Отнюдь не секрет, что крупнейшие новостные ресурсы зачастую отличаются малым пониманием освещаемых ими тем, стремлением к шумихе и экономией на персонале. Следование тезису Эдварда Р. Мэроу (Edward R. Murrow), согласно которому «из дурных методов не выйдет хороших новостей», является скорее исключением, чем правилом. Однако даже при таких низких стандартах журналистка NBC Мегин Келли (Megyn Kelly) ухитрилась установить новый рекордно низкий уровень в ходе своего визита на Петербургский международный экономический форум, где она провела пленарное заседание и взяла интервью у российского президента Владимира Путина.
Это должно было стать для нее большим достижением, доказательством того, что она способна перейти с кабельного телевидения на широковещательные новости и держаться на равных с безжалостным деспотом. Келли определенно сделала все возможное, чтобы показать себя. Как отметила редактор New York Times Ванесса Фридман (Vanessa Friedman), в ночь перед началом форума NBC постарались привлечь еще больше внимания, опубликовав в Твиттере фотографии ужина с Путиным и индийским премьер-министром Нарендрой Моди (Narendra Modi), на котором Келли оделась в «вечернее платье с открытыми плечами и высоким разрезом от Игаль Азроэль, сотканное из дробленого бархата морского цвета с черными бретельками». FootwearNews.com добавили, что ее каблуки отличались необычайной высотой в четыре с половиной дюйма. В дальнейшем, однако, все пошло под откос.
Несмотря на праздничное настроение, форум должен был не только дать Путину возможность показать себя в лучшем свете, но и продемонстрировать, что Россия открыта для мира и остается привлекательным местом для иностранных инвесторов. Согласно российским властям, на форуме было беспрецедентное количество участников в четырнадцать тысяч человек, среди которых были индийский премьер-министр и генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш (Antonio Guterres). Согласно сообщениям из России, на нем были подписаны сделки на инвестиции общей суммой в два триллиона рублей, хотя будут ли они осуществлены — отдельный вопрос. Сам Путин публично призвал американский бизнес побудить Вашингтон к сотрудничеству с Москвой.
Самим своим появлением на одной сцене с российским президентом Келли подыграла кампании Путина по оказанию влияния на американскую политику. Она придала легитимность мероприятию, от участия в котором администрация Обамы отговаривала американские компании. Кроме того, ее присутствие вызвало вопросы о том, получила ли она за это денежное вознаграждение, или же таковым послужило интервью, взятое вскоре после ее появления на форуме. Говоря начистоту, в проведенном Келли пленарном заседании она должна была выступить в роли независимого и непредвзятого журналиста, однако вышло это до крайности фальшиво. На заседании присутствовали только путинские приятели — Моди; Кристиан Керн (Christian Kern), федеральный канцлер Австрии; и Игорь Додон, президент Молдавии. Это был не дискуссионный клуб, а общество взаимных обожателей. Так или иначе, в то время как Вашингтон охвачен подозрениями о злонамеренном российском вмешательстве, особенно постыдны действия сотрудников NBC, возомнивших себя свободными от стандартов журналистики.
Вишенкой на торте стало интервью Келли с Путиным. Оно являет собою урок того, почему не стоит слишком сближаться с интервьюируемым. По своему возвращению в США Келли восторженно рассказывала о «теплых» и «доверительных» манерах Путина. Как она отметила на понедельничном выпуске передачи Today: «за кулисами он был доброжелателен, смеялся, улыбался, шутил — честно говоря, он выглядел совершенно нормальным человеком, что немного удивляет, учитывая все то, что мы слышали и знаем о нем».
Однако стоит ли удивляться тому, что Путин, бывший агент КГБ, взобравшийся на вершину российской властной пирамиды, умеет казаться дружелюбным? Слова Келли достойны скорее невинной школьницы, чем жесткой журналистки, каковой любит выглядеть она сама. История раболепия журналистов перед Кремлем не нова, не говоря уж о чиновниках. Ее восторги перед Путиным звучат эхом восхвалений американского посла Джозефа Дэвиса (Joseph E. Davies), написавшего в своих мемуарах, что сталинские «карие глаза необычайно мягки и теплы. Ребенку захочется усесться у него на коленях, а собаке — прижаться поближе».
В ходе интервью Келли не задавала преднамеренно мягких вопросов. Тем не менее, они были предсказуемы, пресны и вызывали тоску. Путин, мастер словесных баталий, не раз выглядел скучающим на вялом допросе Келли. По сути все, что сделала Келли, — предоставила Путину еще одну площадку, на которой он выплеснул свое недовольство, при этом не раскрывшись с новой стороны. В действительности, это Путин спровоцировал Келли, а не наоборот. Он превзошел и обошел ее, развернув против Келли ее собственное подхалимство.
Когда она спросила его о бывшем советнике Трампа по национальной безопасности Майкле Флинне (Michael Flynn), Путин отметил: «наши с вами отношения куда ближе, чем между мной и господином Флинном. Мы с вами встречались прошлым вечером. Мы с вами целый день вместе работали. Мы опять встречаемся сейчас». Он добавил: «Я почти с ним не разговаривал… Если господин Флинн был уволен за такое, то после того, как мы с вами провели вместе целый день, вас нужно арестовать и посадить в тюрьму». Все, на что хватило Келли — задать последний вопрос: «Вы правили этой страной в течение 17 лет. Как это на вас повлияло?»
Не хватало только спросить у Путина, не хочет ли он побольше свободного времени.
Нет ничего удивительного в том, что интервью Келли не заслужило ни восторженных отзывов, ни особого внимания зрителей. Rolling Stone назвала его «пресным провалом», Variety отозвалась о нем как о «приемлемом, но не более», NPR сочла интервью «вялым дебютом». Но, наверное, лучше всего подвела итоги соведущая Today Саванна Гатри (Savannah Guthrie), пошутившая, что Путин и Келли так подружились, что ей стоит ждать от него «рождественской открытки». Пока же именно Келли вручила Путину блестящий подарок на встрече в Санкт-Петербурге.
Вот и все, чего стоила драгоценная репутация Келли в качестве грозного репортера. Как низко пали сильные!
Джейкоб Хейлбрунн является редактором в National Interest.
