В своих развернутых интервью два бывших руководителя спецслужб США абсолютно по-разному оценили вмешательство России в президентские выборы 2016 года и его последствия. Если сравнивать их высказывания, возникают некоторые важные вопросы о тех разногласиях и полемике, которая разворачивается в СМИ по поводу администрации Трампа, в том числе в отношении увольнения Майкла Флинна (Michael Flynn), советника президента Дональда Трампа по национальной безопасности, и недавнего увольнения директора ФБР Джеймса Коми (James Comey). Точно так же это сравнение демонстрирует, как СМИ и политическая среда в США искажают и информацию о расследовании, и более широкие политические дебаты в США.
Беседуя с корреспондентом и ведущим CNN Джейком Таппером (CNN), генерал-лейтенант в отставке Джеймс Клэппер (James Clapper), занимавший в администрации Обамы пост директора Национальной разведки, заявил, что американские государственные институты находятся «под угрозой»: внешней — со стороны Москвы и внутренней — со стороны Трампа. При этом он обвинил президента в покушении на «систему сдержек и противовесов», введенную основателями государства. Клэппер также пытался дистанцироваться от своих прежних заявлений о том, что какие-либо факты, свидетельствующие о сговоре между избирательным штабом Трампа и российскими чиновниками, ему неизвестны. Что очень странно, Клэппер заявил, что не знал о контрразведывательном расследовании ФБР до того, как Коми сообщил о нем в марте 2017 года, поскольку в свою бытность директором Национальной разведки он «предоставлял» директору ФБР решать «говорить ли, когда говорить и что говорить» ему о таких расследованиях.
Эти поразительные заявления Клэппера важны по трем причинам. Во-первых, бывший сотрудник разведки, похоже, не имеет особо ясного представления о «системе сдержек и противовесов», закрепленной в конституции, использующей исполнительную, законодательную и судебную ветви власти друг против друга с тем, чтобы гарантировать условия, в которых ни одна из них не может узурпировать власть в стране. Увольнение чиновника, представляющего исполнительную власть, не может служить «покушением» на систему сдержек и противовесов, поскольку это решение явно находится в пределах полномочий президента. Это признают почти все другие наблюдатели.
Во-вторых (и именно это подразумевается в заявлении Клэппера о «покушении» Трампа на американские институты власти), бывший руководитель разведслужбы в администрации Обамы явно выступает против Трампа. Попытки Клэппера отказаться от своего прежнего заявления об отсутствии доказательств сговора (что должно иметь определенное значение в обществе, организованном на принципе презумпции невиновности) выглядят во многом политическими. Любой, кто оценивает его публичные заявления, не признавая этого, действует не по правилам и не хочет смотреть в лицо фактам. Это вызывает более широкие вопросы об общем подходе администрации Обамы к оценке (деятельности) разведслужб и расследований, связанных с вмешательством России в выборы.
И, наконец, как же так вышло, что Клэппер не мог знать о контрразведывательном расследовании сговора между избирательным штабом и иностранным государством в ходе президентских выборов? Трудно поверить, что высокопоставленный представитель разведслужб страны мог не знать о расследовании того, что сам Клэппер назвал «нападением» на Америку. Впрочем, даже если кто-то и поверит Клэпперу на слово, возникает вопрос — как же он не догадался, что такое расследование ведется? Когда он узнал о «досье», в котором говорилось о сговоре? Сообщения о том, что Клэппер доложил президенту Бараку Обаме и вице-президенту Джо Байдену о «досье», появились в середине января, до инаугурации Трампа. Что, Клэппер думал, что ФБР не будет расследовать эти обвинения? И что Коми должен был доложить Клэпперу о том, что ФБР будет их расследовать? Попытка Клэппера сделать вид, что он не знал о расследовании, похожа на лицемерие.
Видимо, каким-нибудь влиятельным американским СМИ, которые проявляют значительный интерес к противоречиям и нестыковкам в заявлениях представителей администрации Трампа, следует восстановить хронологию событий и указать, что Клэппер знал, когда он это узнал, и что он говорил Конгрессу и американскому народу в каждый момент времени.
