Уинстон Черчилль говорил: «Учите историю, учите историю. В истории находятся все тайны политической прозорливости». Мудрые слова — история всегда предоставляет политикам возможность вынести стратегические уроки для идентификации ошибок во избежание их повторения в будущем. Уроки иногда болезненны, неприятны, но от этого их значение не становится меньшим.
Как создавались ВМС Украины
2017 год должен был стать своеобразным историческим рубиконом в отношениях Украины с Россией — в соответствии с базовыми украинско-российских соглашений по Черноморскому флоту (Соглашение о статусе и условиях пребывания ЧФ РФ на территории Украины; Соглашение о параметрах разделения ЧФ; Соглашение о взаимных расчетах, связанных с разделением ЧФ и пребыванием ЧФ РФ на территории Украины, далее — Соглашения), 28 мая этого года последний российский корабль должен был покинуть рейд Севастополя. Должен был… Но, не покинул.
Есть и другая весенняя дата. В начале апреля этого года исполнилось 25 лет со дня подписания Указа президента Украины «О безотлагательных мероприятиях по строительству Вооруженных сил Украины», во втором пункте которого была поставлена задача «сформировать Военно-Морские силы Украины на базе сил Черноморского флота». В трагическом 2014-м в Севастополе и Крыму они потеряют 70% боевого состава, инфраструктуру и основные пункты своего базирования…
Возникает вопрос: почему пребывание украинских Военно-Морских сил на собственной земле стало временным, хотя ее должен был покинуть флот другого государства? Если мы хотим получить не закрашенный или подкрашенный ответ — следует посмотреть в ретроспективу, прежде всего, какие решения, политические и военные, принимались и что на самом деле происходило, потому что прошлое имеет системную связь с настоящим и влияет на него. По большому счету, исторические уроки нужны не для того, чтобы ответить на вопрос «кто виноват», а главным образом, чтобы не повторять ошибку в будущем. Учите историю…
1992-1996 годы запомнились активным формированием Военно-Морских сил Украины при огромной поддержке украинского народа, которая питала оптимизм и энергию украинского военного моряка. Все началось с организационной группы и первого командующего — вице-адмирала Бориса Кожина. Он видел и создавал украинские ВМС отданными государству, мотивированными и профессиональными — тогда на призыв командующего по зову сердца моряки-украинцы ехали в Севастополь из разных городов бывшего СССР строить флот Украины.
Осуществлялся прием достроенных украинскими корабелами боевых кораблей, создавались органы военного управления, части и подразделения украинского флота, началась активная подготовка сил в море для приобретения ими необходимых боевых и оперативных возможностей, был проведен трансатлантический поход отряда украинских боевых кораблей к берегам США и многие другие мероприятия. Моряк горел флотской службой и пытался сделать все возможное для скорейшего создания полноценной военно-морской группировки Украины — никто не считал день это или ночь. В короткие сроки были сформированы сотни военно-морских организмов, создавалась учебно-материальная база, осуществлялась боевая выучка сформированных экипажей и подразделений. Проведенные в 1996 году по инициативе на то время заместителя министра обороны Украины — командующего ВМС Украины вице-адмирала Владимира Безкоровайного (умер в 2017 году) военно-морские оперативно-тактические учения «Море-1996» подтвердили: ВМС Украины созданы!
Следует заметить, что строительство ВМС Украины в указанное время сопровождалось активным переговорным процессом между Украиной и Россией относительно распределения ЧФ бывшего ВМФ СССР. Предусматривалось разделение морского вооружения, военной техники и имущества ЧФ между Украиной и РФ в соотношении 50 на 50 с дальнейшим выводом части, которая останется РФ, на территорию России. Вывод российской группировки с территории Украины отвечал Конституции Украины, которая статьей 17 запрещает расположение иностранных военных баз на территории государства, базирование иностранных военных формирований на территории Украины. При этом украинская сторона допускала временное (на несколько лет) пребывание ЧФ РФ на территории Украины до создания соответствующей флотской береговой инфраструктуры на Черноморском побережье России.
