«Это эрдоганизация президента Порошенко», — говорят одни. «Это самый большой вклад всех времен в защиту нашего суверенитета в информационном пространстве», — говорят другие. Сцена, на которой разворачивается полемика, — Украина. Предмет спора — недавнее решение Национального совета по безопасности и обороне и президента Петра Порошенко заблокировать в условиях войны против российского вторжения на востоке страны некоторые наиболее важные российские интернет-сайты, такие, например, как социальные сети ВКонтакте и Одноклассники, а также поисковую машину Яндекс. Все они являются самыми популярными интернет-сайтами в стране и распространены в разы больше, чем Facebook. 78% всех украинских пользователей интернета, примерно 20 миллионов человек, до сих пор были в сети ВКонтакте.
Спор об этой блокаде (о технической возможности проведения которой специалисты придерживаются, между прочим, разного мнения) имеет один поразительный аспект и один менее поразительный. Менее поразительным является выстраивание аргументов. Одни, как, например, депутат и занимающийся расследованиями журналист Сергей Лещенко (выражение «эрдоганизация» принадлежит ему), не хотят верить, что эта блокировка действительно относится только к борьбе правительства против российской пропаганды и кибер-войны. Лещенко видит здесь в большей степени дерзкую попытку лишить украинское гражданское общество его важнейших средств коммуникации — шаг к «авторитаризму» китайского или северокорейского стиля, «чтобы информация. которая показывает истинное лицо этой власти, не попала к людям. Чтобы люди не выходили на протестные акции и чтобы коррупция оставалась у власти».
Более поразительным, чем эта не столь удивительная постановка вопроса «свобода или безопасность», является, однако, то, как конкретно проходит эта разделительная линия. Потому что здесь речь идет не о том, что «власть» выступает против «гражданского общества», как по многим другим темам на Украине, — например, когда речь идет о коррупции или о влиянии олигархов. Линия фронта проходит на этот раз скорее посередине сферы неправительственных организаций и объединений по защите прав человека. Предположительно большая часть — среди них Human Rights Watch, «Репортеры без границ» или Freedom House — становится на сторону борцов за свободу слова. Они при этом поддерживаются активистами, которые указывают на то, что сеть ВКонтакте в разрушенной войной Восточной Украине незаменима, ибо только на этом сайте измученное население может узнать, где на следующий день будут раздавать гуманитарную помощь. Другие, как, например, представители союза расследований Bellingcat, говорят прессе, что блокировка является одной «из самых больших глупостей, когда-либо совершенных Порошенко» хотя бы потому, что российский аналог Facebook ВКонтакте как раз для критиков российской интервенции является незаменимым источником информации. Без бесчисленных постов российских солдат в этой сети было бы, к примеру, невозможно высветить роль России в украинской войне или в обстреле малазийского пассажирского самолета МН17 в 2014 году.
Другая сторона, к которой среди прочих принадлежит основатель сообщества «СтопФейк» Евгений Федченко, автор формулировки об «обороне суверенитета в информационном пространстве», указывает на то, что заблокированные российские поисковые машины и социальные сети только на первый взгляд являются платформой для свободного общения. При ближайшем рассмотрении они оказываются интегральными элементами российского ведения войны. О том, как выглядит эта аргументация, писала несколько дней назад интернет-газета «Украинская правда», которая обычно вполне критически относится к правительству: российское законодательство, говорится здесь, обязывает операторов социальных сетей или поисковых машин скачивать данные их пользователей на российской территории и предоставлять их по требованию в распоряжение исполнительной власти. Так как и без того мощные информационные сети ВКонтакте или Одноклассники все равно принадлежат Алишеру Усманову, российскому олигарху из окружения Путина, то по этой аргументации каждый украинский пользователь становится беспомощной и жалкой жертвой, уловом российского интернет-флота.
Если, например, украинец закачал на свой телефон приложения этих сетей, то российская секретная служба может в любой момент его локализовать. Она может смотреть его фотографии и читать его корреспонденцию, и она может искать «компромат» — отягчающий материал для возможного шантажа. Один представитель украинского совета по безопасности указал, кроме того, на то, что Россия по картам поисковой машины Яндекс (сравнимой с Google Maps) в любое время может изучать ситуацию на дорогах Украины: «Тот, кто планирует нападение…, тот вряд ли может представить себе какую-либо более выгодную ситуацию».
Вот так выглядят аргументы одной и другой стороны, и расколотой оказалась не только украинская общественность, но и Запад. С одной стороны, Генеральный секретарь Совета Европы Турбьёрн Ягланд (Thorbjørn Jagland) встал во главе критиков: блокада, сказал он, «противоречит нашему общему пониманию свободы слова и СМИ». Однако те на Западе, кто по работе больше имеют дело с военными угрозами, чем с правами человека, видят это иногда по-другому. «Украинская правда» во всяком случае цитирует одно мнение НАТО, полученное официальным путем по запросу. В нем говорится, что по тому, как блокировку интернета подает украинское правительство, речь идет не о «вопросах свободы слова», а о вопросах «безопасности». Следует надеяться, говорится в этом сообщении, что Киев выполнит свои международные обязательства, и что система Checks and Balances будет работать.
