Доха — Когда 5 июня арабские страны Персидского залива объявили о разрыве дипломатических отношений с Катаром из-за связей этой страны с террористами, их сигнал был совершенно чётким: Катар должен вести единую со всеми региональную политику, а иначе ему придётся дорого заплатить. Прошла почти неделя, а Катар, похоже, не спешит уступать. Сохранению ситуации раскола способствует непоследовательность внешней политики президента США Дональда Трампа.
Объявление Катара региональным парией вряд ли изменит планы этой страны, причём по двум причинам. Во-первых, она просто слишком богата, чтобы ею можно было с легкостью понукать. Благодаря огромным запасам природного газа у Катара самый высокий в мире уровень доходов на душу населения. Экономика Катара не сильно пострадает от торгового эмбарго и запрета на поездки, которые ввели Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и Египет.
Связи Катара с группировками джихадистов вызывают у Америки гнев, но одновременно США получают от них и пользу. Например, в мае 2014 года Катар убедил талибов освободить американского солдата Боуи Бергдала. Спустя три месяца Катар помог освобождению Питера Тео Кёртиса, американского журналиста, захваченного «Фронтом ан-Нусра», сирийским филиалом Аль-Каиды. Катар считает, что связи с подобными группировками — ХАМАС, «Талибан», «Аль-Каида» — помогают смягчить их позицию и склонить к переговорам.
Крупнейшие соседи Катара в Персидском заливе, конечно, смотрят на эту ситуацию по-другому, однако американской дипломатии удавалось поддерживать между ними мир в предыдущие моменты разногласий. Но это было раньше. Сегодня администрация Трампа демонстрирует отсутствие способностей смягчать региональную напряжённость. После произошедшего дипломатического разрыва Трамп резко раскритиковал Катар в Twitter, фактически взяв на себя часть ответственности за решение Саудовской Аравии и ОАЭ. Это заявление осложнило американскую политику: Пентагон и Госдепартамент были вынуждены выбрать более нейтральный тон. Представитель Пентагона похвалил Катар за «постоянное стремление поддерживать безопасность в регионе», а представитель Госдепартамента назвал отношения США с Катаром «прочными» и отметил усилия Катара, направленные на борьбу с финансированием терроризма.
Много лет Катар занимал нишу арбитра в региональных конфликтах. Однако после восстаний «арабской весны» 2011 года эта страна перешла к интервенционистской внешней политике, потворствующей исламистам. Этот шаг вызвал недовольство Египта, Саудовской Аравии и ОАЭ.
С Бахрейном у Катара всегда были не самые лучшие отношения. В 1986 году между ними произошёл конфликт из-за спорных островов. Сегодня суннитские правители Бахрейна недовольны дружественными связями Катара с Ираном, который они считают виновным в разжигании беспорядков в Бахрейне, где большинство населения — шииты.
Эти четыре страны возглавили антикатарскую кампанию: они закрыли границы с Катаром и своё воздушное пространство для катарских самолётов. Кроме того, они разорвали торговые отношения. Большинство арабских государств Залива потребовали, чтобы их граждане покинули Катар. А ОАЭ даже ввели уголовное наказание за выражение симпатии к Катару в социальных сетях.
Иордания объявила, что понизит уровень дипломатических отношений, не предоставив при этом никаких подробностей. Если Катар сможет поддерживать отношения с Иорданией и Кувейтом, эффект нынешней кампании окажется, скорее всего, ограниченным.
Более того, все предыдущие попытки изолировать арабские страны, причём гораздо более уязвимые, в конечном итоге провалились. Когда Иран захватил часть территории Ирака в 1986 году, тот же самый альянс, который сегодня обличает Катар, потребовал от Сирии ограничить связи с Ираном. Саудовская Аравия использовала метод кнута и пряника, например, предлагала заменить Иран в роли главного поставщика нефти в Сирию. Но, несмотря на то, что Сирия испытывала серьёзные трудности из-за большого дефицита платёжного баланса, нескольких лет засухи и сокращения внешней помощи, она отвергла требования саудовской коалиции.
Катару приходится мягко обходиться с Ираном, потому что эти две страны совместно владеют крупнейшим в мире месторождением природного газа — Южный Парс в Персидском заливе. Кроме того, Иран предложил поставлять 40% необходимого Катару продовольствия, которое страна перестала получать из Саудовской Аравии из-за блокады. Риск, что Катар будет слишком сильно затянут на иранскую орбиту, не очень велик, но любое потепление связей между этими двумя странами должно тревожить администрацию США, поскольку главный пункт ближневосточной политики Трампа — изоляция Ирана.
Впрочем, вакуум лидерства, созданный американцами, открыл возможности для региональной дипломатии: в нынешнем кризисе посредником пытается выступить Кувейт. Не исключено, что стороны договорятся отойти от края пропасти в обмен на косметические уступки. Но намного вероятней сохранение напряжённости на протяжении ещё многих месяцев, если не лет. Уже и так фрагментированный Ближний Восток продолжит раскалываться, подчёркивая неэффективность «генерального твиттера» Америки.
