Перевод осуществлен проектом Newочём
10 февраля 1853 года корабль «Чарльз Мэллори» пришел в порт Гонолулу на Гавайях. Он проделал путь от Сан-Франциско всего лишь за 13 дней — практически рекордное время, — что было особенно важным достижением для корабля столь маленького размера. «Чарльз Мэллори» был одним из представителей новейшей модели кораблей, последним словом судоходства — чудо современной инженерии и человеческой изобретательности приблизило к внешнему миру один из самых изолированных архипелагов. Но всякий повод для празднества перечеркнул желтый флаг, развевающийся над мачтой: вестник смерти, означающий, что на борту пришедшего в гавань «Чарльза Мэллори» бушует оспа.
На Гавайских островах еще никогда не сталкивались с этим заболеванием, и, несмотря на спешное объявление карантина и попытки вакцинации, оспа начала свое смертоносное шествие среди населения. К началу лета эпидемия охватила весь остов Оаху и начала быстро распространяться на остальных островах. В отчаянной попытке сохранить Мауи, местный врач Дуайт Болдуин внушал каждому, кто слушал: «Не давайте никому сойти на берег! Отправляйте их назад! Назад! Они принесут ужасную болезнь!» Все лето и осень оспа выкашивала население островов. К тому моменту, как в январе 1854 года эпидемия сама собой прекратилась, население Оаху уменьшилось вдвое, а на всех островах потери среди жителей составили пятую часть.
К счастью, теперь оспа осталась в прошлом. А корабль, причаливший в гавани Гонолулу, запустил череду технологических переворотов, продолжающуюся и по сей день. Они сокращают расстояния между нами, ускоряют темп повседневной жизни, объединяют весь наш мир. И по большей части технологический прогресс делает нашу жизнь более безопасной: ведь продолжительность жизни увеличилась вдвое с 1850 года; и даже с 1990 года в среднем по всему миру люди стали жить на шесть лет дольше. Развитие вакцин и противомикробных препаратов практически положило конец детской смертности в странах первого мира.
Искоренив оспу, сейчас мы находимся на пороге того, чтобы полиомиелит и дракункулез тоже остались в прошлом. С каждым новым поколением инженеры дарят человечеству более легкие, более прочные и более безопасные материалы, обеспечивая, таким образом, появление более надежных автомобилей, самолетов и инфраструктуры. Построенный в 2008 году на смену разрушившемуся в 2007 году новый автомобильный мост W35 в Миннеаполисе оснащен 323 волоконно-оптическими сенсорами. Благодаря этому инженеры могут наблюдать за давлением на мост, возникновением коррозий и движением моста.
У технологий есть еще одна положительная сторона: мы меньше стремимся убивать друг друга. С помощью международной торговли, интернета и прочих международных связей он сближает нас. Мы все меньше воспринимаем друг друга как врагов. Как утверждает Стивен Пинкер в своей книге Better Angels of Our Nature (2011 год):
«Благодаря тому, что технологический прогресс предоставляет возможность обмена идеями и материальными благами на больших расстояниях и среди больших групп, люди стали ценнее живыми, а не мертвыми. Вместо того, чтобы демонизировать и обесчеловечивать остальных, мы видим в них потенциальных партнеров для взаимовыгодного сотрудничества»
Сложно не согласиться с тем, что с течением времени жизнь людей постоянно становится безопаснее и счастливее.
Даже быстрого взгляда на технологические улучшения последних десятилетий достаточно для того, чтобы сложилось мнение, что мы неуклонно движемся по линии прогресса, а былые заботы испаряются одна за другой. Человечество даже как будто «приручило» природу с ее катаклизмами, которых мы раньше так боялись: весьма многообещающие разработки в области раннего предупреждения цунами в скором времени, возможно, будут способны предотвратить такие смертоносные катастрофы, как, например, землетрясение и цунами в Индийском океане в 2004 году.
Технологии превратили мир природы в нечто, словами Эдмунда Берка и Иммануила Канта, возвышенное. С точки зрения Канта, природа становится возвышенной, когда становится «силой, не имеющей власти над нами». Стихийное бедствие, наблюдаемое из безопасного положения, приносит радостные, даже почти трансцендентальные переживания. Возвышенное происходит из нашего осознания того, что мы независимы от природы, имеем «преимущество над силами природы». Возвышенное — это когда нечто опасное становится безопасным, доказательство силы человека и его способности постоять за себя. Таким образом, каждое новое поколение технологических достижений приближает нас все сильнее и сильнее к эпохе Возвышенного.