В то же время во флотской тематике Россия использовала «дипломатию затягивания». Предлагались разнообразные варианты решения проблематики Черноморского флота, но без его разделения. Одним из таких вариантов рассматривался единый ЧФ, который будет защищать интересы и России, и Украины. Конечно, под контролем Москвы. Даже предлагался вывод ВМС Украины за пределы полуострова. В то же время, украинские военные моряки крепко стояли на государственных позициях, потому что они хорошо понимали ответственность за Крым и Севастополь, защиту морских рубежей государства. Это не нравилась северному соседу. Стали проводиться какие-то акции с привлечением засланных казачков (кстати, тогда СБУ эффективно работало на опережение). Иногда доходило до применения оружия — следует вспомнить события апреля 1994 года вокруг гидрографического судна ЧФ «Челекен», которое незаконно вывозило навигационно-гидрографическое оборудование из Одессы в Россию, и бывшего 318 дивизиона кораблей ЧФ. «Дивизион применил оружие и выступил против украинской власти, потому его дни были сочтены», — лаконично прокомментировал события в Одессе заместитель министра обороны — командующий ВМС Украины вице-адмирал Владимир Безкоровайный. Это был пример победы государственного и военного лидерства, которому следует поучиться сегодняшним руководителям. К сожалению, во многих измерениях забытый пример. После тех событий в кратчайшие сроки на базе подразделений ЧФ в Одессе, Очакове и Николаеве был создан Западный морской район (позже — Западная военно-морская база), Военно-Морских сил Украины. В 2014-м фонды этой военно-морской базы приняли моряков, вышедших из Крыма…
В целом, с учетом дислокации в 1996 году ВМС Украины в Севастополе, Новоозерном, Феодосии, Саках и Новофедоровке, частей 32 армейского корпуса в Симферополе, Перевальном и Керчи, а также наличия в Крыму группировки войск ПВО и военно-воздушных сил Украины, военно-стратегическое преимущество в Крыму было на стороне Украины, но… на высшем уровне дипломатических пикирований было принято решение идти на «компромиссы» в интересах РФ. Из окончательной редакции соглашений было убрано слово «временное» относительно пребывания ЧФ РФ на территории Украины. Огромная часть ЧФ была засчитана в погашение каких-то энергетических долгов Украины перед Россией и вообще не принималась в расчет распределения. Политико-военная цель пребывания ЧФ РФ на территории Украины в межгосударственные документы включена не была. Вместо предметно-объектовой аренды компактных территорий военных городков с определением статуса, ЧФ РФ и отдельным частям центрального подчинения вооруженных сил РФ за крайне минимизированную арендную плату были отданы в долгосрочное общее пользование неинвентаризированные и перемешанные с украинскими государственными учреждениями и войсками украинская земля и инфраструктура. В распоряжении ЧФ РФ оказалась значительная часть движимого имущества и береговой инфраструктуры Севастополя и Крыма (в Феодосии, Керчи и Гвардейском), в том числе вопреки международным нормам все навигационно-гидрографическое оборудование на побережье полуострова. Часть морского вооружения и военной техники, которая в результате распределения должна была отойти Украине, без объяснения причин не была передана (общая экспертная стоимость не переданного Украине лишь движимого военного имущества в ценах 2003 года составляла 237,5 миллиона гривен).
Несмотря на целый ряд нерешенных системных проблем распределения Черноморского флота, в 1997 году Украина… предоставила разрешение на двадцатилетнее пребывание неинвентаризированной военной группировки ЧФ РФ на территории Украины с неопределенной целью. Можно спорить относительно условий и последствий этого решения, но в стратегическом измерении прописанный в Соглашениях формат предоставил возможности реализации кремлевской стратегии «постоянного политико-военного присутствия в Крыму», сначала выиграть время, а затем превратить ЧФ РФ в мощного «троянского коня» продвижения интересов Москвы на полуострове.
