Пока Белый дом занят опровержением обвинений о сговоре с Россией, госсекретарь Рекс Тиллерсон взял на себя руководство формированием позиции администрации Трампа по взаимодействию с российским президентом Владимиром Путиным.
Бывший нефтепромышленник из Техаса, который активно работал с кремлевскими чиновниками в бытность главным управляющим компании Exxon Mobil, разработал базовую концепцию, программу развития американо-российских отношений, состоящую из трех пунктов. В ней изложено довольно узкое представление о том, чего можно достичь в отношениях между бывшими противниками времен холодной войны, но при этом ставится задача развития конструктивных рабочих отношений с Путиным по ограниченному кругу вопросов.
«Сейчас российско-американские отношения находятся на самом низком уровне, — сказал в интервью изданию BuzzFeed News высокопоставленный чиновник госдепартамента, знакомый с содержанием программы. — Мы хотим убедиться, что наши старания не напрасны».
Программа, представляющая собой документ, который до сих пор хранится в секрете, вызывает у союзников США тревожные предположения и догадки. Они по-прежнему не уверены, что Трамп готов выполнять обязательства по сдерживанию России и оказанию поддержки союзникам по НАТО. Союзники испытывают беспокойство даже после того, как Трамп подтвердил лежащий в основе военного альянса принцип коллективной обороны.
Первым стратегическим направлением программы, по словам американского чиновника, является необходимость донести до Москвы мысль о том, что ее агрессивные действия против США обречены на провал и будут контрпродуктивными для обеих сторон. Если Россия будет предпринимать активные действия, идущие вразрез с интересами США — например, поставлять оружие афганскому «Талибану» (организации, запрещенной в РФ — прим. ред.) или преследовать американских дипломатов в Москве — Вашингтон будет давать отпор.
Как рассказал американский чиновник, второе из основных направлений реализации программы предполагает диалог по вопросам, представляющим для США стратегический интерес. К таким вопросам относятся затяжная гражданская война в Сирии, стремительно развивающаяся северокорейская программа создания ядерного оружия, а также кибербезопасность и кибершпионаж. Тиллерсон добился скромных успехов, заставив Китай ввести запрет на ввоз угля из Северной Кореи. Теперь же он хочет переломить наметившуюся недавно тенденцию развития торговых отношений между Москвой и этой страной-изгоем. Он стремится улучшить взаимодействие с Россией в Сирии в борьбе против ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация — прим. ред.), хотя непонятно как этого можно достичь. Кроме того, в распоряжении двух противников времен холодной войны находится арсенал кибероружия, которое становится все более сложным. Но при этом между двумя странами отсутствует взаимопонимание в отношении того, что является «честной игрой», а что — нет.
В третьем пункте программы Тиллерсона подчеркивается важность «стратегической стабильности» в отношениях с Россией. Это — общий и многозначный термин, охватывающий целый ряд общих долгосрочных геополитических целей.
«Это совокупность мер по противодействию, а также по взаимодействию в вопросах, которые могут представлять взаимный интерес», — заявил, ознакомившись с кратким содержанием программы, Стивен Пайфер (Steven Pifer), бывший посол США на Украине и старший научный сотрудник Брукингского института.
По словам Пайфера, эта программа похожа на состоявшую из четырех пунктов стратегию развития отношений с Россией, которую разработала администрация Обамы в 2015 году после того, как из-за кризиса на Украине попытки «перезагрузить» отношения с Кремлем потерпели неудачу. Трудность, по его мнению, состоит в том, чтобы выяснить, будет ли Трамп придерживаться этой программы. Или же он будет стремиться к заключению с Россией более амбициозной большой сделки, в рамках которой будет продемонстрировано уважение к сфере влияния Москвы в Восточной Европе. «Мы сейчас говорим о программе, подготовленной Тиллерсоном, — сказал он. — Если мы чему-то и научились за последние четыре месяца, то это тому, что президент может в любой момент отказаться от этого документа».
Джеймс Карафано (James Carafano), эксперт по вопросам обороны, работавший в переходной команде Трампа, высказался в поддержку программы, назвав ее продуманным до мелочей инструментом, который позволит Тиллерсону показать своему боссу допустимые границы взаимодействия с Путиным.
«От Путина по Сирии или по Северной Корее Тиллерсон ничего не добьется, и это позволит ему показать Трампу, что он предпринимал попытки, — говорит Карафано. — Это не перезагрузка, потому что мы не враги себе — мы не собираемся идти на большие уступки и потом ничего не получить взамен».
Ключевое отличие программы Тиллерсона от стратегии, разработанной при Обаме, заключается в том, что в ней прямо не говорится о готовности способствовать повышению «устойчивости» соседних с Россией стран. Стратегия Обамы, разработанная старшим советником Белого дома по делам России и Центральной Азии Селестой Уолландер (Celeste Wallander), предполагала обязательство США повышать «устойчивость» стран Восточной и Центральной Европы «к используемым Россией тактическим приемам». Средствами достижения этой цели должны были стать различные программы укрепления демократии и создание оперативной группы повышенной готовности (VJTF), которая впервые была задействована в июне 2015 года во время учений НАТО в Польше.
