После терактов 11 сентября агенты и аналитики американской разведки осознали, что они тоже несут определенную ответственность за эту катастрофу. Игнорирование угрозы терроризма, неспособность обмениваться той информацией, которую они собрали на джихадистов — американская разведка поняла, что ей необходимо меняться. Что она позже и сделала, реорганизовав и переориентировав разведывательное сообщество в первую очередь на борьбу с террористами.
Но прошло 15 лет, и случилось новое несчастье — на этот раз оно коснулось контрразведки, а не борьбы с терроризмом. Впервые в современной американской истории иностранный противник сумел сыграть значимую роль в выборах президента США. И, хотя высокопоставленные чиновники, такие как бывший директор ФБР Джемс Коми (James Comey), возможно, предупреждали об угрозе со стороны России, Вашингтон не захотел прислушаться к их предостережениям и начать выстраивать систему для противостояния этой угрозе.
Сегодня контрразведывательное сообщество во многих отношениях является пережитком эпохи холодной войны, и, как показали президентские выборы 2016 года, оно очень нуждается в модернизации. Ему необходимы такие же быстрые и кардинальные перемены, которые произошли в области борьбы с терроризмом после терактов 11 сентября. Ниже перечислено несколько сфер, которые необходимо модернизировать, чтобы предотвратить повторение ситуации с выборами 2016 года.
Технологический разрыв
Самой заметной составляющей российской кампании вмешательства стала публикация частных электронных писем и распространение фейковых новостей в социальных сетях. Хотя пока нет никаких доказательств того, что России удалось вмешаться непосредственно в процесс голосования, в докладе разведывательного сообщества о вмешательстве России в ход выборов в США, обнародованном в январе 2017 года, говорилось, что российская кампания была призвана «повысить шансы избранного президента Дональда Трампа на победу, дискредитировав Клинтон и выставив ее в невыгодном свете по сравнению с ним». Таким образом, в результате расследования необходимо выяснить, как российское правительство получило доступ к частной информации и как оно распространяло фейковые новости.
Сейчас многие знают о существовании «фабрик троллей». Огромное количество людей, которые работают на этих «фабриках», указывает на то, что российские власти в первую очередь стремятся посеять хаос и оказать влияние на мнение общественности посредством социальных сетей. Тем не менее, поскольку публикация твитов и различных постов не является нарушением закона (даже WikiLeaks считается частью СМИ), правоохранительные органы не могут ничего предпринять. В результате Фейсбук и Твиттер превращаются в главный оборонительный рубеж для выявления и противодействия кампаниям, проводимым государственными субъектами. Хотя Фейсбук и Твиттер уже начали принимать меры для блокирования вредоносного контента — они достаточно активно борются против нарушителей авторских прав и пропагандистов ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная на территории РФ, — прим. ред.) — они вряд ли займут жесткую позицию в вопросе противодействия дезинформации и пропаганде. В результате такого отсутствия контроля образуется вакуум, который государственные субъекты используют для беспрепятственного распространения своей пропаганды и дезинформации. Согласно январскому докладу разведывательного сообщества, этот вакуум позволил привлечь «наемных пользователей социальных сетей или троллей» к проведению «кампаний влияния», в рамках которых они внушали точку зрения Кремля российской и международной аудитории.
Стремление России распространять дезинформацию и пропаганду, как написало издание New York Times в 2015 году, напрямую связано с использованием «армии хорошо оплачиваемых троллей, которая пытается устраивать беспорядки по всему интернету». Российское государство укрепило этот механизм, использовав российские СМИ (такие как RT и Sputnik) в рамках своей кампании. Чтобы противостоять этой кампании, правоохранительные органы, разведывательное сообщество и технологические компании должны работать в тесном сотрудничестве, чтобы выявлять и как минимум информировать общественность о проведении иностранными государствами подобных кампаний влияния.
