Общество ценит женщину за любовь, которую она приносит в дом, а мужчину — за его финансовый вклад в семью. А вот оценить труд женщины, которая берет на себя заботу о старых, больных или нетрудоспособных родственниках, и уж тем более труд мужчины, который взваливает на себя такую задачу, гораздо тяжелее.
Чтобы заботиться о любимых, страдающих от хронических или просто тяжелых заболеваний, нужны любовь и сострадание, поэтому традиционно этим занимались женщины. Но в свете старения населения, все большего вовлечения женщин в трудовую деятельность и удорожания здравоохранения, в этот процесс вовлекаются все члены семьи.
«Эти задачи все чаще ложатся на мужчин: женщины активно выходят на рабочий рынок, что, естественно, отражается на образе жизни всей семьи. Да и поколение Y, отучившись в университетах, возвращается домой, принужденное к этому текущей экономической ситуацией и положением на рынке труда. В результате под одной крышей оказывается несколько поколений, а стоимость жизни растет. При этом дома престарелых становятся слишком дорогими. Многие не могут позволить себе этого, — говорит Виктория Фунес (Victoria Funes), ассоциированный директор Американской ассоциации пенсионеров (ААП, Флорида). — Кроме того, согласно статистике, растет число людей с хроническими заболеваниями».
По данным недавно опубликованного отчета «Ломая стереотипы: мужчины-сиделки», подготовленного некоммерческими организациями Американской ассоциации пенсионеров и «Ад Каунсил» (Ad Council), занимающимися оказанием общественных услуг, растет число мужчин, особенно среди относящихся к поколению Y, которые посвящают себя этой неоплачиваемой работе. На их долю приходится 40% от общего числа сиделок. В случае США, это 16 миллионов мужчин.
Эти мужчины не слабее других и не уступают им в мужественности, но при этом, в большинстве своем, они чувствуют себя неполноценными из-за того, что занимаются этим делом. ААП начала кампанию на английском языке под лозунгом «Крепче самых крепких». Аналогичная кампания будет проводиться и на испанском. Ее цель заключается в том, чтобы привлечь внимание к мужчинам, занимающимся этим бесплатным трудом, и заставить окружающих признать и оценить их титанический труд.
«В случае мужчин, обществу сложнее признать важность выполняемой ими работы. Ведь раньше мужчина всегда уходил из дома на работу и, в первую очередь, содержал семью финансово, — подчеркивает Фунес. — Есть определенные стереотипы на уровне менталитета и культуры, которые традиционно закрепляются за мужчинами и женщинами. Обществу тяжелее оценить такую неоплачиваемую работу, когда ее выполняют не женщины, а мужчины».
Испаноязычные мужчины США чаще становятся сиделками
Традиционный портрет человека, который заботится о домашнем очаге, изменился. Раньше эту роль исполняла женщина в возрасте порядка 49 лет. Средний возраст мужчины, ведущего домашнее хозяйство, составляет 47,8 лет, но реальный разброс по возрастам довольно велик.
28% таких мужчин относятся к поколению Y, рожденному в период с 1980 по 2000 годы. Средний возраст данной группы составляет 26,9 лет. Средний возраст сына, заботящегося о своих родителях или родителях жены, составляет 46,4 года, а мужчины, заботящегося о супруге или сожительнице, — 62,5 года.
19% таких мужчин составляют выходцы из латиноамериканских семей. Из каждых трех мужчин-сиделок поколения Y один является испаноязычным, что составляет 32%. А это значит, что мы говорим о почти 1,5 миллионах испаноязычных мужчин-сиделок поколения Y. 47% таких мужчин в США составляют испаноязычные мужчины.
«Эти данные очень важны. Испаноязычным мужчинам всегда в большей степени в семье закладывались такие понятия, как необходимость ухаживать за старшими родственниками и инвалидами. Это культурная особенность. Они не отдают их в приюты, реабилитационные центры и тому подобные заведения, — говорит Фунес. — В их число также входят те, кто ухаживает за близкими, перенесшими инсульт, хирургическое вмешательство, ставшими жертвой временной нетрудоспособности или болезни Альцгеймера, нуждающимися в длительном уходе».
Изменился и перечень задач. Более половины этих мужчин, 54% мужчин-сиделок, выполняют функции медсестры: ставят уколы, кормят при помощи зонда и обрабатывают раны.
«При этом все они следят за приемом лекарств, помогают человеку ухаживать за собой, мыться и одеваться, платят по счетам, обеспечивают медицинскую страховку, проводят банковские переводы, подают жалобы, сопровождают больного в аптеку и к врачу». Если состояние больного ухудшается, они обеспечивают ему соответствующий уход сами, выходят с ним, делают то, что раньше делали женщины», — добавляет Фунес.
Многие из них говорят, что не готовы к этому, не хотят мыть или одевать своего родственника. «Это связано с существующими психологическими и культурными стереотипами в отношении мужчин и женщин. Они чувствуют себя неготовыми, но при этом выполняют эту работу», — настаивает Фунес.
