Из четыре тысячи европейцев, присоединившихся к так называемому «Исламскому Государству», или ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация — прим. ред.), 900 (примерно четверть) происходят из Западных Балкан (Албании, Боснии и Герцеговины, Косово и Македонии). Это значит, что в этих четырех государствах на душу населения приходится больше всего боевиков. До недавних пор разрываемые на части межнациональной розней, сегодня Западные Балканы столкнулись с новым врагом — джихадизмом, который может оказаться крайне опасным для хрупких, еще не обретших конечную форму демократий.
Чтобы понять общественные изменения на Западных Балканах, следует внимательнее изучить роль, которую играет в регионе ИГИЛ. Сначала, однако, стоит отметить, что наименование «Западные Балканы» может ввести читателя в заблуждение. Оно обозначает определенный географический регион, но отнюдь не подразумевает равномерной степени его радикализации и появления в нем боевиков — хотя в разных странах этот процесс имеет некоторые сходства, в каждом случае он сильно зависит от конкретного контекста. Таким образом, если изучать каждую страну по отдельности, можно куда лучше понять происходящее.
Албания
Отстранение коммунистов от власти в Албании привело к нарушению политического, идеологического, экономического и общественного равновесия. В 1990-х зародились радикальные группировки, лишь формально относящиеся к исламу. На деле, их оправдание используемого ими насилия перекликалось с таковым у группировок коммунистов в начале 20 века. По приблизительной оценке к ИГИЛ присоединилось порядка 90 албанцев, многие из которых были убиты или пропали без вести. Албанская пресса уже опубликовала имена 30 из них.
Что же привело к распространению радикального ислама в обществе, всегда отличавшемся религиозной терпимостью? Согласно Илли Гурре (Ylli Gurra), представителю Исламского сообщества Албании и влиятельному муфтию Тираны, корни этого процесса следует искать в перехожном периоде, последовавшем за уходом коммунистов, который носил не только политический, но и религиозный характер. Албанский ислам оказался уязвим после того, как большинство старых исламских священнослужителей скончалось, не найдя наследников. Образовавшейся духовной пустотой воспользовались иностранные силы, к числу которых относились саудитские организации, занявшиеся воспитанием молодых албанских мусульман в духе ваххабизма.
Таким образом, радикализация вызвана не столько религией самой по себе, сколько такими общественными явлениями, как дробление общества, недостаток внимания к этим тревожным процессам со стороны государства и плохая работа спецслужб. Вероятно, свою роль сыграли и экономические мотивы — выплата долгов, поддержка семей боевиков и покрытие неподъемных в ином случае трат радикальными организациями. Однако это лишь предположение, поскольку на сегодняшний день полноценных исследований мотивов албанских джихадистов проведено не было.
За последние два года к ИГИЛ не присоединился ни один албанец. Албания стала одной из первых стран, вошедших в мировую коалицию для борьбы с этой террористической организацией. В 2015 была выработана национальная стратегия по борьбе с воинствующим экстремизмом, принятая для мобилизации общества и государства. Не стоит забывать и о вкладе исламского сообщества. Они научили местных имамов лучше поддерживать связь с паствой и ввели среди мечетей управляющие органы, оповещающие местных руководителей сообщества о содержании произнесеннных проповедей. Тем не менее, возможность дерадикализации возвращающихся в страну бойцов остается под вопросом. У Албании нет готовой стратегии или программы для их возвращения в лоно общества.
Босния и Герцеговина
Согласно официальной статистике, Босния и Герцеговина является одной из основных отправных точек в регионе для уехавших на Ближний Восток джихадистов. Доступная информация свидетельствует о гибели 50 из 200 сражающихся в Сирии босняков. Из 60 вернувшихся в Боснию и Герцеговину боевиков, 40 было привлечено к ответственности. Тем не менее, согласно исследователям из Международного центра исследований проблем радикализма в Королевском колледже Лондона, истинное число боснийских боевиков в рядах ИГИЛ составляет по меньшей мере 330 человек. Предположительно, значительная их часть — моджахеды, оставшиеся в стране после Боснийской войны, женившиеся на местных женщинах и заведшие семьи.
Согласно другому исследованию, проведенному Атлантической инициативой, на территории так называемого халифата пребывает порядка 80 боснийских детей, проходящих в возрасте 13-14 лет военные тренировки и готовящихся вступить в ряды ИГИЛ. Также там присутствует около 60 боснийских женщин. Членами ИГИЛ стали и добровольцы из крупнейшего сообщества босняков США (Сент-Луис) — в настоящий момент известно по меньшей мере о шестерых таких людях.