Менее очевидны в этом случае скрытые, иногда шокирующие риски. Как показывает случай с «Чарльзом Мэллори», иногда в новейших технологических изысканиях таятся неожиданные опасности. Гавайи веками на знали оспы просто благодаря своей удаленности от остального мира — от островов до Сан-Франциско 4000 километров. Они находятся достаточно далеко от цивилизации, чтобы любой корабль, зараженный оспой, доплыл до них к тому моменту, когда заболевание прекратилось. Но «Чарльз Мэллори» был настолько быстр, что завершил свое путешествие до того, как успел избавиться от своей смертоносной ноши и принес на архипелаг невиданного доселе убийцу.
Первого сентября 1859 года британский астроном Ричард Кэррингтон наблюдал корональные выбросы массы, шквалы солнечного ветра и магнитной энергии, вырывавшиеся из солнечной короны. Впоследствии названное Событием Кэррингтона, это явление стало не просто первым зарегистрированным выбросом масс, но одним из самых крупных. Ему предшествовали восхитительные световые магнитные явления. В северном полушарии полярные сияния можно было видеть даже в Сан-Сальвадоре и Гонолулу. Как писали тогда в Baltimore Sun, «начиная с захода солнца и до 10 вечера все небо было освещено полярным сиянием, самым потрясающим и великолепным из всех виденных».
В тот момент, это событие нанесло незначительные повреждения телеграфным сетям, но запомнилось скорее своей зрелищностью полярным сиянием в начале сентября. Однако если сейчас произойдет солнечная вспышка той же силы, что и во время События Кэррингтона (а существует двенадцатипроцентная вероятность того, что это случится до 2022 года), его влияние на нашу развитую цивилизацию может быть совершенно другим. Если выброс корональных масс той же мощности ударит по Земле, это приведет к катастрофическим последствиям.
Национальный научно-исследовательский совет США подготовил доклад, в котором было подсчитано, что на восстановление инфраструктуры после выброса, аналогичного Событию Кэррингтона, потребуется от четырех до десяти лет, а также, разумеется, миллиарды долларов. Особенно подвержены риску огромные трансформаторы, на которых держится вся наша энергетическая система. Мощный поток магнитной энергии с легкостью может привести к перегрузке магнитного сердечника трансформатора; он перегреется, а его медные жилы расплавятся. При наихудшем раскладе, если Событие Кэррингтона повторится, это настолько серьезно разрушит нашу инфраструктуру, что за этим последует ужаснейшее разрушение общества, угроза, совершенно неизвестная для наших «менее цивилизованных» предков.
Хотя технологии ставят под человеческий контроль события когда-то опасные, существует и обратная сторона медали. Это можно назвать явлением, обратным Возвышенному, местью сдерживаемых сил: безопасное становится опасным. Возможно, мы уже это понимаем. Возможно, именно поэтому наша культура наводнена апокалиптическими образами, начиная с «Годзиллы» и заканчивая «Послезавтра», и мы никогда не теряем интерес к историям о нашем собственном высокомерии, нагляднейшим примерам того, как повседневность может превратиться в катастрофу.
Как будто мы сами напоминаем себе о том, что все, что мы создаем, хрупко и в любой момент может рухнуть. Или мы таким образом стараемся на замечать реальные опасности. Теперь мы освободились от постоянного страха и пытаемся забыть, что когда-то опасность стояла для нас на первом месте. Разработав вакцины, мы оградили себя от страха заболеваний, когда-то нас мучивших, настолько, что они снова возвращаются. Нехватка знаний и массовая паранойя привели к тому, что в некоторых западных странах люди активно начали отказываться от вакцинации, что стало причиной возрождения вирусных заболеваний. В США показатель смертности от коклюша от 1 100 в 1965 году упал до 6 в 1995 году, и тем не менее, сейчас наблюдаются новые вспышки — в 2013 году было зафиксировано 48 000 случаев заболевания коклюшем, что значительно превосходит показатель 1995 года: тогда заболевших было 5137. В то же время, непонимание того, как нужно использовать противомикробные препараты и повсеместное злоупотребление ими привело к тому, что появилась новая, устойчивая к современным лекарственным средствам бактерия, способная нести разрушение среди человечества в следующие несколько десятилетий.
