Металл, несущий смерть, мчится на большой скорости по улицам, ликование и восторг зрителей. За несколько недель до ежегодного Парада Победы 9 мая российская армия отрабатывает хореографию в центре Москвы. Новые и старые танки, машины-амфибии и артиллерийские орудия — главные герои российского празднования победы над Германией во Второй мировой войне.
Группа пожилых женщин фотографирует танки и приветственно машет руками танкистам. Женщины начинают хлопать в ладоши, когда мимо с грохотом проходят ракетные комплексы С-400, но перестают хлопать и благоговейно замолкают, когда по улице едут громадные РС-24 «Ярс», старший брат всего российского оружия. «Ярс» — самое крупное боевое оружие России, 40 тонн на 16 колесах, комплекс изготовлен для запуска самых современных российских межконтинентальных ядерных ракет.
В последние годы масштабы парада снова выросли, по мере того как Россия стала больше воевать, сначала на Украине, а теперь и в Сирии.
Эти войны привели к глубокому расколу и недоверию между Россией и остальной Европой, но на московских тротуарах политику силы встречают аплодисментами. Несмотря на осуждение окружающего мира, большинство россиян считают внешнюю политику Владимира Путина успешной.
Игра сверхдержав на Украине
«Нынешняя ситуация значительно лучше, чем четыре года назад», — улыбается Сергей Караганов, откинувшись на спинку стула. Человек, который в недавно опубликованной статье называл себя «доктором Стрейнджлавом России», одет в светлый костюм и розовую рубашку с бирюзовым галстуком. На стене висит большая шкура леопарда.
Сергей Караганов — ветеран российской внешней политики. Его карьера не прерывалась даже во время краха коммунизма.
Его имя вызывает раздражение в некоторых бывших советских республиках, потому что в честь него назвали доктрину Караганова. Эта стратегия сформировалась в 90-е годы и заключается в том, что Россия выступает за особые права русскоязычных меньшинств в Прибалтике и на Украине, чтобы использовать группы русскоговорящих как средство давления на страны, в которых они живут.
С 2001 по 2013 годы Караганов занимал официальный пост советника российского президента по внешнеполитическим вопросам и по-прежнему считается человеком, имеющим влияние в Кремле.
В разговоре он использует лексику официальной России. Поворотным пунктом российской политики стало, например, время, когда Россия «решила воссоединиться с Крымом».
«Россия остановила американскую экспансию. Мы изменили положение в Европе. Естественно, за это поплатились несчастные украинцы, но пусть скажут „спасибо" собственному правительству», — говорит Караганов.
По его словам, в войне на Украине речь идет не столько о самой Украине, сколько о НАТО и его расширении на восток, с которым Россия больше не может мириться. Оккупация Крыма и поддержка мятежников на востоке Украины являются, по мнению Караганова, оборонительным шагом со стороны России.
«Нам следовало понять это раньше, нам следовало остановить это раньше. Первое правило геополитики: ни одна великая держава, особенно Россия с ее историей, не отдаст добровольно свои буферные зоны. Вся страна построена на безопасности и обороне, во всей нашей истории речь идет о защите страны. Поэтому мы с таким вниманием относимся к суверенитету».
Реальность — это соперничество
Сергей Караганов сегодня — декан НИУ ВШЭ, одного из элитных высших учебных заведений российского государства в Москве. У него — громадный кабинет с приемной, в которой четыре девушки следят за порядком. Кабинет располагается в здании XIX века, «красивом, но, к несчастью, довольно изношенном», как выразился Караганов.
Здесь бывший аналитик работает над российской стратегией и игрой великих держав. В последней статье он пишет о положительной роли ядерного оружия и считает, что Россия должна сделать больше упора на ядерное оружие в своих военных доктринах.
Klassekampen: Вы выступаете за внешнюю политику, которая опирается на военную силу. С моей точки зрения, это устаревшее представление, разве это не политика прошлого века?
Караганов: Россия всегда боролась за свою независимость и свой суверенитет. Кроме того, европейцы забыли историю и мир. Реальность — это соперничество и конкуренция. Всегда будет соперничество между людьми и государствами. У истории нет конца.
Караганов считает, что европейские элиты потеряли способность думать стратегически и используют гуманитарную интервенцию, как, например, в Ливии: «Политические элиты Европы надо повесить. Когда они своими бомбардировками сместили Каддафи, они открыли ящик Пандоры. Они открыли дорогу громадному потоку беженцев через Средиземное море».
Мы остановили США
В марте 2014 года Крымский полуостров на практике стал частью России, хотя украинское правительство и большинство стран мира по-прежнему считают его украинским.