Большинству сиделок, вне зависимости от их пола, нелегко дается уход за родственниками. Они расплачиваются за него собственным здоровьем. Согласно отчетам, большинство из них страдает от депрессии, тревожности, подавленного иммунитета, болезней сердца и преждевременного старения. Возможны и другие физиологические последствия.
«Мужчинам-сиделкам тяжелее просить о помощи, чем женщинам. Поэтому в их случае физическое и душевное здоровье подвергается бóльшим рискам, — поясняет Фунес. — Мужчины всегда думают, что они могут все. Поэтому они, в отличие от женщин-сиделок, не просят помощи у соседей, родственников или групп поддержки».
Дэвид Роузмонд (David Rosemond), 62-летний кубинец, осевший в Майами, никогда не думал, что уход за его пожилым отцом, Анастасио Роузмондом, страдающим от проблем с глазами и старческого слабоумия, может стоить ему работы и, как следствие, брака. Роузмонд, старший из трех братьев, всегда рассчитывал на их поддержку. Поначалу его родители жили самостоятельно.
«Я любил своего отца и заботился о нем более полутора лет. Моя мама быстро умерла в хосписе. Поначалу я просто готовил для своей семьи и родителей, но, в конце концов, я стал заниматься всей работой по дому, а также оплатой счетов», — рассказывает он.
Семья Роузмонда наняла профессиональную сиделку, но «отец не хотел, чтобы она помогала ему мыться и ходить в туалет. Он только ходил с ней на прогулки и к врачу, — продолжает Роузмонд. — Мы больше не могли платить и отдали его в приют, но на выходные забирали его домой. Он был как маленький ребенок, совершенно не контролировал свои поступки. Его приходилось кормить, нужно было удовлетворять его гигиенические потребности. Сложнее всего было водить его к врачу».
«Я чувствовал себя подготовленным. На Кубе я работал в психиатрической лечебнице и потому знал, как обращаться с такими людьми: они часто повторяют одно и то же, агрессивны, чувствительны к холоду и жаре», — говорит Роузмонд.
Многие сиделки теряют свою работу, а некоторые — и свою вторую половину. В случае Роузмонда уход за родителями сильно ударил и по его работе, и по браку.
«Мне пришлось провести не одну ночь в больнице, а это не может хорошо сказываться на отношениях, особенно в кризисный период, потому что и времени на отношения не остается. Мы только поженились, и я потерял свою работу госслужащего», — жалуется Роузмонд, работавший в то время советником по сделкам между частным сектором и мэрией.
Статистика по испаноязычному населению Флориды
По данным отчета, большая часть испаноязычного населения, проживающего во Флориде и имеющего возраст более 45 лет, имеет опыт ухода за родственниками. 24% из них ухаживают в настоящее время за больными взрослыми людьми, лицами старшего возраста или инвалидами, 35% из них занималось этим в прошлом на бесплатной основе. Более половины, 56%, никогда не занимались уходом, но полагают, что это может понадобиться в будущем.
Почти три четверти, 74% людей, занимающихся и занимавшихся уходом, утверждают, что, возможно, им потребуется вновь заниматься этим в будущем. Большинство из них, 93%, полагает, что предоставление лицам, занимающимся уходом, дополнительных ресурсов и подготовки позволит им продолжать следить за домом и домочадцами.
67% испаноязычных сиделок, опрошенных на территории Флориды, пожаловались на эмоциональный стресс, 38% говорит о финансовых проблемах. 64% указывает на проблемы с отдыхом, 56% на невозможность заниматься спортом, 35% на неправильное питание, 36% на отсутствие времени на то, чтобы обратиться к своему врачу.
50% испаноязычных сиделок также жалуются на стресс из-за одновременной нагрузки на работе и дома. 45% говорят, что этот стресс вызван самой работой по дому.
Люди, которые занимались и занимаются уходом, указывают на свой широкий функционал: 75 % этих людей давало своим подопечным лекарственные препараты, 83% готовило еду, 83% поддерживало социальную активность, 80% занималось работой по дому и транспортировкой, 75% помогало лекарствами, 68% управляло семейным бюджетом.
Более одной трети, 37% мужчин-сиделок, никогда не говорят своему работодателю, что на их попечении есть лицо, нуждающееся в уходе. В случае представителей поколения Y, этот показатель еще выше и составляет 45%.
Роузмонд никогда не говорил своему начальнику, что ухаживает за отцом, «потому что это считается делом женщин, а не мужчин, и предсказать, как это воспримут, очень сложно».
Согласно отчету АРП, в среднем человек, ухаживающий за родственниками, тратит порядка 6 954 долларов США в год, что равняется где-то 20% его доходов. «Я потратил все сбережения отца и своей семьи», — говорит Роузмонд.
44% всех мужчин-сиделок (более 4 из каждых 10) располагают доходом на домохозяйство в размере менее 50 000 долларов США в год. «Сегодня решение самостоятельно ухаживать за близкими носит, в первую очередь, экономический характер», — указывает Фунес.
В отчете также указывается, что маловероятно, чтобы нынешнее предложение семейных сиделок соответствовало будущему спросу.
49% всех мужчин-сиделок считают, что у них не было другого выбора. И более половины из них, 52%, полагают, что им предстоит ухаживать за кем-то в ближайшие пять лет.