Маленькая балканская страна, превратившаяся в период между 1992 и 1995 годов в место жестокого межнационального столкновения и привлекшая внимание всей Европы — дом для 3.8 миллионов человек, из которых лишь половина считает себя мусульманами. Таким образом, их число едва превышает полтора миллиона. Хотя лишь четыре процента из них разделяют радикальное мировоззрение, становится все более яснее, что эта страна превращается в безопасное укрытие для боевиков, стратегов и вербовщиков ИГИЛ.
Этому поспособствовали многие обстоятельства. Стоит отметить существование крепкой организации джихадистов еще с тех времен, когда моджахеды со всего мира стекались в регион в 1990-х. В 1992 был сформирован так называемый «моджахедский батальон», состоящий из действующих в центральной Боснии арабских добровольцев и в дальнейшим превратившийся в «моджахедскую бригаду», насчитывающую полторы тысячи человек после ее пополнения местными боевиками. В то же время, торговля оружие в этой маленькой стране практически полностью вышла из под контроля. Кто угодно может приобрести вооружение за сравнительно скромную сумму. Есть еще одна причина, по которой Босния важна для ИГИЛ: она предоставляет множество отлично обученных бойцов, лишенных работы и готовых — по денежным, идеологическим или смешанным причинам — вступить в ряды организации.
Несмотря на заявление боснийского правительства о контроле над положением, появляются все новые сообщения о так называемых «шариатских деревнях», где люди практикуют многоженство в соответствии с законами ислама, а в общественных местах открыто размещена символика ИГИЛ в нарушение действующего в стране закона. Не стоит забывать и о том, что на деньги исламских благотворительных организаций местное население покупает недвижимость в удаленных местах, редко посещаемых посторонними людьми. Существует подозрение, что именно в таких местах джихадистами проводится нелегальная деятельность — хранение оружия, боевая подготовка и помощь в пресечении границ Шенгенской зоны. Полицейский надзор за такой «закрытой для посторонних» собственностью затруднен из-за административной структуры Боснии, состоящей из множества самостоятельных областей, каждая из которых требует особых полицейских процедур.
Корни джихадистского движения в Боснии
Связаны ли с успехами джихадистов в Боснии такие макроэкономические факторы, как безработица, достигающая среди молодежи 63% и 27% среди населения в целом, а также общие экономические трудности и память об острых межнациональных столкновениях прошлого? Предполагаемый положительный ответ требует реальных доказательств, однако и без них очевидно существование закрытых сообществ, оторванных от боснийского государства и более широкого общества.
«Речь идет о деревнях, в которых дети больше не поступают в государственные школы, предпочитая частное образование в соответствии с иорданской программой, — недавно заявил Игорь Голжанин (Igor Golijanin), офицер безопасности в Сараево. — Речь идет о склонных к насилию людях, использущих видеоигры для обмена тайными сообщениями. Речь идет о прикрытии: если раньше лагеря для боевой подготовки можно было опознать, сегодня они действуют под личиной частных организаций».
Согласно свежей статистике, в конце 2016 в Боснии насчитывалось 64 таких радикализированных общин. Многие считают, что для развития современного джихадизма события, произошедшие в Боснии в 1990-х, стали поворотными. В Афганистане у США и моджахедов был общий враг — Советский Союз, и волей случая они стали союзниками. Тем не менее, именно Босния, особенно после преступлений сербов, объединила джихадистов со всего мира — последних поддержали такие богатые страны, как Саудовская Аравия и Иран. Именно в Боснии они столкнулись с Западом и породили идеологию современного джихада — идею противостояния между исламом и западной гегемонией.
Многие аналитики возлагают вину за это положение дел на Дейтонское соглашение, забыв, что оно стремилось к прекращению кровопролития в большей степени, чем к установлению способной сопротивляться радикальному исламу страны. В наши дни Босния и Герцеговина регулярно становится жертвой терактов. Это привело к распространенному мнению, что именно Босния может превратиться в европейскую площадку для боевиков ИГИЛ, особенно после череды военных поражений, которые группировка претерпела в Сирии и Ираке. Свидетельством ее растущего интереса к Боснии может послужить публикация издаваемого халифатом ежеквартального журнала «Рим» (что, вероятно, должно отсылать нас к падению Римской империи) на боснийском языке.