Малоизвестным является факт, что тогда Военный совет Военно-Морских сил Украины во главе с командующим подал в отставку.
Первый урок
То есть первый урок заключается в том, что Конституция — это основной закон прямого действия для безусловного исполнения, если страна стремится быть независимым, суверенным государством. Нельзя переходить красные линии конституционных норм относительно суверенных прав государства и ее территориальной целостности. Игнорирование этого повышает безопасностные риски и возымеет отсроченный во времени негативный эффект. Именно поэтому разрешенная вопреки Конституции длительная дислокация иностранной военной группировки на территории Украины без определенной в международных соглашениях четкой цели и ограничений его пребывания в дальнейшем сработала против Украины. В то же время, государственная внешняя политика в сфере национальной безопасности и обороны не должна опираться на какие-либо идеологические клише и «искренние объятия», ее следует выстраивать только на основе четко идентифицированных национальных интересов и государственной прагматики.
Период с 1997-го по 2002 год стал временем выживания украинских ВМС по причине их хронического недофинансирования. Начали задерживать выплаты и без того небольшого денежного обеспечения украинским военнослужащим. Катастрофически не хватало горючего не только для выхода в море — для пролистывания «в горячую» вооружения и механизмов кораблей, без чего материальная часть быстро приходит в неработоспособное состояние. Проводились веерные отключения кораблей и частей от электропитания, что крайне негативно влияло на боевую и техническую готовность сил флота. Парадоксально, но мало кому из украинского политического истеблишмента было дело до того, что боевой корабль может быть отключен от электричества и воды, это крайне опасно, учитывая нахождение на борту боеприпасов и ракет. Доходило до выставления военной стражи около трансформаторных подстанций во избежание их отключения со стороны руководства РЭС. Влияло ли это не разум и сердца украинского военного моряка? Риторический вопрос…
В то же время постепенно наращивались возможности ЧФ РФ, у которого с электропитанием и запасами было все в порядке. Вопреки подписанным соглашениям, без разрешения Украины в состав группировки ЧФ РФ в Севастополе был включен корабль «Самум» с современными крылатыми ракетами на борту, наращивались боевые возможности морской пехоты, возобновилась деятельность 31 научно-испытательного центра ВМФ РФ в Феодосии. На объекты, определенные Соглашениями для двойного использования ЧФ РФ и ВМС Украины, украинские военнослужащие не допускались.
В 2003 году произошел ряд событий, повлиявших на дальнейшее развитие ситуации. С приходом к руководству оборонного ведомства Евгения Марчука ситуация в ВМС Украины начала постепенно меняться к лучшему. Евгений Кириллович, как профессионал с глубоким стратегическим виденьем, особое внимание уделял именно военно-морской проблематике. Тогда украинские моряки перешли на логическую бригадную организационную структуру, получили соответствующий финансовый ресурс и начали активное возобновление боевого состава флота — были произведены ремонты кораблей, подняты в воздух самолеты морской авиации, начала действовать система боевого дежурства, проведен ряд учений в море и на полигонах, совместных мероприятий с флотами стран НАТО.
Этот год также запомнился российско-украинским конфликтом вокруг острова Тузла. Тогда Кремль применил элементы гибридного подхода: в Москве ожидали, что идея строительства перехода между Таманским и Крымским полуостровом через остров Тузла будет поддержана широкими слоями крымского населения полуострова. Но этого не произошло: применением адекватных политико-военных мер, в ходе которых Украина достаточно взаимослаженно действовала дипломатической и силовой компонентами, кризисную ситуацию удалось быстро нейтрализовать на ранней стадии ее возникновения. Именно действия на опережение с целью ликвидации кризиса в начале его развития сыграли ключевую роль в локализации и ликвидации конфликта. К сожалению, этот в целом удачный урок был забыт украинской политической элитой, что открыло двери для разворачивания трагических событий в Крыму зимой-весной 2014 года.
