Вскоре после победы на выборах Путин совершил первый в качестве избранного президента визит в Лондон, где премьер-министр Великобритании Тони Блэр отмахнулся от критики в адрес нарушений Путиным прав человека в Чечне. Путин «говорит на нашем языке реформ», заявил Блэр на пресс-конференции, в ходе которой политики обращались друг к другу «Владимир» и «Тони». Когда репортер BBC спросил, может ли Россия вступить в НАТО, Путин ответил: «не понимаю, почему бы и нет». Пару месяцев спустя он начал закрывать дорогостоящие военно-морские базы России во Вьетнаме и на Кубе, оставшиеся с советских времен (процесс был завершен в 2002 году).
В том году Блэр и Путин встречались в общей сложности пять раз, а в ноябре даже выпили водки в одном из московских кафе. Столь же тепло Кремль отнесся и к Джорджу Бушу-младшему, когда тот стал президентом США в 2001 году. Изучив все нюансы, Путин как бывший сотрудник КГБ, не стал поить Буша водкой, а поведал удивительную историю о принадлежавшем его матери распятии, которое чудом уцелело после пожара в его загородном доме. Будучи ревностным христианином, американский президент впечатлился и заметил: «Я посмотрел этому человеку в глаза. Я нашел его очень открытым и заслуживающим доверия. Я заглянул в его душу». Новый российский лидер казался открытым для сотрудничества, заинтересованным в поддержании контактов с другими странами и страстно желающим быть частью либерального мирового порядка.
Шестнадцать лет спустя правительство Путина обвинили в хакерской атаке с целью повлиять на выборы в США и Франции, НАТО стала, возможно, крупнейшим противником России, а о возобновлении работы закрытых имперских военных баз и речи быть не может. Потратив годы на хвастовство принесенной им русскому народу стабильностью и процветанием, сейчас Путин руководит страной, которая только недавно смогла выбраться из двухлетней рецессии. Хотя экономическое состояние было спровоцировано в основном падением цен на нефть, экономические санкции США и ЕС пользы России тоже не принесли. Среди данных ограничений, введенных после аннексии Москвой Крыма, — запрет на выезд за границу ряда ближайших соратников российского лидера.
Так как же мы до такого дошли? Путин ополчился на Запад из-за двух факторов, говорит Михаил Зыгарь, автор книги «Вся кремлевская рать», необычного взгляда внутрь могущественных группировок Кремля в первые полтора десятилетия правления Путина. В основу Зыгарь положил множество неофициальных интервью с высокопоставленными кремлевскими деятелями, пытаясь убедить некоторых в том, что книга станет важным историческим документом, с которым россияне будут считаться и через сто лет.
Во-первых, пишет Зыгарь, положение Путина усугубил тот факт, что Буш никогда не воспринимал Россию как сверхдержаву. «С точки зрения Буша, Россия могла бы стать обычной европейской страной, чем-то вроде большой Дании, — говорит Зыгарь, основатель единственного в России независимого телеканала „Дождь". — Для Путина это было унижением; он хотел, чтобы к России относились как к сверхдержаве, некой империи. Не как к большой Дании, а как к демократическому Советскому Союзу».
Мантра Буша о «продвижение демократии» перевела Путина из разряда обиженных в разряд раздраженных, утверждает Зыгарь. По странам постсоветского пространства, которые Москва считает частью своей законной сферы влияния — Украине, Грузии, Киргизии — прошла подозрительная волна «цветных революций» в защиту демократии. В ходе выборов 2004 года на Украине Кремль инвестировал в кандидатуру Виктора Януковича, хотя значительная часть тех денежных средств была похищена подрабатывающими на Украине российскими мастерами медийных манипуляций, — говорит Зыгарь. Когда началась «Оранжевая революция», а Янукович проиграл, эти советники не могли признать, что прикарманили кучу денег, утверждая вместо этого, что проигрыш был обусловлен агитацией ЕС и США.
«Путин тогда, вероятно, впервые подумал о том, что Евросоюз и Штаты не только не относились к нему с уважением как к партнеру, но и могли представлять опасность, поддержать его врагов и попытаться спровоцировать в России народное восстание или мирную революцию», — пишет Зыгарь.
Это убеждение становилось яснее по мере того, как НАТО расширялась на восток, но никогда не приглашала в свои ряды Россию. Подливая масла в огонь, альянс принял Польшу и Прибалтику, вплотную придвинувшись к границам России — а такого, как россиянам по их словам обещали, никогда бы не случилось во время переговоров в эпоху Горбачева.
