крошечного эмирата.
В первую очередь успех внешнеполитической стратегии Катара — это следствие глубокого понимания протекающих в регионе процессов. В условиях хаоса и межобщинного противостояния, столкновений исламистов всех мастей и флагов, борьбы светских режимов с исламистами и так далее катарские власти удачно выбрали и время, и нишу для развития своего влияния.
Переход эмирата к чрезвычайно активной внешней политике во многом стал результатом свалившегося на страну богатства в виде колоссальных запасов природного газа, составляющих около 15% от мировых. Это раздуло амбиции местного руководства, которое видит себя в роли истинных последователей идей ваххабизма и считает своей целью донести это знание до всего региона.
Внешнеполитическая стратегия Катара оформилась во время правления предыдущего эмира, Хамада бин Халифы Аль-Тани, заложившего основы катарской мягкой силы. Еще в 1990-х годах он решил воспользоваться теми возможностями, которые открывало перед богатым эмиратом удручающее состояние региона. В 1996 году, через год после прихода к власти, эмир Хамад бин Халифа распорядился создать телекомпанию «Аль-Джазира», которая с тех пор превратилась в основной источник объективной информации на Ближнем Востоке.
Показательной оценкой масштабов влияния катарского телеканала были слова бывшего президента Египта Хосни Мубарака. В 2001 году он посетил штаб-квартиру «Аль-Джазиры» в Дохе, после чего поинтересовался у министра связи Сафвата эль-Шерифа, как подобный «спичечный коробок» способен создавать столько проблем. И действительно, десять лет спустя телеканал сыграл важную роль в поддержке египетской революции и свержении режима Мубарака.
Редакционная политика «Аль-Джазиры», помимо объявленной независимости, основывается на следующих принципах: поддержка продвижения демократии на Ближнем Востоке, оппозиция правлению авторитарных и светских лидеров, как Хосни Мубарак и Башар Асад, а также защита прав мусульман во всем мире.
Резкая критика многих ближневосточных правителей в условиях жесткой цензуры сделала катарский телеканал главным рупором поддержки ближневосточных оппозиционеров и обеспечила особую популярность среди арабской молодежи. В результате именно из студий «Аль-Джазиры» транслировались судьбоносные сообщения о начале и развитии протестов «арабской весны».
В свое время репортажи телеканала активно обсуждали коррупцию режима Каддафи в Ливии, репрессии Асада в Сирии, победу демократии на Тахрире в Египте. Сюжеты были сделаны на высочайшем уровне, над ними работали ведущие специалисты со всего региона, а также с западных телеканалов.
Доступность вещания, простота и качество передачи информации, а также объективность стали залогом популярности «Аль-Джазиры». Никогда ранее на Ближнем Востоке не существовало регионального СМИ, которое по качеству не отстает от западных аналогов, вещает на арабском, чувствует и подстраивается под настроения населения региона и при этом пользуется почти неограниченными финансовыми возможностями катарского правительства.
Главное достижение катарского руководства заключается в том, что они сумели успешно дистанцироваться от своего телеканала. В результате «Аль-Джазира» воспринимается в регионе как единственный объективный источник информации — не связанный с политикой Катара, — иногда панарабский, но в целом отстаивающий ценности всего мусульманского мира.
Интересы Катара продвигаются телеканалом умело и завуалированно. К примеру, за последние годы Доха предоставила убежище бывшему премьер-министру Сирии Рияду Хиджабу и бывшему министру внешней политики Ливии Муссе Куссе. Впоследствии эти политики из студий «Аль-Джазиры» активно призывали к борьбе с изгнавшими их режимами, подчеркивая роль эмирата в защите и поддержке «борцов за справедливость».
«Аль-Джазира» успешно поддерживает свою репутацию объективного СМИ, включая в свои эфиры мнения независимых экспертов и репортажи о самых разных событиях и проблемах Ближнего Востока, от засухи до притеснения женщин и бедности. В то же время повестка «Аль-Джазиры» завуалированно включает в себя элементы внешней политики Катара, власти которого стремятся позиционировать эмират как островок спокойствия и благополучия в бурном исламском мире.
Центр и образец
«Аль-Джазира» — важный, но далеко не единственный инструмент мягкой силы Катара, с помощью которого эмират создает себе особую репутацию на Ближнем Востоке. В условиях перманентной бедности, экономической отсталости, коррупции и отсутствия социальных лифтов практически повсюду в регионе процветающий и невероятно богатый Катар предстает раем на земле.
Огромные запасы газа гарантируют жителям Катара один из самых высоких уровней жизни в мире. Арабские гастарбайтеры за год здесь могут заработать в несколько раз больше, чем дома за десятилетие. При этом Доха предстает перед ними как богатый центр, где на первом месте, в отличие от «бескультурных» ОАЭ (Дубай и Абу-Даби), находятся истинные исламские ценности.