В свою очередь последующее развитие ситуации свидетельствует, что в России сделали выводы из событий вокруг Тузлы. В 2005 году Кремль перешел к стратегии «активного влияния». В Крыму активизировались всевозможные движения пророссийской направленности, зачастили российские политики и представители российских националистических движений. Впоследствии градус пропаганды, который и раньше был не низким, пошел вверх. Следует признать, что работа заведений культуры и представителей ЧФ РФ с целевыми группами — молодежью, ветеранами и трудовыми коллективами была организованной и обеспеченной ресурсами. В ряде гарнизонов ВМС Украины было достигнуто информационное преимущество в пользу РФ с возможностью соответствующим образом ориентированного влияния на сознание украинских граждан. Денежное обеспечение моряков ЧФ РФ стало в разы больше, чем в ВМС Украины. В 2008 году де-факто оперативная и боевая деятельность ЧФ РФ вопреки подписанным между Украиной и Россией соглашениям перестала быть зависимой от законодательства Украины.
Неужели же этого не видели в Киеве? Конечно, видели. И какова была реакция? Она была… сдержанной. Это мягкая формулировка того, что происходило. Один из ярких примеров такой политики — сорванные международные учения «Си Бриз 2006». Тогда украинские военные моряки оказались один на один с проплаченными антиукраинскими экстремистами, в том числе зарубежными, которые блокировали учения, раскачивали автобусы с участниками и бросали в них камни. Крымская милиция стояла рядом и… ничего не делала, так «не имела указания сверху». При этом украинским военным морякам строго запретили любое противодействие с формулировкой, что «это не является функцией Вооруженных сил Украины». Ничего не напоминает? Затем достаточно активно искали виновных в штабе ВМС — у нас любят бить своих, чтобы чужие боялись…
Второй урок
То есть второй урок нуждается в изучении в контексте политических рамок выполнения государственных задач военными: плохая практика ставить их и отменять в процессе выполнения. Это выглядит как одновременное «пли» и «ой, не пли», противоречит природе и смыслу военной службы. В целом государственная политика в сфере безопасности и обороны не измеряется «сдержанным наблюдением» или парадно-барабанным боем. В ее основе должно быть профессиональное государственное управление с центром гравитации на целевые группы и прослойки, в первую очередь — военных. Можно в наилучшем по содержанию документе государственного уровня определить: «Вооруженные силы Украины несут ответственность за…». Но в реальной жизни это не будет работать без политико-военного лидерства, направленного на создание/поддержание современных боевых и оперативных возможностей войск (сил), стимулирование людей в погонах, а также обеспечение потребностей обороны ресурсами, потому что новейшая генерация войн является высокотехнологической и мотивационно психологической. В то же время в условиях существования социально-политических угроз внешней природы особое место должно отводиться профессиональной предупредительной работе специальных служб и правоохранительных органов, которая должна быть исключительно государственной, отнюдь не партийной. Либо таким образом укрепляется живучесть военной прослойки, гражданского общества и страны в целом, либо высока вероятность потерь и упадка. Третьего не дано.
С 2010 года ситуация развивалась очень динамично. Москве было нужно легитимное политическое поле для дальнейшего стратегического маневра и использования успехов в информационной кампании — подписанные 21 апреля 2010 года Харьковские соглашения предоставили его. Фактически эта дата стала рубиконом достижения российского информационного и политико-военного преимущества в Крыму, и далее Кремлю оставалось только максимально эффективно его использовать.
К сожалению, тогда никто из киевской власти не хотел учитывать реальные угрозы национальной безопасности, связанные с целевой российской информационно-психологической компанией в Севастополе и Крыму при участии мощных заведений культуры ЧФ РФ, филиала Московского государственного университета в Севастополе и многочисленных других структур, созданных в рамках незаконной субаренды объектов ЧФ РФ.