Ранее «излечимые» заболевания вроде гонореи скоро могут снова вырваться из-под контроля. Как отметил в 2013 году директор Центра по контролю заболеваемости США Томас Фриден: «Самые устойчивые микробы сейчас появляются именно из-за того, что люди очень плохо понимают, как надо использовать антибиотики».
В конце концов, прошло уже много времени с тех пор, как среди нас жили люди, страдающие полиомиелитом, с тех пор, как целые поселения выкашивала оспа. Чем дольше мы живем, не имея четкого представления об угрозах, тем меньше мы воспринимаем их как возможные и тем менее серьезно мы относимся к мерам, призванным оградить нас от этих угроз. Как пишет Генри Петроски в своей книге о провале технологий To Forgive Design (2012 год), несмотря на значительный технологический прогресс, здания и мосты все еще рушатся, самолеты падают, а машины выходят из строя — и не из-за технологий как таковых, а из-за неспособности их создателей усвоить уроки прошлого, полученные столь дорогой ценой.
«К сожалению, уроки, вынесенные из неудач и ошибок, слишком часто забываются по мере того, как вместе с технологическим прогрессом неудач становится все меньше. Это затмевает тот факт, что процесс создания сейчас мало изменился за последние тридцать, триста и даже три тысячи лет. По своему существу, процесс творчества, созидания не имеет какой-либо временной отнесенности. Это значит, помимо всего прочего, что те ошибочные суждения, которые мы выносили три тысячи, триста или тридцать лет назад, мы можем вынести и сегодня, их же можно ожидать и в будущем. Неудачи — часть науки», — пишет Петроский.
Несмотря на весь прогресс, на все наши достижения, цивилизация вовсе не обязательно должна развиваться в том направлении, в котором нам хотелось бы. Если технологии и развиваются по линейной оси, этот процесс дополняется цикличностью людских неудач, забывчивости и глупости.
Можно, конечно, сказать, что возможности любого технологического достижения всегда сдерживаются возможностями того, кто его создал или применяет. Возьмите, к примеру, биржу: когда промышленный индекс Доу-Джонса начал обваливаться в 1929 году, были те, кто, по крайней мере, попытался остановить этот процесс, включая глав крупнейших банков. 24 октября 1929 года они открыто купили пакеты акций, дающих высокие дивиденды, по ценам, во много превосходящим действительные расценки. Это было сделано ради того, чтобы вселить уверенность на рынке. В конечном счете это ни к чему не привело, зато замедлило обвал на пять дней, пока люди изо всех сил пытались положить конец кризису. Но сегодня даже такие средства защиты нам недоступны. Когда рынок начал падать 6 мая 2010 года, несовершенные алгоритмы привели к явлению, известному как «мгновенный обвал», во время которого промышленный индекс Доу-Джонса потерял, — а затем восстановил — более 600 пунктов за считанные минуты.
Первое время аналитики были практически неспособны объяснить произошедшее. В основном, вина лежала на компьютерных программах, созданных проводить продажи на значительно более высоких скоростях, не чувствительных к человеческой иррациональности, тщеславию и глупости, которые могут повлиять на те или иные решения. И все же эти программы, работая с параметрами, заданными их создателями-людьми, создали панику и неосведомленность в принятии решений, которые они должны были предотвратить, только разве что на большей скорости и с еще меньшей степенью контроля. Без всякого умысла мы вкладываем свою панику и близорукость в механизмы, призванные оградить нас от наших худших побуждений.
В конце концов, все окружающие нас технологии непременно сломаются по той простой причине, что они создавались людьми. Как пишет Петроски, «все изобретения, а особенно те, благодаря которым мы взаимодействуем, рухнут, потому что они — продукт человеческих усилий, то есть они по своей природе неизбежно несовершенны, и зачастую мы прекрасно это понимаем».
Роботы и автопилоты могут предотвратить ошибку человека, но они не могут уравновесить несовершенство своих создателей. Возможно, наше светлое технологическое будущее связано не с последними изобретениями в мире гаджетов, но с тем, что мы научимся лучше понимать самих себя, а в частности, нашу способность забывать полученные уроки. Будущего технологий не существует без уроков прошлого, это способ увековечить наши ошибки и уроки, из них вынесенные, по мере того, как мы неуклонно продвигаемся вперед.
