Киевлянин Иван Симоновский был одним из людей, окруживших здание суда, чтобы чиновник, которого подозревали в коррупции, не смог выйти. Во всем городе не смогли найти судью, который смог бы избрать меру наказания.
Воскресным вечером пятого марта терпение киевского графического дизайнера Ивана Симоновского лопнуло.
Главной новостью тех выходных был результат расследования, согласно которому глава Государственной фискальной службы Роман Насиров был причастен к хищению 70 миллионов евро. Задержание чиновника уже успели объявить историческим событием. Насиров, считающийся союзником Петра Порошенко, не должен был стать объектом подобного расследования.
Задержанию не помешал даже старый трюк — неожиданная болезнь. После обнародования результатов расследования 38-летний Насиров сообщил о сердечном приступе. Этому никто не поверил.
Однако в воскресенье ситуация изменилась: расследование, похоже, начали сворачивать. Срок задержания Насирова уже подходил к концу, и во всем Киеве не нашлось судьи, который смог бы провести судебное дело.
Активисты призвали жителей Киева окружить здание суда, чтобы Насиров не сбежал из здания после истечения срока задержания и не покинул страну. Симоновский решил откликнуться на призыв.
К суду пришли сотни человек. Это поразило Симонова и его друзей — как и организаторов.
По мнению организаций по борьбе с коррупцией, эта поддержка обычных разозленных граждан и шум вокруг этого события очень помогли. Насиров остался в здании суда, а утром было принято решение заключить чиновника под домашний арест с залогом 3,4 миллиона евро.
Расследование по делу Насирова должно завершиться в начале июня.
«Весь этот эпизод с врачами и исчезновением судей — театральное представление. К сожалению, практика показывает, что такая наглость обычно работает. Поэтому я пришел выразить поддержку активистам», — говорит Симоновский.
Суд над Насировым считают важным тестом.
Не все убеждены в том, что руководство Украины действительно борется с коррупцией. Старая коррумпированная система, похоже, начала восстанавливать свои позиции.
Коррупция — давнишняя проблема на Украине. Она была главной причиной протестных движений Майдана, по итогам которых тогдашний президент Виктор Янукович сбежал в феврале 2014 года. Тем не менее, большая часть депутатов парламента Украины, выбранных после Майдана, остается частью старого коррумпированного аппарата власти или поддерживает с ним связи.
Коррупция по-прежнему столь обширна и сильна, что борьбу с ней называют «вторым фронтом». «Первый фронт» — война на востоке Украины с поддерживаемыми и управляемыми Россией повстанцами. По данным организации Transparency International, которая изучает вопросы коррупции, в прошлом году лишь 45 стран из 176 были коррумпированнее, чем Украина.
Снижение уровня коррупции — одно из главных требований западных экспертов, выступающих с поддержкой Украины.
По словам критиков правительства, в период после правления Януковича на Украине уже смогли провести ряд реформ по борьбе с коррупцией.
Состояние сферы торговли газом стало лучше. Создан образец, по которому сделки общественного сектора проводятся на электронных и общественных аукционах. Принят закон, обязывающий политиков, чиновников и судей предъявлять данные о своей собственности.
«Однако надо уметь разделять два процесса: полноценную и выборочную борьбу с коррупцией. Борьба проходит активно и от нее есть результаты. При выборочной борьбе результаты слабые», — говорит Ярослав Юрчишин, руководитель отделения Transparency International на Украине.
Подозрение в коррупции редко к чему-нибудь приводит, поскольку все останавливается на судебных разбирательствах, говорит Юрчишин. Реформ судебной власти проведено не было, и это спасает элиту.
Таким образом, сейчас старая система начала ответный удар, чтобы приостановить проведение реформ.
Объектом атаки в первую очередь является Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ), которое сейчас изучает в том числе и деятельность Насирова. Начавшее работать по требованию западных спонсоров осенью 2015 года бюро НАБУ эффективно занимается изучением деятельности политиков и чиновников.
НАБУ — организация, которая не зависит от политики. Она выбрала своих сотрудников при помощи проведения открытого конкурса. Эту независимость хвалил и сам президент Порошенко, когда он сообщил после задержания Насирова, что не знал о проведении расследования.
Политики не могут отстранить руководителя НАБУ в середине его пятилетнего срока. Президент, парламент и правительство ежегодно выбирают человека, который проверяет деятельность организации, и эта троица может принять решение об отставке. Похоже, сейчас политики не пытаются найти независимых и компетентных проверяющих.
«Теперь наши расследования затрагивают и политическую элиту, поэтому заметны постоянные попытки ограничить нашу деятельность и независимость. Это доказательство нашего успеха», — говорит директор НАБУ Артем Сытник.
Он говорит, что судебная власть находится в тупике. Он, тем не менее, не согласен с тем, что случай с Насировым был для НАБУ тестом, определяющим будущее организации.
«Это тест не для организации, я для политической элиты».
Вторым объектом являются гражданские организации, выступающие против коррупции. Вместе с международными спонсорами именно они смогли продвинуть закон, на основании которого чиновникам нужно сообщать о своей собственности.
Этой весной парламент постановил, что членам гражданских организаций, борющихся с коррупцией и лицам, которые с ними сотрудничают, нужно сообщать об их собственности, если они получают иностранное финансирование.
Организации считают этот закон местью и попыткой подорвать репутацию активистов.
Частично это вопрос политической культуры, в которой всех людей, которые находятся вне лагеря, считают врагами.
«Они нервничают, потому что не верят, что Сытник может действовать независимо. Они также не верят, что активисты, выступающие против коррупции, могут быть независимыми людьми, которые хотят изменить страну», — говорит Дарья Каленюк, исполнительный директор «Центра противодействия коррупции».
Поскольку в стране нет независимой судебной власти, борьба ведется в прессе. Активистов поддерживают журналисты, которые поднимают тему коррупции.
Правительство отвечает, что реформировать нужно очень много вопросов: страна является участником войны, внутренних беженцев — полтора миллиона.
«Войну используют как объяснение. Однако открытость систем помогла бы получить более эффективное оружие и лучшее питание для солдат, если бы никто никого не обманывал. Раньше я работал в Совете национальной безопасности и обороны Украины, и наши партнеры, преимущественно — американцы, говорили, что могли бы поставить нам оружие, если бы были уверены в том, что они из-за коррупции не попадут к врагу», — говорит Юрчишин.
Активисты, тем не менее, сохраняют оптимизм.
«Во время Януковича руководство не прислушивалось к обществу. Нынешнее правительство же слушает общество и международных партнеров», — говорит Юрчишин.
«Удары по нам и всем активистам, выступающим против коррупции, начались только тогда, когда реформы по борьбе с коррупцией начали приносить результаты. Это хорошо», — напоминает Каленюк.
У здания суда Симоновский сворачивает, чтобы посмотреть на то место, где в марте проводился митинг.
«Майдан не изменил государственные структуры, но общество он изменил», — говорит он.
«Среди простых граждан уровень коррупции понизился. Взяточничество стало чем-то постыдным. Раньше давать деньги сотрудникам автоинспекции казалось чем-то естественным. Теперь если кто-то и признается, что давал взятку, то позже со стеснением пытается объяснить, почему».