Катар стремится подать себя как идеальное исламское общество, центр возрождения арабской и исламской культуры, где умеют успешно сочетать современность, аспекты исламского социализма — общества социальной справедливости, свободы и равенства, — а также идеи Мухаммада ибн аль-Ваххаба, основателя ваххабизма.
Власти Катара не жалеют денег на строительство объектов, имеющих региональное значение. К примеру, в Дохе открылся Музей исламского искусства, один из крупнейших в мире, а также «Деревня культуры Катара», совмещающая ценности бедуинского наследия и современного общества.
В знаковом Университете Хамада бин Халифы (HBKU) недавно начала работать грандиозная мечеть под названием «Центр исламского возрождения и умеренности имени Юсуфа аль-Кардави». Аль-Кардави представляет одно из радикальных направлений в исламе, он знаменит своими жесткими фетвами и не раз называл Россию «врагом ислама № 1».
Образование — это еще один важный инструмент мягкой силы Катара, который продвигает свои интересы средствами народной дипломатии. Власти эмирата ежегодно выделяют существенные средства на учебные гранты для иностранных студентов в катарских вузах.
Предыдущий эмир, Хамад бин Халифа Аль-Тани, и его супруга шейха Моза бинт Насер активно работали над продвижением западного образования и прогрессивных ценностей. Это привлекло в страну представительства лидирующих западных вузов, среди которых Корнеллский университет, Джорджтаунский университет и некоторые другие.
Нынешний эмир, Тамим бин Хамад Аль-Тани, хоть и не стал полностью отказываться от идей своих родителей, но существенно сократил финансирование предыдущих проектов, сделав основной упор на консервативное обучение на арабском.
Система, по которой иностранные студенты попадают и учатся в катарских вузах, похожа на советскую. Местные университеты отбирают талантливую арабскую молодежь, у которой нет денег на обучение за границей и возможностей социального роста дома. Им предоставляют гранты на обучение, стипендии, беспроцентные и бессрочные ссуды на основе исламских финансов.
В результате, окунувшись в идеальное исламское общество, получив местное образование и поддержку, многие из студентов, вернувшись на родину, сохраняют крайне положительное отношение к Катару, а также связи с эмиратом.
Эта стратегия начала работать около 10 лет назад, и отследить ее результаты пока еще затруднительно. Выпускники катарских вузов хоть и работают во всех уголках арабского мира в министерствах и крупнейших компаниях, но пока слишком молоды.
Похожим образом Катар действует и в поддержке исламского образования. Катар — один из основных спонсоров строительства медресе и всевозможных исламских центров на Ближнем Востоке. Учение ваххабизма лежит в основе идеологии эмирата, поэтому и преподавание в таких центрах строится соответствующим образом. Отдельно готовят религиозных деятелей для работы в подобных центрах.
В дополнение к поддержке образования Катар также позиционирует себя как общество социальной утопии. Несмотря на жесткие нормы шариата, в эмирате один из самых высоких уровней образования среди женщин. В отдельных кампусах Университета Хамада бин Халифы, по разным данным, до 70% студентов составляют женщины. В крупнейшем вузе страны, Университете Катара, женщин среди студентов около 50%. Уровень рождаемости в Катаре упал с семи детей на женщину в 1960 году до двух в 2015-м.
Доха также позиционирует себя как региональный центр толерантности. По разным данным, около 20% населения страны составляют шииты, которые отлично интегрированы в катарское общество. Многие шииты — это выходцы из соседнего Ирана, но они активно поддерживают катарские власти. Коренное население Катара составляет около 200 тысяч человек, иностранных рабочих в эмирате в десять с лишним раз больше.
Наконец, Доха предстает как центр исламского и панарабского единения. Эмират широко известен попытками примирить ФАТХ и ХАМАС для совместной борьбы против Израиля. Катар стал ключевой площадкой для общения и координации усилий антиасадовских сил Сирии, а также представителей «Братьев-мусульман» со всего региона.
Хотя Катар активно финансирует различные группировки по всему региону, эмират воспринимается на Ближнем Востоке как нейтральная страна. По данным центра исследования общественного мнения Zogby Research, несмотря на прямую катарскую поддержку вооруженной оппозиции в Сирии и его участие в бомбардировках Ливии, лишь единицы в арабском мире считают, что Катар несет какую-либо ответственность за нынешнее состояние дел в этих странах.
В результате Катар успешно создал себе репутацию идеального исламского государства, подавая свой образ жизни и государственного устройства в качестве образца для всего Ближнего Востока. Большинство жителей региона видят в Дохе богатый и нейтральный уголок исламского мира, но лишь немногие осознают истинные масштабы катарского влияния на развитие Ближнего Востока.