Бывший министр обороны и директор ЦРУ Роберт Гейтс (Robert Gates), выступая на канале CBS в программе Face the Nation, подошел к этим вопросам совершенно иначе. Гейтс, которого никто не может обвинить в симпатиях к Москве, проанализировал вмешательство России в выборы в историческом контексте и весьма скептически отнесся к тому, что российские чиновники могли бы шантажировать Флинна. Несмотря на то, что, по его мнению, увольнение Коми было «осуществлено далеко не лучшим образом», Гейтс едва заметно подверг критике бывшего директора ФБР и его действия.
Гейтс заявил, что российский президент Владимир Путин «счел, что США в принципе выступили против него в ходе кампании по его переизбранию в 2012 году», и «стояли за» революций на Украине, в Грузии и в других соседних с Россией странах. По словам Гейтса, Путин предпринимает ответные действия в манере, «очень свойственной КГБ» (вероятно, косвенно имея в виду скрытые действия) в соответствии со своим собственным восприятием действий США (которые Гейтс не одобрил и не отверг). Стратегическая цель Путина, по мнению Гейтса, состоит в том, чтобы уменьшить видимость законности выборов в США и западных странах, чтобы критика Запада в адрес выборов в России утратила свое значение. В отличие от Клэппера, Гейтс предложил прагматичную и бесстрастную оценку действий России и их причин. Согласно его трезвым высказываниям, благородное стремление Америки содействовать развитию демократии в России не защитит страну от ответной реакции Москвы, и это должно стать поводом для размышлений.
В отношении Майкла Флинна Гейтс заявил, что считает «некоторым преувеличением» утверждать, что Россия могла бы шантажировать бывшего советника по национальной безопасности в том, что тот вводил вице-президента Майка Пенса (Mike Pence) в заблуждение, сообщая недостоверные сведения о своих беседах с российским послом Сергеем Кисляком. Гейтс объяснил, что такая уязвимость могла бы возникнуть в результате разглашения секретов или неправомерных действий, но то, что кто-то «не сказал правду кому-то, кто работает в том же здании», причиной такой уязвимости, скорее всего, не будет. По словам Гейтса, если бы он обнаружил нечто подобное, он попросил бы о личной встрече с президентом, чтобы рассказать об этом. Но он с сомнением отнесся к утверждению бывшего исполняющего обязанности генерального прокурора Салли Йейтс (Sally Yates) о том, что Москва могла бы шантажировать Флинна.
Пожалуй, самым главным является то, что Гейтс косвенно поддержал решение Трампа уволить Коми, хотя и подверг критике то, как это увольнение было совершено. Когда ведущий программы Джон Дикерсон (John Dickerson) спросил Гейтса том, что Трамп якобы потребовал от Коми лояльности, Гейтс ответил, рассказав о том, что когда Обама занял пост президента, он сказал Бараку Обаме: «Вы можете на меня рассчитывать, я буду вам предан. Я не буду разглашать информацию. Я буду держать наши с вами разногласия в тайне. И если я не смогу быть лояльным, я уйду». И хотя Гейтс не руководил расследованием работы избирательного штаба Обамы (немаловажное отличие), он указал на одну из центральных проблем в деле увольнения Коми — его неспособность либо контролировать, ибо расследовать утечки информации о ходе расследования «российского вмешательства». Коми было обязан хранить верность Трампу, что (с учетом судебной системы, основанной на презумпции невиновности, медийного окружения, исходящего из презумпции виновности, и политической системы, которую все в большей степени определяют безудержные партийные нападки) — также способствовало бы объективности расследования и доверию к его конечным результатам.
Изменчивый тон высказываний Клэппера не скрывает его политического лицемерия и уверенности в своей правоте. Что резко отличаются от заявлений Гейтса, тон которых (в такой же степени сдержанный), похоже, отражает нечто более глубокое — хорошо продуманный и практичный подход к политически и стратегически важным проблемам, с которыми сталкиваются Соединенные Штаты. Завершить расследование выборов 2016 года таким образом, чтобы установить факты, предпринять соответствующие ответные меры и сохранить после этого хоть какие-то остатки национального единства, будет нелегко. Чтобы добиться этого, государственным институтам США (в том числе и американским СМИ) потребуется, скорее, беспристрастный подход Гейтса, чем бравада и клятвенные заверения в духе Клэппера.
Пол Сондерс — исполнительный директор Центра национальных интересов (Center for the National Interest). Бывший старший советник Госдепартамента в администрации Джорджа Буша-младшего.
