Госсекретарь Тиллерсон и российский министр иностранных дел Лавров достигли принципиальной договоренности о возобновлении переговоров по вопросам стратегической стабильности. Соединенные Штаты и Россия должны начать эти переговоры незамедлительно, в первую очередь внеся в их повестку меры по снижению рисков от случайностей и просчетов, сохранение Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности от 1987 года (РСМД) и продление Договора СНВ-3 от 2010 года.
Закладка фундамента
Даже если с возобновлением переговоров о стратегической стабильности на начальном этапе не будут подписаны соглашения и не состоятся дискуссии по конкретным вопросам, само согласие начать переговоры — это положительный знак. Появится важный форум для диалога, что очень важно, особенно в момент, когда российско-американские отношения находятся на рекордно низком уровне.
Это должны быть переговоры по широкому кругу вопросов, отражающие изменчивый характер стратегической стабильности. Американские и советские официальные лица давно пришли к взаимопониманию в том, что стратегическая стабильность означает такую ситуацию, когда ни у той, ни у другой стороны нет стимулов для нанесения первого ядерного удара, даже в условиях напряженного кризиса. Они осознали, что у второй стороны останется достаточно ядерного оружия, чтобы уничтожить атакующего.
В период холодной войны и сразу после нее стратегическая стабильность являлась американской и советской / российской концепцией, мерилом которой стало количество наступательного ядерного оружия, а также средств противоракетной и противовоздушной обороны. Но сегодня все чаще заслуживают внимания и другие факторы, такие как высокоточное наступательное неядерное оружие и ядерные силы третьих стран. Более того, в это уравнение следует включить киберпространство и космос. Таким образом, стратегическая стабильность становится многосторонней и многомерной концепцией.
Следовательно, сторонам есть что обсудить. Некоторые вопросы, скажем, будущие договоренности в сфере контроля вооружений, можно решить, хотя надежд на скорейшее начало переговоров — немного.
Здесь может оказаться полезным обмен мнениями о военных доктринах. Например, российские негосударственные эксперты утверждают, что доктрина «эскалации с целью деэскалации», предусматривающая применение ядерного оружия малой мощности для прекращения конфликта с использованием неядерных средств, хоть и была инициирована Москвой на выгодных для нее условиях, но никогда не являлась составной частью ее официальной государственной политики. В российских официальных документах такая доктрина отсутствует, хотя эту концепцию очень часто и много обсуждают в Москве. Из-за этого Пентагон и НАТО внесли коррективы в свое ядерное планирование, приняв данную доктрину во внимание. Сторонам было бы полезно прийти к общему пониманию того, что означает данная доктрина и каков ее статус.
Некоторые вопросы нужно решать срочно. Все дело в том, что они могут подорвать и без того непростые российско-американские отношения.
Снижение риска от случайностей и просчетов
Встречи между американскими / натовскими и российскими кораблями, самолетами и воинскими подразделениями, носящие порой чрезвычайно опасный характер, после 2013 года значительно участились. Российские самолеты чаще и больше летают вблизи воздушного пространства стран НАТО и других европейских государств. Американские и натовские истребители часто перехватывают и сопровождают их.
После начала российской агрессии против Украины американские и натовские военные корабли проводят больше времени в водах Черного и Балтийского морей, и иногда над ними пролетают российские самолеты. Американские самолеты В-52 и В-1 летают над Балтийским морем и проводят совместные учения с прибалтийскими странами-членами Североатлантического альянса. Кроме того, НАТО разместила в каждом из прибалтийских государства и в Польше свои батальоны, приблизив их к российским сухопутным войскам, находящимся собственно в России и в ее калининградском эксклаве.
Такие встречи усиливают риск случайностей и просчетов, скажем, когда российский истребитель пикирует на американский военный корабль. На переговорах по стратегической стабильности нужно обязательно рассмотреть эти вопросы с целью завязывания диалога между военными. Это могут быть переговоры между США и Россией либо между НАТО и Россией.