Затем, проведя четыре года в должности премьер-министра, Путин объявил, что в 2012-м вернется на пост президента. Десятки тысяч протестующих несколько раз выходили на улицы Москвы; ничто не вызывало такого неодобрения со стороны россиян аж с самого распада Советского Союза. Один из этих протестов стал результатом парламентских выборов в ноябре 2011 года, которые были признаны потенциально сфальсифицированными тогдашним госсекретарем США Хиллари Клинтон.
Критика Клинтон стала поворотным моментом растущего недоверия между Россией и Западом. Путин открыто обвинил ее в содействии беспорядкам. «Она задала тон некоторым нашим деятелям внутри страны и дала сигнал, — заявил он. — Они этот сигнал услышали и при поддержке Госдепа США начали активную работу».
С тех пор Россия не может решить, действовать ли ей в качестве деструктивной силы против замыслов Запада, пытаясь перевести мир в русло пост-западного порядка, или хвататься за малейшую возможность консолидации региональных властей, такую как присоединение Крыма. Россияне никогда не признавали полуостров украинской территорией, и его возвращение в состав их страны вызвало волну патриотизма, давшую россиянам нечто, за что можно уцепиться даже в условиях застопорившейся экономики.
Для дальнейшего понимания целей Путина, Quartz поговорил с Зыгарем по телефону. Данное интервью было немного сжато и отредактировано для внесения ясности.
Зыгарь: Его идеал — новый мировой порядок. Он хочет вторую Ялту; как в 1944 году, когда Рузвельт, Черчилль и Сталин встретились в Крыму и поделили мир на различные сферы влияния. Это стало символом власти трех великих держав. Он хочет иметь власть над миром и закрепленное за ним постоянное место в условиях данного порядка. Каждый раз, когда он слышит от зарубежных партнеров: «это не то, чем мы сейчас занимаемся, в современном мире нет больше сфер влияния», то думает, что зарубежные политики обманывают его, притворяясь идеалистами и делая вид, что их интересуют права человека и либеральные ценности. Он считает, что это неправда. Раз никаких сфер влияния нет, то почему НАТО все еще существует?
Он хочет иметь партнеров, разделяющих его довольно циничный и прагматичный подход; своего рода глобальный совет директоров, в котором ему было бы обеспечено постоянное место и он смог бы обсуждать любые вопросы с президентом США, председателем КНР, а, вероятно, и немецким канцлером. Предполагалось, что таким органом станет Совет Безопасности ООН, но действия он не возымел. Поэтому Путин выступает за введение новых правил игры, согласно которым его признали бы ключевым игроком.
Он считает себя самым опытным политиком в мире и единственным, кто может руководить Россией и спасать ее от всевозможных опасностей. Это стало главной причиной его возвращения в президентское кресло в 2012 году — он думал, что «Арабская весна» не прекратится и достигнет России. Это был классический пример его паранойи относительно цветных революций. Он уверен, что кроме него, уберечь Россию от жестоких цветных революций некому, и эта миссия является ключевым фактором в осуществляемой им международной политике.
— Как в это видение укладываются хакерские атаки во время выборов в США и Франции, а также захват Крыма?
— Это очень разные вещи. Нельзя сказать, что существует лишь одна путинская стратегия, в рамках которой он все это проделал. Образ агрессивного Путина, который пытается навязать свой взгляд всему миру и манипулировать американскими и французскими выборами, — не более чем преувеличение в стиле голливудских фильмов.
Я полагаю, что большинство новостей о России, статей о российской прессе и доминировании России и Путина в международной новостной повестке дня несколько преувеличены. Владимир Путин не является идеологом всего, что происходит на планете — никому не подвластна выработка плана комплексного развития всего мира. Он никогда не был стратегическим игроком, а геополитической стратегии у него нет вообще. У него есть мечта и тактические приемы на вооружении.
Решение по Крыму было принято очень быстро, я разбирал это в своей книге — план был разработан в декабре 2013 года, всего за три месяца до его осуществления, так что долгосрочной стратегией это назвать нельзя, скорее реакцией на украинский кризис. Решение это было весьма эмоциональным, поскольку протесты вызвали у Путина чувство дежавю и разочарования «Оранжевой революцией» 2004 года. В декабре 2013 его советники убедили его в наличии заговора со стороны США и в том, что некоторые проамериканские группы пытались свергнуть режим находившегося тогда в президентском кресле Виктора Януковича. Для него это было сродни атаке на Россию.
