Папы и президенты всегда относились друг к другу с настороженностью. Но между президентом Дональдом Трампом и папой римским Франциском отношения — особо напряженные. У них немало разногласий по ключевым вопросам, и оба лидера имеют обыкновение пренебрегать ожиданиями своих дипломатов. Поэтому состоявшаяся в среду встреча между президентом и папой оказалась самой странной и несообразной в современной истории.
Папа римский Франциск — иезуит из Аргентины, выросший в семье иммигрантов и считающий, что развлечения отвлекают от семьи и от общения между людьми. Трамп — трижды женатый магнат из сферы недвижимости и этих самых развлечений, известный своей бесцеремонностью, а порой и вульгарностью. Франциска восхваляют за такие поступки, как омовение ног заключенным, а Трамп унижает попавших в плен героев войны и регулярно называет своих оппонентов «лузерами». Франциск — духовный руководитель самой многочисленной христианской конфессии в мире. Трамп — отошедший от церкви пресвитерианец, путающий строки из Священного Писания и редко появляющийся в храме.
Ну как эти люди могут найти общий язык? Они — не просто полная противоположность друг другу как личности; у них очень разные позиции по всем вопросам, начиная с климатических изменений и кончая иммиграцией и заботой о бедных.
Во время импровизированной встречи с прессой в прошлом году Франциску рассказали о планах кандидата Трампа построить стену на южной границе Америки. «Человек, думающий только о строительстве стен, где бы они ни были, а не о наведении мостов, не является христианином», — сказал папа. За несколько месяцев до этого он выступал с речью на лужайке у Белого дома и вспомнил об иммигрантской истории Америки. Трамп шокировал многих своим раздраженным ответом. Он сказал, что это возмутительно, когда религиозный лидер сомневается в его вере, а папу назвал «очень политической личностью». После это первой стычки Франциск продолжает произносить перед католиками проповеди с политической подоплекой о необходимости сносить стены.
Касаясь проблемы беженцев, Франциск постоянно призывает религиозных и политических лидеров приветствовать их в своих домах (в буквальном и переносном смысле), и даже принял одну семью в Ватикане. Трамп, в отличие от него, пытается вводить запреты на въезд беженцев из некоторых мусульманских стран и говорит, что хочет принимать только лучших. Что касается изменений климата, то Франциск уделяет большое внимание проблемам окружающей среды. Среди прочего, он в 2015 году опубликовал знаковую энциклику по этому вопросу на 192 страницах. Трамп же во время избирательной кампании утверждал, что глобальное потепление — это выдумка китайского правительства, и что он думает о выходе США из парижского соглашения по климату. Франциск и Трамп сегодня сходятся во мнении о важности семьи и о нравственной порочности абортов, но Трамп пока не выполнил свое предвыборное обещание лишить финансирования программу по регулированию рождаемости, и многие сомневаются в искренности его обязательств.
Трамп — далеко не первый президент, вступающий в конфликт с папой. Эти отношения с годами менялись, переживая периоды потеплений и заморозков на фоне войн, политических кризисов и меняющихся общественных норм и устоев. Соединенные Штаты поддерживают консульские отношения с Ватиканом со времен Джорджа Вашингтона. Но в 19-м веке наплыв католических иммигрантов в США, а также причастность нескольких католиков к заговору с целью убийства Авраама Линкольна вызвали усиление антикатолических настроений. В 1867 году конгресс прекратил финансирование американской дипломатической миссии в Ватикане, и до 1933 года, когда Франклин Рузвельт отправил туда своего личного посланника, между двумя государствами не было официальных дипломатических контактов. И хотя отношения с Ватиканом медленно улучшались, американские протестанты в начале 20-го века с большим подозрением относились к католицизму. Пресвитерианец Вудро Вильсон стал первым американским президентом, посетившим в 1919 году Ватикан. Правда, он отказался встать на колени, чтобы получить благословение от папы Бенедикта XV.
Во времена холодной войны Соединенные Штаты и Ватикан сблизились в своем противостоянии коммунизму и начали совместную работу по урегулированию политических кризисов. Так, 12 октября 1962 года папа Иоанн XXIII призвал по радио мировых лидеров отойти от политики балансирования на грани войны. На следующий день советский руководитель Никита Хрущев позвонил Джону Кеннеди и сделал первый шаг по деэскалации Карибского кризиса. Ни Хрущев, ни Кеннеди не приписывали это урегулирование папе, хотя комментарии Иоанна XXIII были опубликованы в «Правде». На следующий год Кеннеди встретился с папой Павлом VI в Ватикане и пожал понтифику руку, хотя и не стал ее целовать, дабы сохранить некую политическую дистанцию в период, когда антикатолические настроения были еще довольно сильны.
Но самые близкие отношения с папой были не у Кеннеди, который стал первым американским президентом-католиком, а у Рональда Рейгана, наладившего их уже с Иоанном Павлом II. Их отношения были основаны главным образом на общей обеспокоенности по поводу коммунизма, который они считали угрозой свободному рынку и свободе вероисповедания. В 1984 году рейгановский Белый дом отметил «мужественную позицию папы, выступающего в защиту западных ценностей», когда в полном объеме восстановил дипломатические отношения со Святым Престолом, назначив первого американского посла в Ватикане.
