По мнению представителя Венстре Маркуса Кнута (Marcus Knuth), необходимо принять более жесткие меры по отношению к цыганам в Копенгагене, которые, по его словам, терроризируют город.
Представление о Копенгагене как красивом городе не только испорчено, город просто оккупирован.
Во всяком случае, так считает Маркус Кнут, представитель партии Венстре, отвечающий в партии за внешнеполитические вопросы, и кандидат в члены городского правления на выборах этой осенью.
Он выступил с таким заявлением в связи с тем, что цыгане, согласно многим СМИ, настолько сильно загрязнили район у церкви Святой Троицы (Trinitatis Kirke), что церковь рекомендует сделать прививки своим сотрудникам, которые вынуждены по утрам убирать экскременты.
Кроме того, один бездомный 51 года, который ночью спит в спальном мешке на станции Nørreport Station у церкви, рассказал, что уже несколько раз подвергался попыткам вымогательства со стороны цыган. Согласно данным организаций, помогающим бездомным, это распространенное явление, которое не ограничивается одним этим частным случаем.
«Это совершенно немыслимо, именно поэтому я использую слово оккупация. Они пользуются нами, они издеваются над нами, они разрушают картину города мусором и экскрементами», — пишет Маркус Кнут в своей статье в Berlingske.
Berlingske: Маркус Кнут, в период с 1940 по 1945 год Дания была оккупирована Германией. Вы действительно считаете, что имеет смысл говорить об оккупации, когда речь идет о цыганах, которые в летние месяцы живут в Копенгагене?
Маркус Кнут: Мы говори о людях, которых мы не приглашали. О людях, которые не занимаются ничем полезным. О людях, которые буквально используют церковную территорию в качестве общественного туалета. Здесь речь идет о столь кричащем отсутствии уважения, что мне трудно найти достаточно крепкие выражения. Поэтому я использую самое сильное слово из тех, которые могу употребить. Вы упомянули слово оккупация в своем примере, но это слово можно использовать и во многих других случаях.
— Нельзя использовать слово пустяк, когда люди гадят на улицах или подвергают бездомных вымогательству, потому что в первом случае это отвратительно, а во втором — грубо. Но не преувеличиваете ли Вы, называя ситуацию с цыганами оккупацией Копенгагена?
— Ни в коем случае. Я постоянно говорю об этом в парламентской фракции Венстре. И эта ситуация с каждым годом становится все хуже и хуже. А в этом году это было как настоящий взрыв. В Копенгагене невозможно просто так пройти, чтобы не наткнутся на цыганские лагеря, на цыган, которые попрошайничают, или на преступления, связанные с цыганами.
— Оккупация, в частности, означает, что власть захвачена иностранным государством. Вы согласны с тем, что мы не можем так сказать в случае с цыганами в Копенгагене?
— Но я именно так воспринял ситуацию, когда проходил мимо цыганского лагеря у церкви Святой Троицы. Как я уже сказал, они оккупировали эту территорию. Они используют территорию церкви как туалет. Они издеваются над прохожими. Они попрошайничают. Они пьют. Я думаю, что это в прямом смысле настоящая оккупация. Мне это все надоело и я позвонил в полицию. Мне было приятно увидеть, что после этого что-то происходило. Но все это похоже на пузырь с водой, когда ты нажимаешь с одного конца, а вода выходит через другой. Поэтому надо делать что-то совершенно иное.
— Что Вы, как политик, хотите сделать, чтобы избавиться от этой оккупации?
— Мы уже ужесточили наказание за попрошайничество. Мы сделали также возможным сносить цыганские лагеря. Но ясно, что инструменты, которые мы дали полиции, не достаточно эффективны. Поэтому я буду обсуждать этот вопрос с министром юстиции и полицией, чтобы узнать, какие еще полномочия мы в Фолкетинге могли бы дать им.
— Нет ли у Вас ощущения, что полиция слишком мягко обращалась с цыганами?
— Я считаю, что полиция может сделать больше. Я говорю это со всем уважением к полиции, так как хорошо знаю, что у полиции не хватает ресурсов. Но так как проблема становится все более серьезной, то и действия полиции должны соответствовать этому. Я также хорошо понимаю, что очень трудно что-либо предпринять, когда полиция задерживает цыгана, который говорит, что у него нет документов и он не говорит ни на одном из языков, который понимают в полиции. И очень трудно найти переводчика и выяснить статус этого задержанного, в то время как совершаются другие преступления. Но действия полиции должны стать более эффективными.
Маркус Кнут обращается с призывом также и ко всем гражданам: если вы видите цыганский лагерь, звоните в полицию. Не давайте денег бездомным, которые не являются частью датской системы и, например, продают газету «Hus forbi». И сдавайте сами пустые бутылки.
— Когда я иногда прохожу мимо Королевского Сада, вижу, как цыгане входят туда и выходят оттуда с большими пластиковыми пакетами. И если мы будем забирать с собой свои бутылки вместо того, чтобы бросать их в урны с мусором, то во всяком случае значительно уменьшим основу их существования.
— Цыгане находятся здесь, потому что мы, жители Копенгагена, относительно богаты, а они бедны. И не должны ли мы принять цыган как следствие свободы передвижения в ЕС?
— Цыгане не являются целью свободы передвижения в ЕС. Право пребывания относится к тем, кто является гражданином ЕС, я не думаю, что они все являются таковыми. И ты, как гражданин ЕС, можешь находиться здесь только в течение ограниченного периода времени, пока ищешь работу. Я не думаю, что они занимаются этим. Напротив, я слышу, что их доставляют в автобусах организованным порядком с целью жить на улице за счет криминала и сбора пустых бутылок. Но нет, для нас это неприемлемо.