Решение о хакерских атаках, направленных против Демократической партии и выборов во Франции, принимал не Кремль. Это попросту не могло быть их решением, но они могли быть в курсе событий и поддерживать связь с теми, кто действительно за этим стоял.
Важно знать, как проходят различные обсуждения среди российских политиков: они не говорят ни о чем прямо. Имен они, как правило, не упоминают, как и ничего из того, чего упоминать не следует. Их дискуссии обычно сводятся к следующему: «делай, что должен» и «действуй в соответствии со своими обязанностями». Они не произносят фраз типа «пожалуйста, укради четыре миллиарда долларов» или «убей, пожалуйста, того журналиста» или «закажи хакерскую атаку против правительства». Этого просто не может быть; словами такие дела не решаются. Их могут осуществлять официально не связанные с Кремлем компании. Но есть также чиновники и бизнесмены, которые с помощью подобных успешных действий пытаются привлечь внимание Кремля. Они стремятся заработать, хотят, чтобы их заметили.
- Такая интерпретация событий, связанных с хакерскими атаками, в корне отличается от западной. Почему вы считаете, что их заказал не Кремль?
— Они таким не занимаются. Путин скандалов не любит. Образование у него юридическое, и принять решение, которое хотя бы отдаленно напоминало преступление, он не может. Как и не может быть напрямую связан с любыми противозаконными действиями.
Он не считает себя плохим парнем, это закон человеческой психологии. В реальной жизни люди редко считают себя порочными или жестокими. К Путину это тоже относится — он действительно верит, что прав, и не считает себя агрессивным лидером, эдаким доктором Зло.
— Придя к власти, Путин обещал стабильность и процветание. Но нынешняя его стратегия идет экономике только во вред. Почему россияне готовы мириться с рецессией и стагнацией ради идеи геополитического величия?
— Во-первых, состояние российской экономики — не намного хуже, чем раньше. Рецессии нет, есть застой. Экономический кризис оказался не так ужасен, как ожидалось в конце 2014 года. Санкции не повлияли на экономику; единственным — и важнейшим — фактором экономической нестабильности остаются, вероятно, цены на нефть. В то же время эта стратегия —единственное, что российское правительство может предложить экономике в будущем.
На протяжении первого десятилетия века население России было вполне обеспеченным. Его можно, пожалуй, назвать наиболее «богатым» десятилетием в истории, и многие люди были за это благодарны Владимиру Путину. Он здесь, разумеется, ни при чем — все дело в ценах на нефть, но десятилетие это так или иначе будут связывать именно с ним. Но даже тогда он сталкивался с протестами со стороны представителей зажиточного среднего класса: его отставки требовали прежде всего Москва и другие большие города.
Не желая более видеть залогом своей политической силы средний класс, он переключил внимание на «простых людей» — рабочий класс, обывателей. Они гораздо более консервативны и менее успешны, а представление о России как сверхдержаве среди них — намного популярнее. Многим россиянам не хватало этого с момента распада СССР в 1991 году, они чувствовали себя униженными и оскорбленными. Им недоставало ощущения величия своей страны, а теперь, вновь обретя его, они наслаждаются моментом.
Я обычно сравниваю это с тем, что чувствуют футбольные болельщики, когда выигрывает их любимая команда. Их жизнь не меняется, они не становятся богаче или работоспособнее, а их семьям не становится лучше жить — они счастливы просто так, без причины. То же самое чувствуют многие россияне, к которым вернулось ощущение величия родной страны. Так вот Путин для них — король футбола, победитель, которым можно гордиться. Когда все мировые СМИ называют Путина самым влиятельным человеком в мире, человеком, который манипулирует выборами в США и Франции, человеком, который контролирует американского президента — для них лучше новостей не придумаешь. Они чувствуют себя счастливыми, не становясь при этом успешнее, богаче или здоровее. Но это их психология.
— Для них это важнее экономического успеха?
— Нет. Рано или поздно все закончится. Экономика сейчас не в таком плохом состоянии; чувство величия России еще слишком свежо, чтобы обеспечить Путину максимальную популярность в течение длительного времени. Полгода или год — этого ему, вероятно, хватит для безопасного переизбрания на выборах в марте следующего года — но вечно это в любом случае продолжаться не будет.
Макс де Хальдеванг пишет о геополитике в Quartz. Он освещает события вокруг администрации Трампа и ее влияние на международные дела. Был корреспондентом Reuters в Мехико и Лондоне, газеты The Moscow Times в России и NBC на олимпийских играх в Рио-де-Жанейро и Сочи. Говорит на русском и испанском языках, имеет дипломы Кембриджского и Колумбийского университетов.