Согласно проведенному Атлантической инициативой исследованию боснийских боевиков ИГИЛ, самому тщательному из подобных исследований на сей день, до 2015 года они делились на две группировки, руководствовавшиеся различными мотивами: «По всей видимости, существует два ключевых мотива, связанных с двумя поколениями добровольцев. К первому относятся бывшие члены батальона „Эль-Муджахид", действовавшего в Боснии в период между 1992 и 1995 годом, или близкие к нему люди. Второе состоит из „вновь нашедших" религию исламистов и новообращенных мусульман — по большей части позднего подросткового возрваста. Если первая группировка рассматривает войны в Сирии и Ираке в качестве продолжения джихада, преждевременно окончившегося по их мнению в 1995 году после Дейтонского соглашения, представители второй ищут острых ощущений и стремятся найти себя, обрести самоуважение и чувство принадлежности к чему-то большему».
К этому, по мнению авторов исследования, добавляется разложение общественно-культурных норм, свойственное послевоенному боснийскому обществу, где агрессивные идеологии часто воспринимаются населением в качестве единственного источника безопасности и самоуважения. Власти страны прилагают существенные усилия к борьбе с радикализацией и угрозой, представляемой возвращающимися из горячих точек джихадистами — последние несут с собою радикальную исламистскую идеологию и подрывают национальную безопасность.
Чтобы достойно встретить эти угрозы, в 2014 парламент принял закон, сурово наказывающий (сроком заключения вплоть до десяти лет) за участие в террористических группировках за пределами страны или вербовку в таковые. В апреле 2015 года по этому закону было осуждено четыре человека. На встрече в Бане-Луке 12 декабря 2016 года боснийская и сербская разведки договорились о ряде добавочных мер: использование неправительственных организаций для предотвращения радикализации и объяснения действий боевиков; работа с радикализировавшимися исламскими общинами, изолировавшими себя от боснийского общества; а также работа с осужденными и отбывающими тюремный срок (в настоящий момент таких насчитывается порядка 12 человек). Официальные представители Исламского сообщества Боснии неоднократно выражали острое неприятие радикального ислама, а также готовность к содействию властям в борьбе с ним.
Косово
Схожим образом, положение в Косово вызывает множество вопросов. Во-первых, как получилось, что дружественное к Америке общество, рукоплескавшее солдатам НАТО как освободителям в 1999 году, породило такое число джихадистов на душу населения? Согласно статистике, предоставленной независимым аналитическим центром Global Research, в конце июля 2016 года в террористическую организацию вступило 314 косоваров, включая 38 женщин (по некоторым источника — 44). На тот момент на границе Косово, Албании и Македонии располагалось пять лагерей для подготовки боевиков. Согласно проведенному в Приштине исследованию, радикальный разворот в настроениях косоваров произошел благодаря обильным пожертвованиям со стороны Саудовской Аравии и других консервативных монархий Персидского залива, предоставленным не только благотворительным и религиозным организациям, но и государственным структурам.
Согласно Фатосу Маколли (Fatos Makolli), главе полицейского подразделения Косово по борьбе с терроризмом: «Они распространяют политический ислам… они тратят множество денег на его распространение через различные программы, нацеленные на уязвимую молодежь, и они привезли массу ваххабитской и салафитской литературы. Они познакомили людей с радикальным политическим исламом, что привело к их радикализации». Предположительно, неправительственные организации и частные школы набирают будущих боевиков на территории страны с ограниченным признанием среди международного сообщества, после чего отправляют их в тренировочные лагеря под началом бывших оперативников Армии освобождения Косово.
В марте 2016 года происхождение и мотивы боевиков в Косово прояснились после того, как дезертировавший боевик ИГИЛ передал чиновникам ряд документов (чья достоверность остается под вопросом). Любопытным было присутствие среди этих документов четырех регистрационных форм, заполненных приехавшими к ИГИЛ косоварами. Каждая из них содержала 23 вопроса, включая выбор дальнейшей деятельности из трех вариантов: «боевик», «смертник» или «боевик, не рассчитывающий на возвращение на родину».