На вопрос об отсутствии упоминания об оказании такой помощи представитель госдепартамента сказала, что поддержка Соединенными Штатами стран Восточной Европы не отменяется, хотя в программе о ней не говорится. Она указала на заявления, сделанные Тиллерсоном во время состоявшихся на прошлой неделе слушаний в Сенате по бюджету. Тогда госсекретарь пообещал и дальше уделять «особое внимание странам Европы, которым, по нашему мнению, больше всего грозит опасность вмешательства России».
Заверения, сделанные Тиллерсоном на прошлой неделе, были встречены со скептицизмом. Во время слушаний законодатели — в том числе сенатор-республиканец Линдси Грэм (Lindsey Graham) — высказали сомнения по поводу предложения госсекретаря по бюджету, в котором предусмотрено сокращение расходов на оказание помощи ряду стран, находящихся в сфере влияния России. «А что мы скажем нашим друзьям в Грузии о снижении объемов помощи им примерно на 66% на фоне тех угроз, с которыми они сталкиваются?», — спросил Грэм.
Тиллерсон ответил, что американские программы никогда не предполагали оказание помощи союзникам США без ограничений и до бесконечности.
Другое отличие программы Тиллерсона от стратегии Обамы состоит в том, как она разрабатывалась. При Обаме процессом разработки стратегии руководила Уолландер, занимавшая пост в Белом доме. А при Трампе инициативу по разработке стратегии взяли на себя Тиллерсон и его главные помощники в госдепартаменте.
«Разработкой документа занимались Тиллерсон и госдепартамент, и этот процесс отличается от того, как это делали в администрации Обамы, где составлением документов занимался Совет национальной безопасности (СНБ), — говорит Чарльз Купчан (Charles Kupchan), который при Обаме занимал пост старшего советника Белого дома по делам Европы. — В администрации Обамы межведомственным процессом руководил СНБ».
Один из чиновников Белого дома, знакомый с ситуацией, рассказал, что разработкой документа сначала занималась Фиона Хилл (Fiona Hill), старший советник Белого дома по делам Европы и России. Но в процессе работы Тиллерсон предложил свою собственную программу. Предложенный им документ был выражением его личной точки зрения, результатом многочисленных обедов один на один с президентом и руководителем отдела политического планирования госдепартамента Брайаном Хуком (Brian Hook). То огромное влияние, которое Тиллерсон оказал на процесс разработки документа, получившего одобрение на заседании представителей кабинета президента с участием министра обороны Джеймса Мэттиса (James Mattis), свидетельствует о новой расстановке сил в администрации Трампа.
«Сейчас вы являетесь свидетелем возрождения роли министерств и ведомств — будь то министерство обороны, госдепартамент или разведывательное сообщество, — говорит высокопоставленный представитель внешнеполитического ведомства. — Поэтому подобные инициативы будут исходить от госдепартамента».
Повышение роли госдепартамента в принятии решений приветствуется некоторыми наблюдателями, по мнению которых администрация Обамы зачастую слишком вникала во все детали работы подчиненных ей министерств и ведомств.
«Большинство моих бывших коллег из госдепартамента сказали бы, что СНБ при Обаме проявлял излишнюю активность», — говорит Пайфер.
Правда, другие считают советника СНБ Фиону Хилл одним из немногих достойных специалистов по России в аппарате президента Трампа и опасаются, что уменьшение ее роли пойдет во вред внешней политике США.
«У Фионы есть множество сторонников на Капитолийском холме, которые не хотели бы, чтобы она оказалась не у дел», — говорит высокопоставленный сенатор-республиканец, не уполномоченный говорить публично.
Фиона Хилл является одним из авторов вышедшей в 2013 году и получившей признание критиков биографии Путина под названием «Мистер Путин: оперативник в Кремле» (Mr. Putin: Operative in the Kremlin). Ее не включили в состав многочисленной делегации чиновников администрации Трампа, участвовавшей в ответственной встрече стран-членов НАТО, которая состоялась в мае в Брюсселе. Ее отсутствие вызвало сомнения относительно ее влияния в СНБ. Между тем, она подверглась необычным публичным нападкам со стороны давнего друга и неофициального советника Трампа — Роджера Стоуна (Roger Stone), который назвал ее «кротом» и глобалистом. Стараниями скандального сайта infowars.com, распространяющего теории заговора, к этим обвинениям добавились и новые. На сайте, который иногда служит рупором для ультранационалистического крыла администрации Трампа, недавно появилась публикация, авторы которой без всяких на то оснований обвинили Хилл в том, что она «поддерживает финансируемые [Джорджем] Соросом действия, направленные на то, чтобы наводнить Европу беженцами-мусульманами из стран Ближнего Востока».