«Если бы мы не вмешались, ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в России — прим. ред.) победило бы. Злобная орда стояла бы на берегу Средиземного моря. В Сирии мы остановили его планы о смене режима», — говорит Караганов, который тем не менее считает, что главная цель войны, которую Россия ведет в Сирии, — это блокировка американцев.
По его мнению, в последние годы Путин вернул России статус великой державы. Своей внешней политикой российский президент сумел исправить кое-что из того, что было потеряно во время распада коммунизма. Это не означает, что Караганов хочет вернуться назад.
«Мы долго боролись за то, чтобы избавиться от мира мечты, данного нам коммунизмом. В настоящее время мы стремимся найти новую национальную идентичность», — говорит он.
Караганов хочет, чтобы российская идентичность была менее европейской и более традиционалистской.
«Много лет нас обвиняли в том, что мы были коммунистами-безбожниками. Сейчас Европа стала безбожной».
Суровый приговор Западу связан со путинской стратегией поворота на восток. Как и его бывший шеф, Караганов является сторонником евразионизма — идеи о том, что Россия должна больше развернуться в сторону Азии.
«Мир движется в направлении от востока. Европа думала, что ЕС будет всегда расширяться. Но это не так. Европа может скоро сломать себе хребет», — говорит он.
Путин вернул себе поддержку
Бывший советник Путина по внешней политике пользуется поддержкой широких слоев населения России, когда говорит, что Европа больше не кажется российским гражданам привлекательной. Когда на Украине вспыхнула война, россияне изменили отношение к ЕС.
До войны примерно 60% населения имели положительный взгляд на союз, но, согласно данным Левада-центра, занимающего изучением общественного мнения, эта цифра быстро упала до 20%.
С Путиным все произошло наоборот. Российский президент имел поддержку более 60% населения в 2013 году, что было самым низким показателем с мая 2000 года. После войны на Украине популярность президента подскочила, летом 2014 года она составила 86,9%. В последующие годы Путин сумел сохранить поддержку более 89% населения.
64% граждан России считают, что интеграция Крыма — благо для России. Одновременно возросла вера российских граждан в свою страну. В 1999 году только 31% населения считал Россию великой державой. Сегодня эта цифра удвоилась.
Войны отвлекают внимание
Стремительный рост популярности Путина после Крыма заставил ряд критиков рассуждать, не использовал ли президент войны для увеличения своей популярности дома. Лилия Шевцова относится к тем, кто подозревает, что Путин использовал войну как средство для достижения совершенно других целей.
«Внешняя политика является способом отвлечь внимание людей от кризисов внутри страны», — говорит она.
Шевцова много лет работала в московских властных кругах и вне этих кругов. В 80-е годы она руководила государственным аналитическим Центром политических исследований. Она была журналисткой и писала критические статьи о режиме в эпоху гласности, затем вернула себе пост и влияние, когда Борис Ельцин стал президентом в 1991 году. Позднее она издала ряд книг о российской политике, а американский журнал Foreign Policy в 2008 году занес ее в список известнейших интеллектуалов мира.
Речь идет о выживании
Шевцова полагает, что европейцы и американцы все время неправильно понимают российские намерения. Речь, считает она, идет не об идеологии или играх сверхдержав. Владимир Путин и его люди прежде всего думают о том, как сохранить личную власть.
«Европейцы никогда не понимали российскую политику. Для России речь всегда идет о том, чтобы найти баланс между отрицанием Запада и зависимостью от западных ресурсов».
Чтобы полностью порвать связи с Европой, Россия слишком зависима от западных технологий, считает она. Россия не хочет и не имеет возможности слишком долго продолжать великодержавную политику.
«Путину нужны западные технологии, чтобы разрабатывать нефтяные и газовые месторождения в Арктике. Он их не получит, если будет сохраняться нынешний уровень конфликта», — говорит Шевцова.
Поэтому она полагает, что ЕС и Россия найдут возможность обойти санкции, отношения между Востоком и Западом постепенно начнут приходить в норму.
«Кремль много лет испытывает Запад и смотрит, как далеко он может зайти, не получая ответа. Аннексия Крыма была красной чертой. Вот почему началось вторжение в Сирию, речь шла лишь о том, чтобы заставить США и ЕС забыть Восточную Украину», — говорит Шевцова.
«Теперь, когда Дональда Трампа избрали президентом США, Кремль парализован. Он не понимает, что ему делать. Сейчас Запад снова вырвался вперед», — добавляет она.