В ходе такого диалога можно будет выработать процедуры и порядок безопасных действий американских, натовских и российских самолетов и кораблей в непосредственной близости друг от друга. Здесь можно использовать опыт прошлого из советско-американских отношений: соглашение от 1972 года о предотвращении инцидентов на море (которое действует до сих пор, но не всегда в полной мере соблюдается) и соглашение от 1989 года о предотвращении опасной военной деятельности. Например, вторым соглашением регулировалась деятельность американских и советских сухопутных войск вдоль границ между Восточной и Западной Германией (до ее воссоединения). Это соглашение можно скорректировать и распространить его действие на северную Польшу, Калининградскую область, прибалтийские страны и российскую Псковскую область с тем, чтобы свести к минимуму риск неверных представлений и недопонимания между сухопутными войсками, разделенными границей Россия-НАТО.
При этом следует исходить из того, что Кремль не проводит целенаправленно и сознательно политику усиления риска столкновений как элемента стратегии по запугиванию Запада. А если таких намерений у него нет, значит, снижение рисков будет соответствовать интересам США, НАТО и России.
Сохранение РСМД
Договором РСМД запрещаются испытания и развертывание всех американских и советских (теперь российских) крылатых и баллистических ракет наземного базирования с дальностью действия от 500 до 5 500 километров. Однако американское правительство в 2014 году обвинило Россию в том, что та нарушила этот договор, создав запрещенные крылатые ракеты средней дальности. В 2017 году американские официальные лица заявили, что Россия приступила к развертыванию таких крылатых ракет наземного базирования.
Российские представители эти обвинения отвергают, утверждая, что Соединенные Штаты сами нарушают договор РСМД, используя баллистические ракеты средней дальности в качестве мишеней при проведении испытаний системы противоракетной обороны. По их словам, американцы вооружают беспилотные летательные аппараты и используют пусковые системы для ракет-перехватчиков SM-3 в Румынии, которые в состоянии сдерживать наступательные ракеты, в том числе, крылатые.
Переговоры о стратегической стабильности станут форумом для обсуждения договора РСМД, последствий его отмены и пользы от его сохранения. Если стороны проявят политическую волю, они всегда смогут решить взаимные претензии по выполнению данного соглашения.
Это настоятельный вопрос, поскольку срок действия договора РСМД истекает. Если договор прекратит свое действие, станет намного сложнее заключать новые соглашения о контроле вооружений и продлевать СНВ-3.
Продление СНВ-3
Согласно условиям СНВ-3, у США и России должно быть не более 1 550 развернутых стратегических боевых зарядов и не более 700 развернутых стратегических баллистических ракет и бомбардировщиков. Эти ограничения начнут действовать в полной мере в феврале 2018 года.
Действие соглашения СНВ-3 истечет в феврале 2021 года, но по взаимному согласию сторон его можно продлевать на срок до пяти лет. Если Соединенные Штаты и Россия не продлят договор (а замены ему нет), и если он прекратит свое действие, впервые за полвека наступит такой момент, когда отношения между США и Россией в ядерной сфере не будут регулироваться соглашениями о контроле вооружений.
В ходе переговоров о стратегической стабильности следует вернуться к предварительному решению о продлении действия СНВ-3. Сделать это будет довольно просто. Продление договора позволит сохранить ограничения, а также обмен данными, уведомления и инспекции, которые дают немало информации о стратегических силах сторон. Тем самым, мы избавимся от необходимости делать предположения и оценки на худший случай.
Продление СНВ-3 полезно не только для контроля вооружений, но и для налаживания политических взаимоотношений в более широком контексте. Это станет общей «победой» для президентов Трампа и Путина, а Белому дому не придется опасаться обвинений в неразумных уступках России, поскольку продление договора наверняка одобрит и активно поддержит американское военное командование.
Переговоры о стратегической стабильности могут возродить важный элемент в российско-американском диалоге. Переговоры позволят снять часть напряженности с российско-американских отношений и стабилизировать оказавшийся в опасности двусторонний режим контроля ядерных вооружений. Стороны должны запустить переговорный процесс, получив полномочия на дискуссии по широкому кругу вопросов и инструкции по скорейшему достижению первых результатов, о которых говорилось выше.
Стивен Пайфер — старший научный сотрудник Института Брукингса.