На вопрос журналиста BuzzFeed News об исключении Фионы Хилл из внешнеполитического процесса представитель Белого дома опроверг это предположение и заявил, что «Фиона по-прежнему возглавляет работу СНБ по разработке политики».
Беспокойство в связи со статусом Хилл в значительной степени объясняется отсутствием на руководящих должностях в администрации Трампа специалистов по России — за исключением Тиллерсона. Белый дом пока не назначил ни заместителя помощника министерства обороны по делам России, ни помощника госсекретаря по делам Европы и Евразии. Тиллерсон уже возложил ответственность за задержку «крайне обременительного» процесса оформления документов на Управление по этике при правительстве США, но подобные случаи характерны не только для этой администрации.
Одно из назначений, о котором может быть объявлено в ближайшие несколько недель, связано с именем Уэсса Митчелла (Wess Mitchell). Он возглавляет Центр анализа европейской политики и воинственно настроен против России. По словам двух собеседников BuzzFeed News, знакомых с ситуацией, Митчелл является главным кандидатом на должность помощника госсекретаря по делам Европы и Евразии — главного специалиста госдепартамента по Европе и России. Митчелл, являющийся непримиримым критиком президента Владимира Путина, также занимался вопросами Европы в рамках «Инициативы Джона Хэя». Речь идет о возглавляемой Хуком группе неоконсервативного толка, занимающейся разработкой политики, которая консультировала по вопросам внешней политики республиканцев, выставлявших свои кандидатуры на государственные посты.
Госдепартамент также пытается найти подходящую кандидатуру на вновь созданную должность специального посланника, который будет непосредственно взаимодействовать с русскими в области урегулирования кризиса на Украине. По словам источника, знакомого с подробностями подбора кандидатуры, бывшие чиновники Госдепартамента Дэн Фрид (Dan Fried) и Виктория Нуланд (Victoria Nuland) взяли самоотвод.
Что же касается налаживания американо-российских взаимоотношений, Тиллерсон назначил посредником в этом вопросе Тома Шеннона (Tom Shannon), кадрового работника внешнеполитического ведомства и третьего по рангу чиновника госдепартамента. 23 июня Шеннон отправится в Санкт-Петербург для урегулирования «проблем, ухудшающих отношения» между Москвой и Вашингтоном. Одним из вопросов, которые станут предметом обсуждения, является возвращение двух диппредставительств (или «дач») в Нью-Йорке и Мэриленде, которые были «конфискованы» у России администрацией Обамы в ответ на предполагаемое вмешательство Москвы в президентские выборы 2016 года. В декабре тогдашний президент США Барак Обама приказал российским дипломатам покинуть эти помещения, заявив, что они «использовались работниками российского посольства в разведывательных целях».
Демократы на прошлой неделе подвергли Тиллерсона критике в связи с запланированными им переговорами, заявив, что возвращение русским доступа в эти здания станет неверным сигналом и изменит представление о серьезности вмешательства в выборы в США.
«[С какой стати] мы вообще должны рассматривать вопрос о возвращении этих дач в рамках дискуссий, которые мы с ними ведем?», — задалась вопросом Джинн Шахин (Jeanne Shaheen), сенатор-демократ от штата Нью-Гемпшир.
Тиллерсон ответил, что возможное возвращение зданий будет обсуждаться в рамках более широкого разговора о нормализации американо-российских отношений. Этот подход он сформулировал после своей встречи с Путиным и российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым, состоявшейся в апреле в Москве.
«После нашей встречи я вышел к журналистам и сказал, что наши отношения находятся на самом низком уровне со времен холодной войны и продолжают ухудшаться, — сказал он, отвечая на вопрос Шахин. — У двух крупнейших на планете ядерных держав не может быть таких отношений. Мы должны стабилизировать ситуацию, мы должны начать договариваться, как мы собираемся ее менять».
Хотя основная цель Тиллерсона состоит в том, чтобы обеспечить более тесное сотрудничество с Россией по разрешению кризисов в Сирии и на Украине, он заявил, что стороны приступят к работе, начав с более скромного «списка вопросов, которые для обеих наших стран являются проблемными». Если говорить о действиях США, работники госдепартамента, по словам Тиллерсона, добиваются разрешения открыть в Санкт-Петербурге консульский отдел США и стремятся положить конец преследованиям сотрудников посольства США в Москве. Российские чиновники, между тем, все более настойчиво требуют немедленного возвращения конфискованных помещений в распоряжение посольства.
Как заявил Тиллерсон, вполне возможно, что представители американских властей будут готовы позволить российским чиновникам вернуться в эти здания, если те смогут гарантировать, что помещения не будут использоваться для сбора разведданных. По словам Тиллерсона, он сказал россиянам о том, что Вашингтону известно об их шпионских действиях, совершавшихся в этих зданиях в прошлом. «Мы знаем, чем вы там занимались, — сказал он. — Мы не позволим вам продолжать эту деятельность».