В феврале 2013-го политическое сближение с Россией перешло в фазу построения стен между нашим государством и Западом. Сначала это происходило в скрытом, не явном формате. Дипломатическая игра велась на контркурсах, прикрывалась якобы прагматичными отношениями Украины и НАТО, участием в совместных операциях и учениях. Но впоследствии начали сворачиваться программы военного сотрудничества со странами Альянса, мягкое влияние на тех, кто получил западное образование, начало сочетаться с жесткими мерами.
Анализ уроков аннексии Крыма не является предметом этой статьи, но иногда в экспертной среде приходится слышать, что гибридная война началась в 2014-м — в действительности политика Кремля относительно Крыма превратилась в системно гибридную в 2010-м, когда с подписанием Харьковских соглашений открылись двери для завершающей фазы подготовки изменения статуса Крыма. Еще не была понятна архитектура задуманного, возможно, основным готовился федерально-ориентированный вариант, но обратный счет времени уже пошел…
Третий урок
То есть третий урок является банальным относительно войны как продолжения политики военными средствами, но идентифицируется с новейшим доменом вооруженной борьбы — информационным, построенным на базе современных информационно-коммуникационных технологий управления сознанием людей. Именно в неучитывании разрушительной силы этого домена следует искать корень ментальной неготовности украинских военных защищать государство от вторжения «братьев» в феврале-марте 2014-го. Дестабилизирующая информационная кампания, централизованная и персонифицированная, синхронизированная по замыслу, времени и месту, с интенсифицированными ключевыми месседжами и мультипликативным эффектом, построенная на обмане, подмене и манипулировании, продолжает действовать против Украины. В этих условиях победа в информационной сфере не может быть достигнута исключительно путем контрпропаганды и нуждается в построенных на аргументах и ценностях стратегических коммуникаций — опыт убедительно свидетельствует, что изложение фактов имеет значение. Древо нации с корнями в культуре, традициях и опыте не будет расти без солнца и дождя, которыми для него являются стратегические коммуникации. Это вопрос живучести государства, что нуждается в соответствующих ресурсах, — профессиональных, мотивационных и материальных.
Окей, скажет любознательный читатель, но в марте 2014 года Россия денонсировала Соглашения по ЧФ РФ, в том числе и Харьковские. Почему же Украина не сделала этого?
Попытаемся идентифицировать и этот урок.
На самом деле, со стороны России это была не денонсация, а одностороннее аннулирование межгосударственных соглашений, что являются серьезным нарушением международного права. На односторонний демарш Кремля Минюст и МИД Украины приняли решение не делать подобного и подать соответствующий иск на неправомерные действия РФ в Международный суд ООН. Об этом заявлял министр юстиции Павел Петренко на брифинге в Кабинете Министров 1 апреля 2014 года. «По международной практике такие действия международными судами не признаются. Мы со своей стороны не будем ни одно из этих соглашений денонсировать», — отметил он. Он добавил, что для украинской стороны эти соглашения являются «доказательной базой относительно подтверждения прав Украины в судах, в том числе и прав на компенсацию убытков со стороны Российской Федерации».
Следуя логике отмеченной позиции со стороны Украины по горячим следам должна была быть запущена целевая дорожная карта:
• первый шаг — после получения соответствующей ноты от РФ об аннулировании Соглашений украинская сторона рассчитывает убытки, нанесенные Украине указанными односторонними действиями российской стороны, и в трехмесячный срок формулирует Москве свою позицию (ориентировочно, июнь 2014 года);
• второй шаг — в случае замалчивания/затягивания последней украинский иск идет в Международный суд ООН (ориентировочно, сентябрь 2014 года);
• и третий шаг — рассмотрение иска высоким судом и вынесение вердикта (ориентировочно, до конца 2016 года).
Следует заметить, что Украина в этом процессе могла бы иметь довольно неплохие аргументы — много чего возможно использовать во множестве подписанных российской стороной и скрепленных печатью двусторонних протоколов в рамках заседаний российско-украинской подкомиссии по вопросам пребывания и функционирования ЧФ РФ на территории Украины. Из-за целевого характера исковых требований относительно нарушения Россией Соглашений по ЧФ РФ возможно было ожидать решения высокого суда по отмене их нелегитимного аннулирования Россией и компенсации украинской стороне нанесенных односторонними действиями России убытков.