Папе не всегда удавалось оказывать влияние на Соединенные Штаты, особенно когда дело касалось войны. Из-за этого отношения были несколько натянутыми. В 1991 году Иоанн Павел II получил письмо от президента Джорджа Буша-старшего, в котором тот предупредил понтифика о неизбежности первой войны в Персидском заливе. Папа попытался отговорить Буша от проведения операции, но это ему не удалось. Тогда Ватикан изменил свое отношение и начал активно ратовать за послевоенный мир. После этого между Бушем и папой Иоанном Павлом II возникли теплые отношения, а в ноябре 1991 года они провели продолжительную личную встречу.
Нечто подобное противостоянию между Трампом и Франциском мы наблюдали в отношениях между Биллом Клинтоном и Иоанном Павлом II. В 1993 году Белый дом назвал неофициальную встречу между ними теплой, но был застигнут врасплох, когда папа публично раскритиковал Клинтона за его позицию в защиту права на аборт, причем сделал это в присутствии президента и на его территории. Год спустя, когда администрация Клинтона стала одним из организаторов каирской конференции по населению и развитию, папу встревожил проект перечня принципов, по которому должны были провести голосование страны-участницы. Там было упомянуто право женщин на «прерывание беременности». Не сумев привлечь внимание Клинтона к этому вопросу, Иоанн Павел II обратился к делегатам из других стран, преимущественно католических, христианских и мусульманских, и убедил их выступить против положения о беременности. Его исключили из списка, и аборт не был занесен в категорию средств регулирования рождаемости. Клинтон явно недооценил влияние Ватикана.
В начале 2000-х годов Джордж Буш-младший, пользовавшийся политической поддержкой многих консервативных христиан в США, сумел наладить теплые отношения с преемником Иоанна Павла II Бенедиктом XVI. Знаковая программа Буша по борьбе со СПИДОМ PEPFAR была сосредоточена на трех основополагающих принципах: воздержание, верность и использование презервативов. В ней отмечалось, что как минимум треть пятилетнего бюджета этой программы на 15 миллиардов долларов будет потрачена на обучение воздержанию и верности. Для Бенедикта, который спустя несколько лет заявил, что презервативы только усугубляют кризис ВИЧ/СПИД, позиция Буша стала яркой демонстрацией веры. Выступая против абортов, Буш воспользовался фразой Иоанна Павла II о «культуре жизни», тем самым еще больше подчеркнув общность позиций республиканского президента и традиционного католика, проповедующего семейные ценности.
В папе Франциске, который стал понтификом в 2013 году, президент Барак Обама нашел нечто вроде родственной души, благодаря чему между ними возникла близость. Обама называл Франциска образцом нравственности (Бенедикт XVI таких слов не удостоился), цитировал его слова в своих выступлениях и использовал идею о «либеральном папе» для укрепления поддержки собственным инициативам по таким вопросам как неравенство и климат. (Однако то, что впечатлило Обаму во Франциске, вызвало раздражение у Трампа. Хотя Трамп говорил папе комплименты за его смирение, он написал в 2013 году в Твиттере, что ему не нравится, когда понтифик стоит у кассы в магазине и расплачивается за покупки.)
Если последние 60 лет отношений между США и Святым Престолом чему-то нас и научили, то это тому, что Ватикан не уступает по важнейшим вопросам морали и нравственности, и что его невозможно застращать военными угрозами. Папа может быть борцом за мир в важнейших политических делах, однако дружественные отношения с Вашингтоном строятся на уважении и общении.
Что это может означать для Трампа? Франциск говорит, что он стремится к откровенному разговору и к поиску общих позиций. Например, оба они высказываются против преследования христиан. Трамп сделал это в своей речи в Саудовской Аравии в эти выходные. Но очень трудно не заметить комментарии Трампа о Франциске в одном странном интервью от 2015 года. Отвечая на вопрос о том, что он сделает, если встретится с Франциском, и если папа будет критиковать капитализм, Трамп заявил: «Я бы сказал, что ИГИЛ (запрещенная в России организация — прим. пер.) хочет схватить его. Вы знаете, что ИГИЛ хочет захватить Ватикан? Вы слышали об этом. Знаете, это их мечта — отправиться в Италию». Затем он добавил: «Ватикану лучше надеяться на то, что капитализм работает, так как это единственное, что у нас сейчас есть. Это великолепная система, когда она работает должным образом». Кто знает, будет ли Трамп на самом деле говорить так с римским епископом. Если да, это может плохо кончиться.
Бывает, что папы критикуют американских президентов и даже ссорятся с ними. Однако беспрецедентный момент, по крайней мере, для нашего времени, заключается в том, что политический лидер выступает с нападками на религиозный авторитет папы, а папа выражает сомнения в христианской вере политического лидера. То, что это случилось еще до встречи Трампа и Франциска, не сулит ничего хорошего. Однако это указывает на то, что есть общего между двумя руководителями: они нравятся своим сторонникам, потому что могут высказываться резко и открыто, уничтожая внешний лоск своего служебного положения. Склонность этих людей отходить от сценария и говорить «все как есть» нравится их сторонникам — хотя сами они эту склонность друг друга не ценят.