Организационная структура контрразведки
Как Коми недавно написал в своем заявлении для Сената, «важно понимать, что контрразведывательные расследования ФБР отличаются от более привычных всем уголовных расследований». Это значит, что контрразведывательное сообщество работает не так, как это делают другие подразделения ФБР. Его цель заключается не в том, чтобы собрать улики и представить их в суде. Она заключается в том, чтобы, как написал Коми, разобраться в «человеческих и технических методах, которыми пользуются враждебно настроенные иностранные державы, чтобы оказаться влияние на США или украсть наши секреты». По мнению Коми, чтобы ответить на «агрессивные разведывательные операции» России, ФБР ведет наблюдение за теми дипломатами, находящимися на территории США, которые подозреваются в шпионской деятельности.
Но этого недостаточно. Сегодня шпионам уже не обязательно притворяться дипломатами. Как показали аресты агентов разведки, которые играли роли сотрудников российского банка ВЭБ, Россию не сдерживают ни география, ни промышленность. Они больше не заинтересованы только в том, чтобы вербовать таких шпионов, как Роберт Хансен (Robert Hansen) или Олдрич Эймс (Aldrich Ames), с целью подрыва потенциала американской разведки. Теперь они сосредоточились на тех, кто, как сказал Бреннан, выступивший в Сенате в мае, «помогает формировать мнение американской общественности».
Именно изменения в том, как и где иностранные разведывательные службы проводят свои операции, и требуют срочной реструктуризации американской контрразведки. После терактов 11 сентября появились директор Национальной разведки США и Национальный антитеррористический центр. Теперь контрразведывательному сообществу тоже необходимо перестроить свою структуру, чтобы противостоять новой угрозе.
Проверка благонадежности перед допуском к секретной информации
Расследования контрразведки часто начинаются с обычной проверки анкетных данных в ходе рассмотрения запросов на допуск к работе с секретной информацией. Хотя основная цель такой проверки благонадежности заключается в определении степени верности кандидата правительству США и его годности к работе с секретными документами, как мы увидели в случаях с Джаредом Кушнером (Jared Kushner) и Майклом Флинном (Michael Flynn), она также может помочь найти информацию о контактах с иностранными правительствами и агентами их разведок.
Во многих агентствах действуют довольно странные правила для определения степени «годности»: к примеру, они подвергают более строгой проверке кандидатов, родившихся не на территории США или имеющих родственников за рубежом, но при этом часто не обращают внимания на их профили в социальных сетях и деятельность в интернете. Более того, как показал случай с г-ном Кушнером, эти процедуры не позволяют провести адекватную проверку людей, имеющих запутанные финансовые связи и обязательства. Способность правильно оценить ту информацию, которая была собрана в ходе проверки анкетных данных, имеет ключевое значение, поскольку, как объяснил Коми, «достоверные сообщения о попытках привлечь, принудить, управлять или каким-то образом использовать американского гражданина для реализации целей иностранного государства являются основанием для начала контрразведывательного расследования».
Учитывая большое количество предполагаемых контактов и связей приближенных Трампа, очень важно выяснить, почему об этих контактах никто не знал и почему разведывательное сообщество не сумело разглядеть в них возможных иностранных агентов задолго до ноябрьских выборов.
Одного осознания вреда, который был причинен российской кампанией влияния в 2016 году, недостаточно. Как сказал Коми, русские стремились «повлиять на то, как мы мыслим, как мы голосуем, как мы себя ведем». Все эти действия указывают на угрозу, которая является чрезвычайно серьезной и которая никуда не исчезнет в обозримом будущем. Однако первый шаг на пути к устранению недостатков заключается в том, чтобы признать факт успешного вмешательства России в президентские выборы 2016 года и, соответственно, факт провала нашей разведки. Как только начнется честная дискуссия о том, почему наша контрразведка не смогла выявить и нейтрализовать эту операцию России, мы сможем начать процесс модернизации и устранения недостатков. Пока разногласия между политическими партиями будут препятствовать устранению существующих недостатков, Россия и другие страны продолжат использовать их для достижения своих целей.