Прошло три года. И вот здесь возникает вопрос: каков статус всего этого? Хотелось бы получить ответ от Минюста, МИД или Минобороны, так как это как раз и должно быть частью стратегических коммуникаций власти с обществом по ключевым вопросам национальной безопасности.
Снова экскурс в недавнюю историю. Раньше в МИД Украины вопросами пребывания ЧФ РФ на территории Украины занималось специальное структурное подразделение. Украинскую делегацию на переговорах по ЧФ РФ представлял первый заместитель главы внешнеполитического ведомства Украины. Было проведено огромное количество переговоров, накоплен колоссальный опыт, существовала системная база данных. Сейчас подразделение сокращено, люди уволены. В Минобороны — аналогичная ситуация. Нет людей — нет проблем?
А проблемы, к сожалению, существуют, поскольку актуальность темы не исчезает. В первую очередь это касается подготовки в рамках избранной дипломатической стратегии всесторонне обоснованных исковых материалов. Важный вопрос — толкование тех или иных формулировок Соглашений, без чего трудно надеяться на успешное рассмотрение дела в Международном суде ООН. В условиях, когда РФ аннулировала Соглашения, в соответствии со статьей 24 Соглашения «О статусе и условиях пребывания ЧФ РФ на территории Украины», это остается вопросам украинской части украинско-российской межгосударственной комиссии по сотрудничеству, она должна собираться и объяснять. Как и подкомиссия во главе с первым заместителем министра обороны Украины. Это кропотливая работа, результатом которой должна была стать аргументированная позиция Украины в международном суде. Стала ли?
Четвертый урок
То есть четвертый урок касается мудрости и профессионализма, которые в государственном деле имеют первостепенное значение. Политическая мудрость должна следовать общественным интересам, а не пренебрегать ими. В свою очередь, уровень профессионализма измеряется результатами деятельности, а никак не количеством бумажек, которые так любит украинская бюрократия. В то же время, мудрость и профессионализм не передаются с генами от предыдущего поколения или по приказу сверху. Они являются результатом многолетнего профессионального роста от первичных к высшим должностям (чтобы понять, как там внизу, и потом наверху не нужно сбивать «корону» лопатой), жизненного опыта и работы над собой. Все это является вопросами государственной элиты. В ней молодость и амбиции — это замечательно, потому что это будущее. Но будущее создается сегодняшними действиями, в которых мудрость и профессионализм — это важно, так как без них цивилизационный выбор может стать лишь лозунгом, и перспективы будут выглядеть туманно.
Еще до вступления в должность секретаря (по нашему — министра) обороны США генерал морской пехоты США Джеймс Маттис сказал о военных, что они реализуют «крайние 600 метров» политики. Но действия военных на этих крайних метрах политики напрямую зависят от содержания этой политики и ее имплементационных стратегий. Именно здесь, а никак не в сотрясении воздуха громкими лозунгами, призывами или обещаниями, должен быть центр гравитации деятельности политиков.
Безусловно, идеальных людей не существует и не нужно политическую элиту любой страны отождествлять со сказочными героями, которые быстро преодолевают любые трудности и проблемы. Жизнь не бывает простой и без ошибок — они есть у каждого. Ничего в формировании личности не падает с неба, а достигается тяжелым трудом, самоанализом и вынесением уроков. Но есть индикаторы, которые характеризуют мудрость, зрелость и прозорливость элиты любой страны. Эти индикаторы могут быть разными, но по крайней мере один из них является принципиально важным — это реальные общественно значимые достижения. Именно они формируют успешную политику безопасности и обороны страны, в которой военными успешно будут реализовываться «крайние 600 метров», создают успешные истории конкретных политиков и, что главное, — успешную историю страны в целом.
Учите историю…
Игорь Кабаненко, адмирал, эксперт по вопросам обороны и безопасности, политик.