На этом этапе стоит отметить, что женщины-косоварки в рядах ИГИЛ заметно отличаются от себе подобных в других странах Западных Балкан. Их средний возраст составляет 23 года, большинство из них мало знакомо с исламом и до своего вступления в организацию вело светский образ жизни; к их радикализации в значительной мере привели местные радикалы-главари и их жены. На службе ИГИЛ эти женщины — в основном косовские албанки — обрели печальную известность за свою жестокость и участие в кровавых преступлениях против сербского населения. На службе ИГИЛ они работали в качестве интернет-вербовщиков или участвовали в работе тренировочных лагерей, как в случае Шамиль Тахири из Косовски-Митровицы.
Участие косоваров в сирийской войне проливает свет на ряд чувствительных фактов. К примеру, ветераны Армии освобождения Косова, получавшие государственную пенсию за счет США, Евросоюза и МВФ, сегодня входят в командную структуру ИГИЛ. По мнению Ментора Врайолли (Mentor Vrajolli) из Центра исследований безопасности Косово, мотивы косовских бовиков могли измениться со временем. Он предположил, что первая волна присоединившихся к ИГИЛ могла руководствоваться не столько радикальными воззрениями, сколько желанием помочь своим собратьям-мусульманам — или же просто заблуждалась. В результате усилий правительства по борьбе с терроризмом, в настоящий момент полиция задержала 14 имамов и 67 других людей, запретив 19 исламских организаций за распространение ненависти и вербовку террористов.
Македония и далее
Согласно информации, предоставленной министерством иностранных дел Македонии, к марту 2016 года в рядах ИГИЛ воевало порядка 140 македонцев, из которых 20 погибли. Они относились к албанскому меньшинству страны. В целом их характеризует низкий уровень религиозной грамотности и слабое знание ислама. Среди них присутствуют люди самых разных профессий, включая имамов, рабочих, специалистов по технологиям и студентов экономики. Усилия, предпринятые македонскими властями, привели к аресту многих из обвиняемых в работе на ИГИЛ, и ряду приговоров, вынесенных на суде в марте 2016.
Будет уместно сказать пару слов о мотивации женщин из Западных Балкан, служащих ИГИЛ. Многие исследователи указывают на глубинные сходства в их мотивах, которые можно поделить на три категории: идеологические, социо-политические и личные. Значительное число женщин, решивших присоединиться к группировке, сделало это под влиянием своих мужей, намеренно прививших им дух радикального ислама. Социо-политические факторы сводятся к подчиненному положению женщин в этих обществах, ограниченному доступу к рабочим местам и их малой представленности в исламских общинах. Личные мотивы связаны с желанием найти мужа, завести семью или с какой-либо травмой, пережитой в прошлом. Разумеется, существуют определенные отличия. К примеру, косоварки деятельно участвуют в военных действиях, тогда как боснячки занимаются в основном домашним хозяйством и уходом за семьей.
Вероятнее всего, в ближайшем будущем ИГИЛ лишится удерживаемых территорий под давлением международного сообщества. Тем не менее, война далека от завершения. У международного сообщества нет ясного представления о том, кто должен сменить группировку, а существующие союзы слишком непрочны и подвержены противоречиям. Иными словами, в сирийском конфликте присутствует слишком много действующих лиц с противоположными интересами. Настоящую опасность несет отрыв этого конфликта от конкретных территорий и его переход в социальные сети и интернет-среду. Если это произойдет, идеология ИГИЛ переживет его существование в качестве «государства» и обострит угрозу радикализма в странах, поставляющих боевиков для джихада.
Перед странами Западных Балкан стоит задача создать программу дерадикализации и предотвращения дальнейшей радикализации. К числу их слабостей относится ограниченность ресурсов, излишняя сосредоточенность на межнациональных отношениях и малый опыт демократического управления. Среди их сил — давняя традиция сосуществования между резличными религиозными общинами, которая еще не успела окончательно испариться.
Переведено Каменом Краевым.
Татьяна Дронзина — лектор политологии в Софийском университете в Болгарии, также читавшая лекции в Гранадском университете и университете имени Карлоса III в Мадриде. К числу изучаемых ею тем относятся женщины-смертницы, Исламское Государство, радикализация и доморощенный терроризм. Она является автором и соавтором ряда книг и статей, посвященных данному вопросу.
Сулейман Мука — доктор политологии в Софийском университете имени святого Климента Охридского. К числу изучаемых им тем относятся традиционные и современные способы урегулирования конфликтов в албанских сообществах на Балканах, и албанская иммиграция в Исламское Государство.
